Читаем без скачивания Старинные индейские рассказы - Чарльз Александр Истмен

В несколько дней они собрались, и все трое с печалью в сердце покинули своё жилище. Стазу и её муж ехали молча, медленно подвигаясь вперёд. Когда они добрались до Холма Рассвета и Стазу увидела с верхушки свою родину, из глаз её брызнули слёзы радости. Татокала сидел рядом с ней с опущенной головой и курил трубку.

Наконец, на пятый день они увидели перед собой большой посёлок трех союзных племён. Они смотрели на старые землянки, теснившиеся друг к другу у берега Миссури, меж колышущимися на ветру маисовыми полями. Татокала остановился.

– Жена, – сказал он, – дай мне поесть. (У Лакотов это означает: «Накорми меня в последний раз».)

Перекусив, Стазу открыла свой кожаный мешок и достала из него лучшую одежду мужа. Он оделся так, как одеваются Лакоты, и украсил себя всеми перьями, которые он имел право носить. Мальчика тоже нарядили, а жена его, Стазу, никогда и девушкой не была такой красивой, как теперь, в своей праздничной одежде, расшитой зубами оленя-вапити, той самой, в которой она была одета накануне своего бегства. Все трое смело ехали по отлогому склону. Жители деревни сейчас же увидели их. Вскоре равнина почернела от приближавшихся всадников. Стазу стала просить мужа остановиться, а сама с ребёнком хотела ехать вперёд и просить прощения. Татокала не согласился и сам поехал вперёд. Когда первые всадники Арикаров приблизились на расстояние выстрела из лука, они начали стрелять. Татокала, не обращая на них внимания, ехал дальше.

Но тут ребёнок заплакал от страха, а Стазу закричала:

– Не стреляйте. Я дочь вашего вождя!

– Её убили Лакоты, – ответил кто-то из всадников.

Но когда вожди узнали её, они испугались.

Сначала произошёл большой переполох. Одни говорили, что всех троих надо убить, так как женщина виновата в том, что предала свой народ, и никто не знает, каковы её намерения теперь. Кто поручится, что затем холмом не спрятались воины Лакотов?

– Нет, нет, – говорили другие, – они в нашей власти; пусть расскажут свою историю.

Стазу рассказала всё и закончила так:

– Этот человек, один из храбрейших и честнейших людей своего племени, убежал от своих накануне нападения только потому, что полюбил девушку племени Арикара. Теперь он пришёл к вам, чтобы быть вашим родственником. Он будет теперь воевать вместе с вами, даже против своих соплеменников. Он не просит жалости или сострадания, он может вынести всё, – но я женщина, у меня слабое сердце, и я прошу вас оставить жизнь моему мужу и моему сыну, внуку вашего вождя.

– Только трус посмеет тронуть этого человека! – воскликнул предводитель, и гул воинственных криков одобрительно встретил его слова.

Воины выстроились двумя длинными рядами, и один отряд в двадцать человек поехал впереди пришельцев, а второй, такой же числом, позади них. Престарелый вождь вышел им навстречу и, взяв за руку зятя, повел его. Так, в боевом порядке, вступили они в деревню. Сердца всех ликовали. Далеко разносились песни мира, а стрелы взлетали ввысь к облакам, чтобы достойным образом отпраздновать это удивительное событие.

БЕЗУМНЫЙ ПОСТУПОК БЕЛОГОЛОВОГО ОРЛА

– Много-много лет назад, когда я был ещё ребёнком, – рассказывал Нагиска – Белый Дух – почтенный старый вождь Лакотов из племени Янктонаев, вспыхнула жестокая война между нашим народом и племенами Арикаров и Манданов. Причина этого раздора весьма примечательна. О ней я и хочу поведать вам.

Старик отложил в сторону длинную трубку и уселся поудобнее.

«В те времена Янктонаи насчитывали около сорока родов. Мы держали много собак, и другие племена называли нас в насмешку шункакчеками – домашними псами. Мой отец был верховным вождём.

Зимний лагерь мы любили разбивать в лесистой местности неподалёку от устья Большой Реки и здесь, во время осенней охоты, мы часто встречались с Лакотами из клана Черноногих. На противоположном от нашего лагеря берегу реки стояла деревня Арикаров и Манданов, состоявшая из хижин, наполовину врытых в землю. Уже больше ста лет назад они развели большие огороды, и мы покупали у них маис, бобы и тыквы. Время от времени наше племя заключало с ними мирные договоры. Каждая семья Арикаров владела одной или двумя лодками из бизоньей кожи. Эти лодки были не круглые, как у Лакотов, а в две или три кожи длиной. В них они привозили нам сушеные бобы и другие овощи, которые меняли у нас на вяленое бизонье мясо.

Урожаи были богатые, и мы устраивали совместно различные празднества и торжества. В то время, как старики занимались меновой торговлей, молодые воины Лакотов и Арикаров ухаживали за девушками обоих племён.

У моего отца был младший брат Ичапсинте Танка – Длинный Кнут. После того события, о котором я хочу вам рассказать, его уже не называли иначе как Аноказан, то есть Белоголовый Орёл. У него был юноша-товарищ. Оба они были отважны и честолюбивы.

Однажды вечером, на закате, Ичапсинте стоял со своим другом на берегу. У одного был полный колчан стрел, а у другого под одеялом – ружьё. Почти все жители землянок, расположенных на другом берегу, уже вернулись домой, а вождь Аноказан с женой сели в лодку последними, уже в сумерках. Оба Лакота смотрели на них.

И вдруг Ичапсинте воскликнул:

– Друг мой, давай убьём вождя!

– Давай, – ответил ему тот, – я помогу тебе, я готов умереть с тобой.

Аноказан в ту же минуту выхватил ружьё и сразил вождя наповал. С того дня он и стал носить его имя. Старик упал навзничь в лодке, а его жена, с плачем и криком, повезла его в лодке домой. Другой юноша пустил несколько стрел в старуху, но она осталась невредимой и благополучно добралась до другого берега.

Конец ознакомительного фрагмента.