Читаем без скачивания Режиссер Советского Союза - 2 - Александр Яманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот наступил долгожданный день утверждения фильмов претендентов. Я к тому времени уже успокоился и даже немного заскучал. Тане надо готовиться к сессии, и мы стали реже видеться. Не то, чтобы у нас прошёл период безумной страсти, как раз наоборот. Но это сильно выбивало обоих из рабочего графика. Ещё студентка неожиданно увлеклась уроками Анны Сергеевны и её подруги, которые начали перековывать нашу провинциалку в светскую львицу. Это я загнул, такого добра нам не надо. Но на уроки этикета, как их называла Татьяна, она стремилась чуть не с большим рвением, чем на встречу со мной.
А вот Пузик закусила удила и не захотела поработать над собой. Чего там у неё переклинило в голове, но посещать двух пожилых дам Оксана отказалась. Про смену гардероба тоже чего-то пробубнила и закрыла тему. Но ничего, есть у меня на неё управа. Просто пока руки не доходят. Но сейчас не об этом.
Заседание комиссии происходило в небольшом актовом зале Госкино. Кроме Фурцевой, председателя Романова, трёх чиновников из его ведомства и неприметного человечка из ЦК, остальные были режиссёры. Пырьев, куда же без него, Бондарчук, Калатозов, Рязанов, Данелия, Тарковский, Наумов, Хуциев, Таланкин, Хейфиц, Чухрай и Юткевич. Из общего ансамбля выбивались только Пырьев и Рязанов, так как являлись режиссёрами, которые ничего не добивались на международных фестивалях. Но логику советских чиновников я давно перестал понимать.
Кроме меня, присутствовали ещё представители конкурентов в лице режиссёра Шапиро и Дмитрия Шостаковича. Кстати, я посмотрел их фильм и остался в недоумении, кому пришло в голову проталкивать это действие в Канны. Музыка великолепная, здесь спорить глупо. Хотя именно наш Соловей сейчас звучит из каждого утюга. Но это фильм-опера, совершенно иной вариант искусства. Его и в Союзе-то восприняли весьма прохладно, чего говорить об иностранцах. Ещё и ренегатка Вишневская в главной роли, сильно настраивала меня против этой картины.
Солировал в обсуждении Романов, который, собственно, и был инициатором подобного формата обсуждения. А может, тут Фурцева поспособствовала, мне не докладывали. После выступления ещё двух чиновников, которые наговорили много, но ничего конкретного я совсем запутался и стал ждать мнение маститых коллег. Но почему-то слово сначала предоставили режиссёрам соискателям. При этом Шапиро промолчал, а речь толкнул Шостакович. Новое направление в кино, оригинальный сюжет, замечательная игра Вишневской, перенос оперы со сцены на экран и прочее бла-бла-бла. Так себе аргументы. Пару вопросов по чисто техническим делам задал Наумов и далее слово предоставили мне любимому. Чую, что Фурцева изрядно напряглась, хотя старается изображать равнодушие.
— Товарищ Шостакович привёл правильные аргументы, описывая своё уникальное творение, — к недоумению большей части комиссии начинаю я свой спич, — Вот только мы забываем о двух вещах. Первая — «Искусство должно принадлежать народу» говорил Ленин. В чём я его полностью поддерживаю. Опера же товарищей Шостаковича и Шапиро, мягко говоря, ориентирована на весьма узкий круг зрителей.
— Какое это имеет отношение к фестивалю, и кто тебе рассказал про ограниченный круг, — не сдержался и выкрикнул с места Пырьев.
— Иван Александрович, мы с вами на брудершафт не пили, поэтому давайте не будем тыкать, — с чувством искреннего наслаждения наблюдаю, как старый козёл покраснел, заодно кто-то из режиссёров искренне захохотал, но быстро замолк, — Что касается второго, то есть такая наука — статистика. Вы тоже можете обратиться в Госкинопрокат и уточнить, какое количество билетов было продано на мой фильм и на творение товарищей Шапиро с Шостаковичем. Если вы не согласны с утверждением Владимира Ильича, то имеете на это право. Но народ голосует рублём. И за первый месяц проката «Брака по расчёту» было продано более четырёх миллионов билетов. Это притом, что картина демонстрируется не по всей территории страны. Не буду говорить сколько билетов было продано на «Катерину Измайлову», можете спросить у авторов.
Мне кажется, что Пырьева сейчас хватит инфаркт, отчего я точно не расстроюсь. Он ослабил узел галстука и достал какую-то таблетку. Зато хоть заткнулся, уже хлеб. Между тем среди режиссёров началось какое-то шевеление и тихое обсуждение. Слово же взял очередной тяжеловес Григорий Чухрай, который сейчас является секретарём Союза кинематографистов СССР и членом Коллегии Госкино.
— То есть вы оцениваете любой фильм исключительно с финансовой точки зрения? Чем больше зрителей купило билеты, тем лучше фильм.
Эк завернул этот хохол. Кстати, отличный режиссёр и брал какой-то приз в Каннах. А за «Балладу о солдате» ему вообще при жизни надо памятник ставить. Но сейчас дяденька явно настроен весьма агрессивно.
— Вы меня не совсем верно поняли, Григорий Наумович, — отвечаю мэтру максимально благожелательно, — Зрительские симпатии являются высшим критерием оценки работы съёмочной группы. Но при этом никто не отменял авторского кино, нуар и прочие направления, которые всё-таки понятны меньшей части публики. Но именно массовое кино тянет за собой авторские работы, которые дополняют друг друга. Авторское же кино даёт новые ориентиры, какие-то интересные решения в том числе технику съёмок и много всего иного. Но мы сейчас говорим о самом престижном в мире фестивале, где советский режиссёр брал Гран-при 10 лет назад, а далее наши успехи шли по нисходящей. Понятно, что у меня личный интерес. Только за мной такая наука, как статистика. В Каннах не побеждают разного рода эксперименты и авторские фильмы. Там жюри более приземлённое и отдаёт предпочтение жизненным фильмам. Советскому кино нужно возвращаться свои позиции, и я постараюсь это сделать.
— А вы очень самоуверенный молодой человек, — ответил Чухрай и почему-то посмотрел на Данелия, — Но в чём-то вынужден с вами согласиться.
— Стиль съёмок взят у итальянцев или это что-то от французов? — вдруг подключился к беседе Бондарчук.
— Французы стали базой для итальянского реализма. Наши режиссёры взяли многое у итальянских коллег и адаптировали их идеи под советские реалии. Пожалуй, соглашусь, что фильм ближе к итальянским с нашими местными вкраплениями.
— Вы же у нас чуть ли не классик советского неореализма, — хрипло вставил Пырьев.
Но вижу, что его ехидная реплика не нашла никакого понимания у коллег. Я же делаю последнюю попытку убедить
