Читаем без скачивания И корону свою забери! (СИ) - Грин Миранда

В лицо бьет кровь. В углу откашливается Россовой, которого до этого слышно не было, а потому я совершенно про него забыла:

— Я вообще-то здесь и все слышу.

— Ты, кажется, должен быть на службе, — Константин мальчишески улыбается.

— У меня совершенно официальный отпуск. По семейным, — он отчетливо хмыкает, — обстоятельствам.

Я совершенно не понимаю, что происходит. Только взглядом показываю на дверь и, не дожидаясь кивка Ивара, вылетаю из комнаты. Щеки пылают, в ушах стучит кровь и далеко не сразу понимаю, что я стою практически у той же гостиной, откуда доносятся обрывки фраз:

— …сам знаешь, я у своих младший…

— …поднять документы… если форма не прописана…

— …понимание. Но вопрос не в…

В комнате раздаются шаги, не желая сейчас как-то объясняться или оправдываться за подслушивание, мчусь — совершенно не аристократично — в сторону своей спальни. Почти на месте умудряюсь влететь в кого-то: Линка аккуратно ловит меня, не давая налететь на тяжелую вазу.

— Барышня, что же Вы…

Неожиданно для нас обеих начинаю рыдать в голос. Девушка только заводит меня в комнату, помогая устроиться на пуфике. Я пытаюсь объяснить почему меня вдруг пробило на слезы — хотя бы себе! — но не выходит. Лина, давая мне возможность выплакаться, принимается аккуратно вытягивать шпильки из прически и ослабляет корсет. Первый вдох выходит хриплым, словно он меня душил, хотя это абсолютно не так. Наконец, слезы отступают, но вместо них приходит нервная дрожь. Как всегда, после сброса напряжения начинает знобить.

Сиплым голосом прошу служанку набрать ванну, но душистая вода не дает успокоения, зато понемногу изгоняет этот жуткий холод. Мышцы расслабляются, и меня начинает тянуть в сон. Кошусь на подвешенное под потолком заклинание, заменяющее часы, принцип его работы мне Лина объяснила еще в первый вечер. Так много… видимо, пока я была в глубинах себя, время мною не ощущалось. Подтверждая, что пища духовная, конечно, нужна, но неплохо бы и о физической вспомнить, взвыл желудок.

Ужин упал в него как в черную дыру, вызывая еще большую сонливость. Но стоило двери закрыться за Линкой, а голове упасть на подушку — все как рукой сняло. В голове поселились они — самоедские мысли. В своих чувствах я даже разобраться не пыталась, как и не стала строить домыслы о таком поведении Прозоровского. Ручка снова щелкнула, кто-то вошел в комнату. Судя по тяжелому шагу, этим кем-то был Россовой, но я не стала оборачиваться, только засопела громче.

— Яра… Спишь… Жаль, что тебе приходится проходить через это, — он подошел ближе, кончики пальцев скользнули по плечу, каких сил мне стоило себя не выдать! — Может, это будет звучать жестоко и эгоистично, но даже вернись я назад, я бы снова тебя призвал. Мое сновидение…

Не удержалась, когда собственные волосы защекотали шею, и дернулась. Пальцы тут же исчезли, следом снова раздались шаги, дверь едва слышно закрылась, а я распахнула глаза в диком недоумении. И что это сейчас было?

5

Утро оказалось немилосердным. Я читала, что магические нагрузки в первое время достаточно тяжело даются физически, но мне казалось, что они были минимальны. Хотя, тут, видимо, как с мышцами — тебе кажется, что сделал всего ничего, а потом утром ходишь как несмазанный терминатор. Вот и я со скрипом разлепила веки, перекатываясь по кровати ближе к краю, чтобы уткнуться лицом в холодную часть подушки. Стало чуть легче. Нет, это не только перегрузка мышц, это еще и похмелье сверху на все это. А уж с учетом того, что я успела пореветь…

— Яра, просыпайся, — плеча едва ощутимо коснулись горячие пальцы.

— Когда мы успели перейти на "ты"? — я перевернулась на спину.

И в следующий миг зарделась, потому что Россовой не успел — действительно не успел ли? — убрать руку с пути движения и хорошо так прошелся по груди. С визгом "Да что Вы себе позволяете!" натянула одеяло до подбородка. В голове от собственного вопля раздался треск, явно многострадальная черепная коробка не выдержала такого издевательства над собой. Лицо Ивара было совершенно бесценным. Кажется, я начинаю понимать героинь тех книжек, которые краснеют по любому поводу и чуть что — падают в обморок. Окружающие выбиваются из колеи на раз и никто не видит за наивным хлопаньем ресницами расчетливое сверкание глаз.

Но, надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки, бормоча положенные в такой ситуации "Это не то, о чем Вы подумали" и "Это недоразумение". Еле сдержалась от хихиканья. В голове словно волна горячего воздуха возникла, но фантазия быстро подкинула образ зеркального лабиринта. Россовой хмыкнул, оценив прогресс, но — я в этом уверена — если бы он действительно хотел пробить защиту, это тонкое стекло меня бы не спасло.

— Я проспала начало занятий, да? — и голос повиноватее надо сделать, и вздохнуть еще.

— Сегодня перерыв в практике. Думаю, пока Вы не привыкните к таким нагрузкам, каждый третий день будет выходным. Но после обеда придет Левачев, знакомить с историей и языками.

Он странно заминается, глядя куда-то поверх моего плеча, от чего становится немного неуютно. А еще гложет любопытство, но вряд ли он мне ответит, расскажет о вчерашнем. Да и я не уверена, действительно ли я хочу знать. Подтянув поближе колени, внезапно всхлипываю:

— Я просто хочу домой…

Внезапно понимаю, что действительно с удовольствием вернулась бы обратно. И даже было бы плевать, что личная жизнь пошла прахом, справилась бы. Уже не смотрю в сторону Россового, когда на плечи неуверенно ложатся руки, несильно сжимая. Что надо делать? Правильно, падать на грудь утешителю и хвататься за воротник крепче, чтобы не сбежал. Князь вот не успел, то ли слишком редко у него на плече ревут девицы, то ли что.

— Ты же знаешь, что я тебя не отпущу…

Раздалось прямо в голове. Это он так громко думает? Всхлипнула еще более душераздирающе, прижимаясь плотнее. Реветь уже не хотелось, но было интересно посмотреть на реакцию. Вообще странно, что меня так несет, но говорить на эту тему надо с кем-то своего пола. Как-то аккуратно переползла на колени к Россовому. Бедный Ивар, боги, за что ему я…

— Я слышала вчера. Но здесь не мой мир, я тут чужая.

— Я просто не смогу, — рука сползла на талию, прижимая крепче.

— Мы знакомы третьи сутки, это бессмысленно. Я… будем честны, я просто пытаюсь забить неприятные воспоминания, заменить, обмануться схожестью лиц…

— Покажи мне. Покажи мне эти воспоминания. А я покажу свои.

Я заглянула в потемневшие глаза Россового. Картинка постепенно начала становиться четче, где-то на фоне изливала душу скрипка.

Очень странно наблюдать себя со стороны. И ладно бы в зеркале или на записи — это привычно, но вот так… Я стояла рядом с Иваром. Даже с двумя — один был оригиналом, ведущим меня вглубь собственной памяти, а второй — человеком во сне, наблюдающим за мной. Я, кажется, даже помню этот момент. Получив кивок, подошла ближе, заглядывая через плечо самой себе. Да, точно, первая сессия. Сколько нервов потрачено, сколько слез пролито… Разворачиваюсь, чтобы понять, что Россовому во сне на тот момент было лет на десять меньше. Такой непривычно-молодой, еще без этого ледяного взгляда, едва заметно улыбающийся и так похожий на Ваньку.

— Как странно идет время… Я здесь моложе всего лет на семь, но…

— А я — на четырнадцать. Кажется, здесь мне только исполнилось шестнадцать. Молодой, восторженный, рвущийся служить и защищать.

— Что изменилось? — не буду врать сама себе, к такому вот живому Россовому я начала проникаться какой-то банальной человеческой симпатией.

Молодая версия Ивара шагнула ко мне-во-сне, едва ощутимо прикасаясь к плечу. Кожа под рукавом загорела. Сейчас мне почему-то стало казаться, что я тоже видела его во сне, поэтому и ответила тогда на ухаживания. Мужчина несколько мгновений посмотрел на прежнего себя, после чего взял за руку и утянул в следующее видение. Жуткое. Не будь это только галлюцинацией — меня бы затошнило. Здесь он был уже старше лет на пять, может больше. Залитая кровью брусчатка, ошметки тел. Люди в мундирах, отправляющие заклинания в толпу. Молодой Россовой под обстрелом пытается добраться до лежащей в сугробе девушки, не слышит крики, обращенные к нему слова. Я пытаюсь отвернуться, но со всех сторон схожее отвратительное зрелище. Мужчина рывком разворачивает меня к себе, я слышу над ухом тихое: