Читаем без скачивания Шкура льва - Рафаэль Сабатини

— Входя сюда, его светлость углядел вас, сэр, и спросил меня, кто вы такой.

— Интерес его светлости весьма льстит мне. Наверное, ему пришлась по нраву моя наружность. И что ж вы ему ответили?

— Ответила, что ваша милость недавно приплыли из Франции.

— Вы хорошо осведомлены, — ответил мистер Кэрилл с легким раздражением, ибо, если в его речи и был французский выговор, вряд ли его могло бы уловить ухо простолюдина.

— Ваше платье, сэр, — объяснила хозяйка, и Жюстен напомнил себе, что изящество и необычайная изысканность его французского наряда вполне могли подсказать человеку, неоднократно встречавшему приезжих из Галлии, откуда именно он пожаловал. Возможно, тем же объяснялись потуги мистера Грина завести с ним разговор о Франции.

Жюстен вернулся мыслями к брачующимся, ждавшим его внизу.

— И вы им это сказали, да? — спросил он. — Что же ответил вам его светлость?

— Он обратился к священнику со словами: «Как раз такой человек нам и нужен, Дженкинс».

— А священник, этот Дженкинс, что он сказал?

— «Прекрасная мысль» — вот что. И ухмыльнулся.

— Хм! Ну, а какое умозаключение вывели вы сами, мадам?

— Умозаключение, сэр?

— Да, мадам, умозаключение. Разве вы не догадались, что это не просто похищение невесты, но еще и тайный брак? Милорд, несомненно, может рассчитывать на молчание своего слуги, но в качестве второго свидетеля ему, конечно же, нужен случайный прохожий, какой-нибудь чужеземец, который завтра отправится своей дорогой и никогда более не подаст о себе вестей.

— Господи, сэр! — вскричала хозяйка, изумленно округлив глаза.

Мистер Кэрилл загадочно улыбнулся.

— Уверяю вас, мадам, дело обстоит именно так. Милорд Ротерби происходит из семьи, члены которой проявляют чрезвычайную осторожность при скреплении заключаемых ими союзов соответствующими договорами. Затевая брак, он, несомненно, не захочет отрезать себе пути к отступлению на тот случай, если впоследствии пожалеет о содеянном.

— Стало быть, ваша милость знакомы с его светлостью? — спросила хозяйка.

— До сих пор Господь хранил меня от этой напасти, но теперь дьявол, похоже, намерен обрушить ее на мою голову. Тем не менее, было бы любопытно взглянуть на него вблизи. Идемте, мадам.

В дверях мистер Кэрилл вдруг остановился.

— Кстати, который теперь час? — осведомился он.

Вопрос прозвучал так неожиданно, что хозяйка слегка опешила.

— Пятый, сэр, — наконец ответила она.

Жюстен издал короткий смешок.

— Нет, его светлость решительно достоин более пристального изучения, — сказал он и зашагал вниз по лестнице.

В коридоре молодой человек подождал отставшую хозяйку.

— Пожалуй, вам следует объявить о моем приходе, — предложил он. — Меня зовут Кэрилл.

Кивнув, хозяйка распахнула дверь и пригласила Жюстена войти.

— Мистер Кэрилл, — возвестила она во исполнение его указаний и, когда Жюстен вошел, прикрыла за ним дверь.

Все трое сидели за полированным столом орехового дерева. Господин в темно-желтом одеянии быстро поднялся и двинулся навстречу вошедшему, а мистер Кэрилл тем временем бегло оглядел своего брата, с которым познакомился при таких странных обстоятельствах и по столь знаменательному случаю.

Он увидел человека лет двадцати пяти или чуть больше, высокого, хорошо сложенного, хотя и немного склонного к полноте. На его очень смуглом лице выделялись большой нос, пухлые губы и черные глаза; упрямый подбородок и насупленные брови завершали портрет виконта. По какому-то наитию Жюстен с первого взгляда невзлюбил своего братца. Ему было бы любопытно узнать, похож ли лорд Ротерби на их общего отца, но этот вопрос не слишком занимал Жюстена, да и вообще он почти не думал о связывавших их кровных узах. И это было справедливо, поскольку, как оказалось впоследствии, Жюстену ни разу не пришлось вспомнить о родстве с этим человеком, за исключением самых жарких и напряженных мгновений в их отношениях, которым суждено было получить продолжение.

— Насколько я понял со слов этой женщины, — почти раздраженно приветствовал его Ротерби, — вы прибыли из Франции.

Такого рода приветствие звучало весьма странно, но Жюстен решил до поры оставить выяснение этого обстоятельства. Его внимание уже было полностью поглощено дамой, сидевшей во главе стола. В придачу к тем достоинствам, которые он заметил из окна, Жюстен увидел ее мягкий чувственный рот, нежно-задумчивое выражение лица, вид которого так и ласкал взор. «Что же она делает на этой мерзкой кухне?» — подумал Жюстен и признался себе, что если он с первого взгляда невзлюбил своего брата, то точно так же, с первого взгляда, полюбил эту женщину, на которой его брат вознамерился жениться. Полюбил с того мгновения, когда его взор упал на нее. Жюстен испытывал неодолимую потребность в ней, и, когда глаза их встретились, встретились и сердца, и молодому человеку показалось, что он знал эту девушку с первой минуты своей сознательной жизни.

Но сейчас надо было отвечать на вопрос его светлости, и Жюстен ответил ему машинально, не отрывая взгляда от дамы, которая тоже смотрела на него своими сказочными зеленовато-карими глазами, и нежность в них не торопилась уступить место смущению.

— Я из Франции, сэр.

— Но не француз? — продолжал расспросы его светлость.

Мистер Кэрилл наконец оторвал взгляд от девушки и посмотрел на лорда Ротерби.

— Француз более чем наполовину, — ответил он, и галльский выговор в его речи сделался явственнее. — Лишь по чистой случайности мой отец — англичанин.

Ротерби рассмеялся бархатистым и чуть презрительным смехом. Этот человек, не видавший других стран и не имевший ровным счетом никаких познаний о них, презирал чужеземцев. Его светлость не мог бы постичь разницу между французом и, скажем, островитянином из Южных морей. Он понимал, что какие-то различия между ними, несомненно, есть, но с него было довольно знать, что оба они — иностранцы и, следовательно, ему не чета.

— Клянусь честью, сэр, ваши слова допускают весьма вольное толкование! — заявил Ротерби и вновь зашелся своим бархатистым, оскорбительно дерзким смехом.

— Рад, что они позабавили вашу светлость, — отвечал мистер Кэрилл таким тоном, что Ротерби даже поднял глаза, пытаясь выяснить, не потешаются ли над ним. — Вы, кажется, желали видеть меня? Умоляю, не благодарите за то, что я спустился к вам. Это честь для меня.

Ротерби воспринял слова Жюстена как скрытый упрек за допущенную им оплошность, выразившуюся в невежливом обращении. Он снова бросил колючий взгляд на этого человека, с таким любопытством рассматривавшего его, но на спокойном породистом лице Жюстена не было и тени насмешки.

Лорд Ротерби с большим опозданием принялся делать как раз то, чего мистер Кэрилл умолял его не делать: он рассыпался в благодарностях. Некая двусмысленность ситуации, в которой оказался Жюстен, нисколько его не смущала. И пока его светлость выражал признательность, мистер Кэрилл оглядел остальных присутствовавших и обнаружил, что, помимо бледного священника, который молча сидел за столом, в комнате находится слуга его светлости. Этот тихий малый был облачен в неброское серое одеяние и старался держаться в тени. У него была заостренная физиономия и колкие бегающие глазки, явно не свидетельствующие о чистоте помыслов.

— Нам крайне желательно, чтобы вы стали свидетелем бракосочетания, — сообщил Жюстену его светлость.

— Хозяйка уже поставила меня в известность об этом.

— Надеюсь, миссия такого рода не сопряжена для вас с колебаниями или угрызениями совести?

— Нисколько. Совсем наоборот. Я бы испытал угрызения совести, если бы бракосочетание не состоялось.

Ровный непринужденный голос Жюстена так успешно скрыл истинный смысл ответа, что его светлость едва ли обратил внимание на эти слова.

— Тогда, пожалуй, приступим к делу. Мы торопимся.

— Когда люди связывают себя узами брака, им свойственна поспешность, — заметил мистер Кэрилл, подходя к столу вместе с его светлостью и глядя на невесту.

Милорд расхохотался — довольно мелодично, но чересчур громко для человека умного и высокородного.

— Вы что, сами женились впопыхах? — спросил он.

— Вы весьма проницательны, — похвалил его мистер Кэрилл.

— Да уж, меня не всякий плут проведет, — согласился его светлость.

— Но зато честный человек мог бы взять над вами верх, как знать? Однако мы злоупотребляем терпением дамы.

Это было сказано весьма своевременно, ибо его светлость уже обернулся к Жюстену, намереваясь спросить, что он имеет в виду.

— Да! Начинайте, Дженкинс. Приступайте к вашим причитаниям. Гэскелл! — позвал он слугу. — Стань вот здесь, впереди.

Затем его светлость занял свое место у локтя дамы, которая поднялась на ноги, побледнела и потупила взор. Уголки ее губ слегка подрагивали, но это заметил только мистер Кэрилл, а заметив, погрузился в еще более глубокую задумчивость.