Читаем без скачивания Темнейший князь - Джена Шоуолтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Привет. Это звонят из пятидесятых, и они хотели бы вернуть женоненавистничество».
Женщины слабый пол? Уильям фыркнул. Три женщины повлияли на его прошлое и настоящая, а одна повлияет на будущее так, как ни один мужчина ни в состоянии.
Одна сказала, что ему не следовало рождаться, и с тех пор он носил это клеймо. Другая прокляла, повлияв на все отношения, какие у него были. Третья дала надежду в трудной ситуации, чего не смог сделать даже Гадес, его идеал. Последняя попытается убить, если он когда-нибудь влюбиться в нее.
Уильям глубоко вздохнул, тряхнул головой, отгоняя ненавистные мысли, и пошел дальше. Различные запахи витали в воздухе: свечного воска, гормонов, парфюма и пота. В тот момент, когда он заметил последнего посетителя… и причину своего визита… кипящая ярость утихла до закипающего раздражения.
Киликаель, она же Красная Королева, поражала своей невероятной силой и чертовски раздражала. Старые, как само время, и уходящее далеко в будущее воспоминания имели тенденцию путаться в ее голове.
Временами она с трудом различала прошлое, настоящее и будущее. Чаще всего ей не хватало сосредоточенности, чтобы выполнить такую простую задачу как одеться. Как например сегодня. Ее одежда была вывернута наизнанку и одета задом наперед, носок прилип к джинсам. А на шее красовалось ожерелье из конфет.
— Уильям! Уилли! Уилл! — позвала она и помахала. Воплощение красоты в бледно-розовыми волосами, золотой кожей и зелеными глазами занимала столик в глубине зала.
— Знаю, мы виделись вчера, но я уже ужасно соскучилась. Или я видела тебя десять… двадцать лет назад? Или я думаю о том, что произойдет через пятнадцать лет?
Замечательно. Сумасшествие не заставило себя ждать. Уильям ускорил шал. Когда-то этот безумный Шляпник была невестой Гадеса и почти мачехой Уильяма. Хотя пара рассталась, он никогда не переставал о ней заботиться. Недавно она вышла замуж за одержимого демоном мужчину по имени Торин, одного из близких друзей Уильяма.
Подойдя к ней, он ногой отодвинул стул и плюхнулся на него.
— Привет, Кили.
Она мило улыбнулась в знак приветствия, вызвав в нем волну нежности.
— Так мило, что ты присоединился ко мне на этой встрече, которую мы никогда не планировали.
Осторожно. Это самый важный разговор в его жизни. Ему нужно, чтобы она пришла в себя, неправильный вопрос может подтолкнуть ее в краю пропасти.
— Ты знаешь имя моего дешифровщика?
— А зачем тебе? Потому что все обещанное Лилит сбылось? Непрекращающаяся война с Люцифером — сбылось. Жалкое прошлое и настоящее, лишенное подлинного романтического общения — сбылось. Мрачное будущее — вот оно.
— Да, — процедил он сквозь зубы. С проклятьем, нависшим над его головой, он отказывался проводить с женщиной больше одной-двух ночей, что ему хотелось бы изменить.
Не потому что хотел остепениться. Нет. После всех его страданий он заслужил долгую и счастливую жизнь со столькими женщинами, сколько пожелает.
Изменились ли его взгляды на моногамию? Да. Для других. Его друзья обзавелись женами и стали идеальными примерами любви и верности. Но Уильям по-прежнему предпочитал разнообразие. Один партнер никогда не сможет полностью удовлетворить его потребности.
Для него женщины были как специи. В какие-то дни ему хотелось сладкого, в какие-то острого. Или соленого. Нет причин придерживаться одного вкуса.
— Ну, — напомнил он. — Ты знаешь имя или нет?
— Да, — заявила она. — Еще бы. Зачем еще мне приглашать тебя на эту вечеринку по объявлению имени и пола?
Он ущипнул себя за переносицу.
— Сюрприз, — сказала она, широко разводя руки. — Дешифровщик девушка… и твоя спутница жизни.
Что? Шок и ужас захлестнули его, одновременно рождая тысячи проблем, для которых было только одно решение.
— Знаю, недавно ты думал, что нашел свою пару, — продолжила она, — но ты ошибся.
Его грудь сжалась, сдавливая легкие. Он встретил (однажды) человеческую женщины Джиллиан Шоу с еще более трагичным прошлым, чем у него. Не желая активировать проклятье, он безжалостно подавлял любые нежные чувства к ней, постоянно играя в игру «что если» с собой.
Что, если он будет ей предан, а Джиллиан попытается его убить?
Что, если он причинит ей непоправимый вред, защищаясь от ее атаки?
Что, если он нечаянно ее убьет? Сможет ли когда-нибудь себя простить?
В конце концов, она влюбилась в монтроподобного мужлана, который… Уильям фыркнул… нуждался в ней. Другими словами, в дурака! Необходимость в ком-то другом приводит только к разбитому сердцу.
— Я не предоставлю моему будущему убийце доступ к объекту моего спасения, — отрезал он. — Скорее убью ее сразу и сниму проклятье до того, как оно активируется.
Но… мог ли он действительно убить свою единственную пару, оборвав ее жизнь из-за того, что однажды она попытается на него напасть?
Кили уставилась на него с открытым ртом.
— Ты бы отказался от своего единственного шанса на вечное счастье?
— Да, — прошипел он, и мышцы его плеч напряглись. Мог ли он скучать по чему-то, чего никогда не имел?
Она провела языком по резцу.
— Что, если ты не сможешь без нее победить Люцифера?
Уильям замер.
— Не смогу?
Она проигнорировала его вопрос и сказала:
— Помнишь, я сказала, что ребенок Скарлет и Гидеона поможет тебе снять проклятье?
— Да, — ответил он осторожно. Скарлет и Гидеон входили в избранную группу друзей. Одержимые демонами мужчины и женщины и их пары, известные также как Повелители Преисподней. Туда же входили Торин и Кили.
— Как бы сильно я их не любил, сомневаюсь, что их ребенку хватит сил помочь принцу Преисподней.
— Ну, ты прав. Я оговорилась. Их ребенок тебе совсем не поможет. Их ребенок поможет твоим дочерям. Дочерям, которые не появятся без твоей спутницы.
Что! Дочери, в множественном числе? Девочки, которые вырастут в красивых женщин и влюбятся в засранцев, которых ему придется убить? Нет!
— Еще одна причина убить дешифровщика. Я не собираюсь больше иметь детей.
— О, у тебя будут дети. Достаточно, чтобы создать базу… опору… спортивную команду. — И, словно она и не сбросила только что бомбу, Кили наклонилась и сказала: — Ты ни за что не влюбишь в свою спутницу за две недели, верно? Так позволь ей жить и работать над кодом четырнадцать дней. Поклянись, или я оставлю список при себе.
— Отлично. — Даже не стоит думать. Если ты живешь вечно, две недели — ничто. Но что она подразумевала, говоря о списке имен?
