Читаем без скачивания По воле Персеид - Мелисса Перрон

Я сумела добраться до машины, ничего не расплескав, но не поймав унесенные ветром несколько салфеток. Со стороны, наверное, выглядело романтично. Усевшись в пикап, я все еще была не в силах разговаривать. Тетя наклонилась ко мне сзади и тронула меня за плечо. Я посмотрела на нее, и она мне улыбнулась. Шарль догадался, что я столкнулась с Фридрихом, и поспешил завершить телефонный разговор, не желая ничего пропускать.

– Там был Фред?

– Как ты понял?

Он громко рассмеялся.

– Ну как тебе сказать… Не возвращаются с такой миной, когда идут за кофе. И маффинами, и… супом?

– Он мне душу излил. Я попыталась отвлечь его, заказывала одно за другим, а он как в театре: вызубрил роль и с блеском исполнил. Ужас, прямо признание в любви…

– Я его понимаю.

На шоссе мы выехали молча, и эхо последней фразы Шарля как будто продолжало отдаваться в кабине. Я знала, что он спокоен, а Шарль знал, что я хочу быть именно с ним. И сейчас, и всегда.

Я задремала, глядя на деревья, проносившиеся за окном. Контейнер с супом я поставила на колени, чтобы согреться. Еще один теплый судок я бы охотно приложила к сердцу. Короткие прощания ранят не меньше долгих.

* * *

Разбудил меня Ван Гог, который запрыгал, увидав в окне знакомые пейзажи Сент-Огюста. Я обернулась на тетю и следила за выражением ее глаз, желая проверить, поразит ли ее городок при первой встрече так же, как некогда меня, – и по ее ахам и охам поняла, что и она покорена им с первой секунды.

Когда мы вылезли из машины, я сказала, что, прежде чем пойти в дом, тете следует познакомиться с рекой Святого Лаврентия. Мы торжественно встали втроем на берегу, и я начала представлять их друг другу.

– Дорогая тетя, это река. Она будет с тобой всегда – и в горе, и в радости.

– Ох, Фабьена, уж река-то не убежит, понятно – а вот мне к ней бегать надолго ли еще ног хватит…

– Ничего страшного, она и издалека тебя поддержит. Дорогая река, это Клэр, моя тетя. Она такая веселушка, вот увидишь! А когда хохочет, то колыхается всем телом, точно как ты. Вы с ней подружитесь!

Тетя, как я и рассчитывала, громко рассмеялась. Я встала перед ней, спиной к солнцу, и попросила разрешения ее сфотографировать. Сияя от радости, она распростерла руки – точно как я, когда впервые оказалась на берегу. Я могла бы захватить и пляж за ее спиной, но вместо этого сделала портрет крупным планом. Уж очень она была тогда красивая – лицо обрамлено белокурыми локонами, которыми играет ветер. Мы перешли дорогу и оказались у дома. Я протянула тете ключи, и она замешкалась.

– Так странно думать, что она жила здесь…

– Да, я чувствовала то же, когда впервые приехала сюда.

Как бы глубоко ни разделяла я ее переживания, холод уже кусал мне ноги – не терпелось оказаться в тепле. Немного помолчав, она отперла дверь.

Я не ожидала, что дом подействует на нее так сильно. Войдя в гостиную, она присела на подлокотник дивана и заплакала. Я бросила изумленный взгляд на Шарля. Тетина реакция сбила меня с толку.

– Тетя, ты что, уже не рада, что приехала? Если хочешь, отвезем тебя назад в Дэмон.

И тут же спохватилась:

– Ой, только куда ж ты там теперь поедешь.

Клэр и Шарль рассмеялись. Нечасто мне доводилось видеть такое мокрое от слез лицо. Она любовно переводила взгляд с одного предмета на другой: эти стены явно навевали ей множество воспоминаний. Не найдясь, что еще сказать или сделать, я подхватила два чемодана и понесла к ней в спальню. В коричневом что-то звякнуло, будто школьный звонок на перемену. Тетя поспешно поднялась и, вытирая лицо, сообщила, что привезла вина – отпраздновать новоселье.

Чтобы до вечера тетя не скучала, я организовала для нее целую программу. Мы обошли с ней все, что непременно следовало посетить в Сент-Огюсте: причал, ремесленные магазинчики и художественные галереи, продуктовый, клинику, библиотеку – и вдобавок Шарль догадался познакомить ее с Жосленом, владельцем местного магазинчика, который любил быть в курсе всех новостей.

Тетин визит означал для него свежую сплетню, которой он еще несколько дней сможет радостно потчевать своих посетителей. С первой же минуты их разговора стало ясно, что они отлично поладят. Жослен, как я знала, несколько лет как овдовел, тетя была одинока, и мне подумалось, что, быть может, прямо здесь, между отделом спиртного и полкой с чистящими средствами, я наблюдаю начало новых отношений.

На ужин, который я решила подать наверху, в «винтажном уголке», я приготовила спагетти со своим фирменным соусом. Тетя похвалила меня, сказав, что мамин рецепт я воспроизвела в совершенстве. К горлу у меня подступили слезы – правда, я списала неожиданный прилив эмоций на спиртное.

– Расскажи мне о ней.

Тетя вытерла губы и отпила вина.

– Твоя мать – самая сильная женщина из всех, кого я знаю. И я так говорю вовсе не потому, что она мне сестра. Она зверь, а не женщина!

Шарль выпучил глаза:

– А-а, так вот в кого она такая! Фабьена сама настоящий зверенок!

Я улыбнулась ему и протянула руку – а когда он хотел было взять ее, быстро отдернула.

– Извини. Я еще не совсем ручная.

Мы рассмеялись. Тетя продолжила:

– У меня даже язык не поворачивается говорить о ней в прошедшем времени. И как только такой человек, как она, мог угодить в лапы этого Марселя. Совсем не в ее духе.

Я перестала смеяться.

– Не говори так. Она в секту его угодила, а не в постель.

– А вот этого, Фабьена, точно сказать никто не может. Порой думаешь, что знаешь людей, а потом вдруг оказывается, что ты кругом ошибался. Все секреты твоя мать унесла с собой.

Я переглянулась с Шарлем, который, очевидно, тоже не понял, что она имела в виду.

– А мой отец?

Она улыбнулась, набирая в ложку спагетти. Ее техника была безупречна – у меня никогда так не получалось. Ложка стояла ровно под таким углом, чтобы макаронины легко наматывались на вилку.

– Ну а что твой отец… Про него мне сказать особо нечего.

Шарль перевел разговор на другую тему, и дальше они час проговорили о новых коммерческих проектах, которые затевались в Дэмоне.

В 22:32, когда я готовилась подавать десерт, у меня зазвонил мобильный. Это была Лия. Не успела я снять палец с зеленой кнопки, как в динамике раздался ее голос.

– Алло, Фаб? Ты нужна нам в Доме. Смарт хочет с тобой поговорить.

Я всегда обожала шутки и частенько разыгрывала Лию. Я подумала, что она решила в конце концов мне отплатить.

– Да что ты говоришь, Лия! Может, еще и пирога для него захватить?

– Я не шучу, Фаб. Только что заходила медсестра: он хочет тебя видеть.

Я немного помолчала, ожидая, что она сейчас не выдержит и признается, что я ее раскусила. Но ответа не последовало.

– Я выпила. Не думаю, что мне стоит сейчас приезжать.

– Фабьена… Я слышу по голосу – не так уж ты пьяна.

По ее тону было совершенно ясно, что от визита мне не отвертеться. Я попробовала вытянуть из нее какие-нибудь подробности о просьбе Смарта, но Лия не стала распространяться и сказала лишь, что будет меня ждать. Садиться за руль мне было нельзя, и я попросила Шарля отвезти меня в Дом «Птицы».

– Он хочет тебя видеть? В субботу вечером?

– Похоже на то…

Шарль поинтересовался у Клэр, знает ли она Смарта, и разговор немедленно перешел на его фильмы, которые оба принялись оживленно обсуждать, пока я собиралась. Они его так расхваливали, что я устыдилась своего невежества. Жаль, что я не могла разделить их восторг. Я быстро сменила платье в цветочек на вязаный свитер с джинсами, забрала волосы в пучок, подкрасила немного ресницы – все, готова. К Дому мы поехали втроем, и по дороге тетя щедро делилась догадками о том, что же задумал Смарт.

– Небось хочет позвать тебя актрисой в новый фильм! Или завещать тебе свои миллионы!

Шарль одно за другим