Читаем без скачивания «Злой город» против Батыя. «Бессмертный гарнизон» - Виктор Поротников

Глава четвертая

Княжна Радослава

Тревожные слухи о татарской орде ходили по Козельску с той поры, как здесь появились первые беженцы из Рязанского княжества, разоренного Батыем. Беженцы-рязанцы шли в Козельск группами и в одиночку с конца декабря и до конца января. В основном это были женщины и дети, мужчин среди них было очень мало. Почти все мужи рязанские полегли в сечах с татарами, защищая свои города и веси.

Беглецы из Коломны принесли в Козельск скорбную весть о большой битве у стен этого города, в которой были разбиты мунгалами суздальские полки и остатки рязанских дружин. В сече под Коломной сложил голову храбрый Роман Ингваревич, родной племянник Феодосии Игоревны. Бояре коломенские, понимая, что их град тоже обречен на разорение, успели загодя спровадить лесными тропами в Козельск жену и малолетнего сына погибшего Романа Ингваревича. Вместе с Анастасией Борисовной, вдовой князя Романа, в Козельск прибыла княжна Радослава, дочь рязанского князя Юрия Игоревича.

На долю княжны Радославы выпали тяжкие испытания. Отец отправил ее в Переяславец, вотчину своего брата Ингваря Игоревича, подальше от Рязани, на которую уже надвигались Батыевы полчища. Никто из рязанских князей и воевод не мог и предположить, что татары всего за шесть дней возьмут Рязань и за двадцать дней захватят все прочие укрепленные грады от пограничного Пронска до затерянных в лесах Ростиславля и Коломны.

Был взят штурмом татарами и Переяславец. Ингваря Игоревича тогда не было в городе, он с дружиной находился в Чернигове, помогая суздальцам в их распре с Михаилом Всеволодовичем. Радослава угодила в неволю к мунгалам вместе с супругой Ингваря Игоревича, княгиней Софьей Глебовной.

Произошедшая под Коломной битва началась неудачно для татар. Русские полки сильно потеснили отряды мунгалов, прорвавшись до татарских становищ. Татары понесли серьезные потери. Был убит хан Кюлькан, дядя Батыя. Воспользовавшись суматохой и бегством татар, несколько сотен русских невольников, в основном женщин, сумели убежать из татарских станов в Коломну. Среди этих беглецов оказалась и княжна Радослава.

Феодосия Игоревна окружила Радославу вниманием и заботой, ведь она доводилась княжне родной теткой.

Княгиня Анастасия Борисовна задержалась в Козельске ненадолго, вскоре уехав к отцу в Витебск. Она надеялась, что до дремучих Придвинских лесов злобные мунгалы не доберутся. Анастасия Борисовна звала с собой и Радославу, но та не пожелала уезжать из Козельска.

Перед самым нашествием Батыевой орды отец и мать Радославы вели переговоры с трубчевским князем Святославом Всеволодовичем о том, чтобы обручить свою дочь с его сыном. Посланцы рязанского князя Юрия Игоревича успели побывать в Трубчевске и заручились согласием Святослава Всеволодовича и его родни на брак княжича Андрея с Радославой. Однако доставить это известие в Рязань послы Юрия Игоревича не смогли, так как татары к тому времени уже обступили город со всех сторон.

По пути в Трубчевск и обратно доверенные люди Юрия Игоревича останавливались в Козельске, поэтому Феодосия Игоревна была осведомлена о намерениях своего брата выдать Радославу замуж за сына трубчевского князя. Когда по воле счастливого случая Радослава очутилась в Козельске, вырвавшись из татарской неволи, Феодосия Игоревна поспешила известить Святослава Всеволодовича о том, что невеста его сына жива и здорова. Феодосия Игоревна надеялась, что Святослав Всеволодович без промедления заберет Радославу к себе в Трубчевск и сыграет свадьбу. Однако этого не произошло. Гонец, ездивший из Козельска в Трубчевск, рассказал Святославу Всеволодовичу, какие унижения перенесла Радослава в татарском плену, не утаив и того, что княжна лишилась девственности, забеременев от какого-то татарского военачальника. Щепетильный в таких вопросах Святослав Всеволодович заявил гонцу, что он разрывает прежний уговор о браке своего сына с Радославой.

Феодосия Игоревна была возмущена этим поступком трубчевского князя. Она решила сама встретиться со Святославом Всеволодовичем, пристыдить его и убедить не разрушать личное счастье ее племянницы. Узнав от своего гонца, что Святослав Всеволодович выступил с дружиной к Брянску, где собираются полки черниговских князей для похода на Вщиж, Феодосия Игоревна без промедления выехала туда же.

О Святославе Всеволодовиче ходила дурная слава. Он отличался такой скупостью и сребролюбием, что это отталкивало от него всех, кто узнавал его поближе. Друзей у Святослава Всеволодовича не было, родственники его сторонились. Со своими боярами Святослав Всеволодович жил недружно, поскольку он то и дело пытался урвать у них то село, то участок земли, то их долю военной добычи… Воевал Святослав Всеволодович часто, постоянно ввязываясь в межкняжеские распри. Полководцем он был никудышным, зато смелости ему было не занимать. Помогая Михаилу Всеволодовичу побеждать Мономашичей и утвердиться в Киеве, Святослав Всеволодович не раз ходил с ратью на запад к Галичу и на север к Новгороду. Однажды ему удалось даже сесть князем в Новгороде. Впрочем, новгородцы очень быстро прогнали Святослава Всеволодовича, устав от его поборов. Святослав Всеволодович тогда решил закрепиться в Торжке, дабы перекрыть для новгородцев волжский торговый путь. За время своего пребывания в Торжке Святослав Всеволодович «прославился» тем, что дочиста обобрал местных торговцев и ремесленников, обложив их множеством налогов. Он дошел до того, что стал собирать мыту даже с торговой пошлины. Иными словами, Святослав Всеволодович даже с налоговых выплат брал налог. В Торжке произошло всеобщее народное возмущение и Святославу Всеволодовичу пришлось живо уносить ноги. С той поры за трубчевским князем прочно закрепилось прозвище Мытарь.

Город Брянск был расположен на высоком правом берегу Десны при впадении в нее реки Болвы. Свое название Брянск получил от окружавших его лесов; изначально городок назывался Дебрянск, от слова «дебри». Долгое время Брянск находился во владении новгород-северских князей, затем город вошел в состав удельного Вщижского княжества. Среди черниговских Ольговичей Брянск, как и Вщиж, постоянно являлись яблоком раздора. Обширные черниговские земли неуклонно дробились на уделы, владетели которых бесконечно грызлись между собой, противясь любым попыткам укрепления великокняжеской власти в Киеве.

Михаил Всеволодович, изгнав из Брянска непокорного ему Анфима Святославича, сначала посадил здесь Бориса Ольговича, своего двоюродного брата, а после убийства последнего он отдал брянский стол Симеону Владимировичу, другому двоюродному брату. Из всех черниговских Ольговичей Симеон Владимирович был самый жалкий как правитель и человек. Он был труслив, завистлив, алчен и недалек умом. Подвизаясь подле Михаила Всеволодовича и льстиво пресмыкаясь перед ним, Симеон Владимирович добился-таки своей удачи, заняв княжеский стол в захудалом Брянске.

Стан князей Ольговичей был разбит в двух верстах от Брянска, на низком берегу реки Болвы. В становище собралось около пятнадцати тысяч ратников, конных и пеших.

Разыскав шатер трубчевского князя, Феодосия Игоревна предстала перед Святославом Всеволодовичем нежданной-негаданной гостьей.

Святослав Всеволодович встретил радушно княгиню Феодосию, к которой он всегда благоволил, восхищаясь ее дивной красотой. Внешность Святослава Мытаря была весьма обманчива. У него было добродушное на первый взгляд лицо с мясистым красным носом и толстыми губами, которые легко расплывались в широкой улыбке. Чуть прищуренные темно-синие глаза трубчевского князя таили в себе некую озорную искорку. Эти плутоватые глаза сверкали бирюзовым блеском из-под мохнатых белобрысых бровей. Довольно длинные льняные волосы не могли скрыть две крупные залысины на голове у Святослава Всеволодовича, а его короткая борода и усы имели заметную рыжину. За это Изяслав Владимирович за глаза называл Святослава Мытаря «сивым мерином с рыжим хвостом».

Радушие и приветливость быстро пошли на убыль в Святославе Всеволодовиче, едва он осознал, с какой целью его разыскала Феодосия Игоревна. Князь угощал свою гостью хмельным медом и различными яствами, а у той кусок не шел в горло после всего услышанного из уст Святослава Мытаря.

– Зряшное дело ты затеяла, голубушка, – молвил Святослав Всеволодович, сидя за небольшим походным столом напротив княгини Феодосии. – И упреки твои я совсем не заслужил, видит Бог. Мне, конечно, жаль Радославу, перенесшую такой позор и потерявшую почти всю свою родню. Однако я не могу ввести Радославу в свой дом женой моего сына, зная, что она забеременела от семени грязного язычника. На меня же станут коситься все мои родственники! А как я посмотрю в глаза своему сыну?

– Нету в тебе христианского милосердия, княже! – воскликнула в сердцах Феодосия Игоревна, показав Святославу Всеволодовичу кончик своего мизинца. – Даже вот на столько нету! Черствый и бездушный ты человек! И слову своему не хозяин!..