Читаем без скачивания Космонавт - Дмитрий Каралис

Подарили два рога в серебрянной оправе -- тоже для напитков. Два сувенирных кортика, почти, как настоящие, два морских компаса с гравировкой на желтых табличках... Два огромных сомбреро, которые братья тут же надели и, раздвинувшись, чтобы не цепляться полями, пропели: "В бананово-лимонном Сингапуре...."

"Так, -- сказал дядя Жора, оглядываясь на дымящий у забора мангал. -Приготовиться детям юбиляров! Где эти чертенята?"

Я принес завернутые в бумагу коробочки. Катька сунула руку под стол и нащупала свой мешок. Она дарила именные рубашки с короткими рукавами, на карманах которых шелковой ниткой вышила инициалы отца и дяди Жоры -- чтобы не путали соседи и просто для красоты.

Катька пожелала юбилярам так же дружно и весело справить свое совместное двухсотлетие и продемонстрировала вышивку на карманах. Ей поаплодировали и пожелали продолжить традицию банниковской семьи -- родить внуков-двойняшек. Катька закраснелась.

-- Вы, оказывается, мастерица, -- похвалил космонавт, доливая Катькевина.

Дядя Жора поднял меня.Я встал, робея, с бокалом.

-- Папа, -- сказал я, -- дядя Жора! Глядя на вас, я всегда завидовал, что у меня нет брата-близнеца. -- Я поставил бокал и взял со стола коробочки, оклеенные черным дермантином. -- Я хочу подарить вам фотографии вашего детства!

Я осторожно извлек первую фотографию в рамке и показал издали.

Коробочки клеил я, маленькую потрескавшуюся фотографию ретушировали и увеличивали в ателье на Невском. Сначала мне сказали, что сделать с увеличением не смогут -- снимок угасающий, потом сказали, что слишком много возни, они могут не успеть к сроку, но я упросил.

Молодые дедушка с бабушкой держали на коленях двух пацанов в матроссках. Дедушка был в военно-морском кителе со звездами на обшлагах, бабушка в темном платье с прозрачным шарфиком на шее.

-- Пусть они будут в наших домах...

Я в полной тишине отнес коробочки отцу и дяде Жоре. Отец глянул на фотографию и молчаобнял меня. Сомбреро упало с его головы, но он не стал его поднимать.

-- Где ты это раскопал? -- сдавленным голосом спросил отец.

-- В альбоме...

-- Спасибо, сына...

Дядя Жора встал и со скорбным лицом показал фото гостям.

-- Тридцать шестой год, -- перевернув рамку, сказал он. -- Нам по четыре года...Н-да... -- Он снял сомбреро и опустил голову. -- Давайте еще за родителей!

Потом мы ели шашлыки, дядя Гена в сомбреро и лаковых туфлях бил на крыльце чечетку, гости усаживались на ковры, разговаривали, смеялись, кучками разбредались по участку, хохотали, вспоминали прошлое, пили, закусывали, и мне показалось, что Катька и космонавт Алексей неровно дышат друг к другу.

Сначала я засек их сидящими в беседке, где они кормили Чарли шашлыком, потом видел, как Катька опирается на его руку, чтобы вытрясти камушек из туфельки, потом они вместе приседали и нюхали цветы, потом он ей что-то оживленно рассказывал и показывал рукой на темнеющее небо, Катька смеялась, потом куда-то исчезли и появились с задумчивымилицами.

Катькины родители вышли из дома. Тетя Зина поправила прическу и светски улыбнулась.

-- Алексей, ты ляжешь на втором этаже или на веранде? -- дядя Жора дружески взял космонавта за локоть. -- Зинаида Михайловна тебе постелит.Выспишься по-человечески перед дорогой!

-- А можно, я со всеми в палатке?-- улыбаясь, попросил космонавт.--Это моя давняя мечта -- на сене, на природе... Я уже и чемодан там свой положил.

Дядя Жора развел руками:

-- Желание гостя -- закон! Ну, как тебе наша дочка, еще не надоела?

-- Ну что вы, -- сказал Алексей, снимая пиджак и накидывая его на плечи Катьке. -- Славная девушка, начитанная, знает много интересного...

Тетя Зина ласкающим материнским взглядом посмотрела на дочку и игриво улыбнулась космонавту:

-- Она у нас девушка с характером!

-- Это и хорошо! -- весело тряхнул головой Алексей. -- Так и должно быть!

Дядя Жора оглянулся по сторонам, давая понять, что помнит о конспирации и вытащил из заднего кармана брюк плотно сложенные листы бумаги:

--Хотел показать тебе принципиальную схемуоптического прибора по твоей линии...-- он задумчиво посмотрел на укрытую пиджаком дочку. --Если не успеем потолковать, возьми с собой и потом сообщишьсвое мнение. Идет?

-- Идет! -- широко улыбнулся космонавт, забирая бумаги. -- Так даже лучше! Спокойно, в тиши лаборатории... Мы еще погуляем? -- Он вопросительно взглянул на Катьку, и та, опустив глаза, кивнула.

-- Гуляйте, гуляйте, -- разрешила тетя Зина. -- Здесь такой воздух! Говорят,сплошные ионы...

Я заметил, что из кармана пиджака торчит красный цилиндрик моего фонарика с синим ободком изоляционной ленты. Куда-то они собрались?...

В палатке мне досталось место между дядей Сашей Гуревичем и отцом, и я жалел, что не рядом с космонавтом, который улегся у входа. Могли бы конспиративно пошептаться на ночь, потом бы я похвастался, с кем спал бок о бок... "Хотя, кто знает, -- думал я, засыпая, -- может они с Катькой еще поженятся, и он окажется мне вроде двоюродного брата. Неспроста он лег возле входа -- может, еще пойдут с Катькой догуливать..."

7

Я разлепил глаза, сел, поеживаясь от холода, и обнаружил, что нахожусь в палатке один. С улицы слышались звяканье посуды и веселые голоса. Похоже, за столами уже завтракали.

-- Где, где, -- услышал я голос дяди Жоры. -- Утреннюю пробежку, наверное, делает. Чемодан-то на месте...

-- Сколько же можно бегать, -- сказала тетя Зина. -- Может, он ногу подвернул?

Я вылез из палатки, и Чарли разбежался ко мне, виляя хвостом и приветственно поскуливая. Я завалил его на спину, поурчал вместе с ним и пошел умываться .

Катька стояла у самовара и, поджав губы, наливала гостям чай. Некоторые уже выпивали и закусывали.Отец с дядей Сашей обливались около колодца холодной водой и фыркали, как кони. Рядом стояла мама с махровыми полотенцами на плече.

-- Ты не знаешь, куда мог деться Алексей? -- тихо спросила мама. -- Он тебе ничего не говорил?

Я пожал плечами:

-- Катька, наверное, знает.

-- Ничего она не знает, -- бормотнула мама и недовольно отвернулась.

--Может, пошел на вокзал билеты компостировать? Там в междугородней кассе всегда очередь, -- отец взял у матери с плеча полотенце и стал растираться. -- Привет, Кирилл! А ты куда вчера коробочки с фотографиями положил?

-- Вам вручил!-- напомнил я, пробуя рукой воду в ведре. -- У тебя еще сомбреро упало... Ух ты, холодная...

-- Билеты, билеты, -- растирая спину полотенцем, повторил дядя Саша. -Куда я свои-то сунул? Надо проверить... -- Он накинул полотенце на плечи и, выкривляя босые ноги, пошел по сосновым иголкам и шишечкам к палатке.

-- Ничего не пойму, -- кинув мне полотенце отец. -- Куда мы их засунули?

...Фотографии нашлись у дядижориной веранды за кустами георгинов. Они были целы, только стекло в одной рамке треснуло, и из него вывалился островок -- наискосок по лицу бабушки. Я не стал вставлять его обратно, чтобы не повредить фотографии -- лучше заменить стекло целиком.

Нашлись и авиационные билеты дяди Саши Гуревича -- они вместе с паспортом и командировкой лежали в пустом бумажнике, брошеном у ворот. Нашлись и другие бумажники -- воришка вычистил их прямо на участке, за углом веранды, и приехавшая милиция, сказала, что так всегда и бывает -- вор бумажник не возьмет, ему нужны только деньги.

В чемодане Алексея оказались перевязанные стопки старых газет, ветхие сандалии и три листа плотно сложенной бумаги, озаглавленные "Описание прибора для подачи оптических сигналов в открытом космосе".

-- А это что за чудо? -- не давая дяде Жоре заглянуть в собственные чертежи, пробормотал капитан.

-- Космонавт... -- печально вздохнул дядя Жора.

-- Понятно, -- сказал капитан. -- Так и запишем...

Судя по тому, как была удручена Катька, она с ним целовалась.

Картонные коробочки, старательно оклеенные мною черным дермантином, так и не нашлись.

"Не слушаете опытных людей... -- сказал через пару дней Павел Гурьянович, заглянув к нам на участок. -- А я вас предупреждал -- с этой публикой надо держать ухо востро!" Но с ним никто не захотел разговаривать, даже тетя Зина.

Да и зачем фотографиям коробочки, если им висеть в рамках на стене?..

ххххх

Каралис Дмитрий Николаевич, род. в 1949 г. в Ленинграде.

Автор четырех книг прозы -- "Мы строим дом" (М. 1988), "Игра по-крупному" (Л., 1991), "Ненайденный клад" (СПб,1992) , "Автопортрет" (СПб, 1999). Печатался в "Литературной газете", журналах "Нева" и "Звезда". Живет в Петербурге.