Читаем без скачивания Зима Джульетты - Вера Колочкова

Вообще, если со стороны посмотреть, если уж совсем-совсем объективно, Варюха далеко не красавица. Модной нынче кричащей деньгами ухоженности и вызывающего перламутра в ней нет. А есть небрежно забранные на затылке волосы природного русого цвета, очки в строгой черной оправе, немного растерянное, чуть опрокинутое в себя нежное лицо с робкими покушениями на мейкап и тоненькая, как у цыпленка, шея, выглядывающая из растянутого ворота серого джемпера. А если прибавить к этому еще и небольшую сутулость… Получается – ничего особенного. Шесть раз мимо пройдешь – не взглянешь и не запомнишь. И друзьям не похвастаешь.

Но. Но!.. Было, было в ней что-то. Может, в жестах. Может, в манере держать себя с робким достоинством. Может, в энергетике интеллекта, который, черт возьми, делает свое молчаливое и «неперламутровое» дело!

Вот и сейчас – медленно посмотрела на часы на тонком запястье, чуть оглянулась через свое сутулое плечико, поправила очки на переносице… А у него сердце зашлось. Стоит в кустах, как дурак, смотрит. Оторваться не может. Вот она, зараза-любовь. Попал ты, парень, попал…

На той вечеринке, где они познакомились, он ее вообще поначалу не заметил. Ну, сидит в уголке что-то серенькое, смотрит на всех грустными насмешливыми глазами. Не танцует. Не пьет. Не курит. Нет, а чего тогда сидеть-то? Зачем пришла? Если пришла – будь как все, расслабляйся. А если нет – в библиотеку иди, там и грусти, и насмешничай. Его, если честно, как-то задело даже. Завелся. Подсел к ней с разговорами, с выпивкой, то да се… Сейчас я тебя, мол, серенькая мышка, в два счета обаяю, хоть мне такого добра сто лет и не надо! Тут и без тебя достойные лапочки водятся!

Ага, обаял. Кончилось тем, что предложил ей вместе смотаться с вечеринки. А она вдруг неожиданно согласилась. Встала с дивана, оправила трикотажный джемперок, протянула ему руку – поехали!

А что было делать? Повез ее на дачу к другу. Дальше – тоже все как по писаному сценарию. Она не удивилась и не испугалась, что друга на даче не было. Будто знала – так надо. И отдалась без предварительного жеманства и удивила искренней страстью. Нет, правда, удивила… Может, глупо звучит, но для такой неприличной скоропалительности в отношениях все было нежно и честно, будто они сто лет уже вместе и знают друг друга до мелочей. А потом он, удивленный, учинил ей настоящий допрос:

– Варь, я не понял… Ты с виду такая серьезная, неприступная… Такой вроде чулочек синенький… Чего вдруг?

– Ты хочешь спросить, как меня угораздило после часа общения в постель прыгнуть?

– Ну да…

– Не знаю, Гош. Сама не знаю.

– У тебя секса давно не было?

– Да. Это правда, давно не было. Года три, наверное. Или четыре… Но не поэтому, нет… Просто для потребности организма я бы в такую даль неизвестно с кем не поехала, да еще ночью. Я ужасная по природе трусиха.

– А сколько тебе лет?

– Почти тридцатник. Я была замужем. Давно.

– И мне столько же… И я был женат… Но ты не ответила на мой вопрос. Почему все-таки?

– Говорю же – не знаю! Наверное, ангел притянул.

– Кто? Ангел?

– Ну да… Я читала где-то, что, мол, ангел сведет с кем надо. И когда он делает свою работу, то убирает из души страх, стыд, препятствия всякие… Надо его просто слышать и идти за ним. Вот я и пошла, наверное. Не отдавая себе отчета.

– А меня, значит, тоже ангел притянул?

– Не знаю. Ты спроси у него.

– А как?

– А вот так… – потянулась она к нему губами. – Поцелуй меня, и он тебе все расскажет…

Да, про ангела, конечно, это Варюхины сказки. Но ведь и впрямь влюбился, никогда такого не было! Так, чтобы сердце исходило нежной болью. Да разве можно сравнить это счастье с прежним комфортом бытия, которое он и принимал за относительное мужское счастье? Когда нет никаких обязанностей, когда веселая подружка рядом, и расставание не приносит печали… Когда мама смотрит на вновь появившуюся подружку вполне снисходительно и терпит ее ночное-утреннее присутствие в доме, и даже халатик может предложить, и новую зубную щетку. И пощебетать за завтраком с Настенькой, или Леночкой, или Дашенькой… Так, ни о чем пощебетать. Все равно они надолго не задерживались. Наверное, он подсознательно таких выбирал. А мама одобряла – тоже подсознательно. Хорошая мама, продвинутая. И это ли не есть мужицкое счастье – жить такой жизнью? Казалось бы – какого еще рожна? Им ведь и в самом деле очень хорошо с мамой жилось на общей территории любви и взаимопонимания. И с портретами отца и бабушки на стене. Только вот на Варю маме понимания не хватило.

Да, он слишком быстро позвал ее замуж. Может, неправильно, на фоне этой нежной сердечной боли. Но ведь она есть эта боль, есть, никуда от нее не денешься! И притяжение – тоже есть. Притяжение, как дар того самого ангела. Притянул, связал в узелок, без которого никак нельзя жить дальше, просто смысла не имеет. Только вместе.

Он, кстати, любил раньше наблюдать за жизнью женатых друзей. И всегда им сочувствовал, чего греха таить. Сочувствовал этой привычке – идти в дом, к семье. Не хочется тебе, а ты иди, понурив голову. Помнится, как Олег Воронов женился, отличный парень… Всем хвастал – вы посмотрите, какую взял, а? Какие ноги, какая грудь… А готовит как вкусно! Потом не знал, как развестись, как детей поделить… И куда, интересно, его чванство мужское делось – какие ноги, какая грудь? Потихоньку перешло в неприязнь? Да разве можно – глазами жениться?.. Или умом, что еще хуже. Были и такие, которые все по полочкам рассудительно раскладывали – из какой, мол, семьи, какое образование, какой характер… Они, дураки, просто своего узелка от ангела не дождались. Теперь и сами про себя часто говорят – «женился, дурак». Или глазами был «дурак», или умом был «дурак» – у каждого своя интерпретация семейного недовольства. Выходит, он более качественным дураком оказался, тем самым Иваном-царевичем, которому удалось волшебную лягушку на счастье заполучить? Нет, Варька права, права… Надо доверять ангелу. Ангел знает, куда приведет.

Все, надо идти. Варюха уже волнуется. В сумку за телефоном полезла – звонить.

Не звони, Варюха! Вот он я, уже бегу, уже с тобой!

– Ой, привет, Гош! Ты чего опаздываешь? Я уже волноваться начала.

– Я не опаздываю. Я вон там, за деревом стоял, на тебя смотрел.

– Зачем?

– Да так… Мне нравится смотреть на тебя издали.

– А вблизи не нравится, что ли?

– Ну, вблизи… Вблизи тем более. Ты же знаешь. Так мы ужинать будем или нет? Ты заказала себе чего-нибудь?

– Нет, я не буду… Я только кофе и десерт. Гош… А ты маме сказал про нас?

– Сказал.

– И что?

– Да ничего особенного. Конечно, она от радости не прыгала. Но это и не важно, Варь…

– Я ей совсем не нравлюсь, да?

– Варь, это в принципе не имеет значения. Главное, ты мне нравишься. Мы ведь любим друг друга?

– Да, любим…

– Это хорошо, что мы встретились?

– Да, хорошо.

– И мы будем жить вместе?

– Да…

– Всегда?

– Конечно, всегда. Я в этом не сомневаюсь.

– Ну вот видишь… А остальное, я повторяюсь, не имеет значения. Остальное само приложится постепенно. Скоро ты будешь моей женой, а я твоим мужем…

Он вдруг замолчал, глядя на нее рассеянно. И улыбнулся. Отчего-то вспомнилось, как бабушка в детстве заставляла его читать «Войну и мир»… Он сопротивлялся, а она все равно заставляла, иногда читала вслух самые трогательные, как ей казалось, места. С годами все рассеялось, выветрилось из памяти, что для нее у Толстого было особо трогательным. А сейчас вдруг накатило, вдруг вспомнилось! Да так, будто зазвучали внутри все интонации бабушкиного голоса. «Слушай, слушай, Гоша! Это же прелесть что такое! Это так правильно, так верно подмечено!»

А ведь и впрямь – верно. Да, бабушка права… Что там чувствовал Андрей Болконский, когда сделал предложение Наташе Ростовой? Не любовь и не восторг, а что-то большее? Ответственность за нее? И огромную нежность в сердце? Нет, дословно не вспомнить… Да и не надо. А только похожее ощущение и он сейчас испытывал. Да, то же самое счастливое чувство. Не любовь и не восторг, хотя они тоже никуда не делись по большому счету, а именно ответственность за Варюху, за ее счастье, за ее будущее… Пусть она и не Наташа Ростова в смысле наивности и неопытности, и даже замужем побывать успела… Говорит, брак ее был ранним, студенческим. Надо бы потом расспросить подробнее. А впрочем, не важно. Мало ли что у кого было раньше.

– Ты чего, Гош? Так странно задумался.

– Ничего. Все будет хорошо, Варь. Есть ты, есть я, это главное. У нас даже квартира есть, мое неожиданное наследство! Тетя Люда, добрая душа, позаботилась! Я и не думал даже… И вдруг…

– А кто это, тетя Люда?

– Это бабушкина сестра, старая дева. Всегда молчаливая. Она бабушку любила, очень ей доверяла… Я помню, как тетя Люда приходила к нам по воскресеньям, сидела где-нибудь в уголке, как маленький грустный воробышек. А когда бабушка умерла, ходить перестала, и мы с ней почти не общались. Да и кто я ей? Подумаешь, внучатый племянник! Да еще и не в браке рожденный! А у них, у тетушек того поколения, знаешь, это важное обстоятельство. Чтобы все было по расписанию, чтобы дети рождались в законном браке. Но игрушки, помню, она мне всегда в детстве хорошие приносила, дорогие.