Читаем без скачивания Бриллиантовая пуля - Николай Леонов

– Капитан Кравцов, прибыл за вами, – лихо откозырял им полицейский, бросив руку к форменной шапке с опущенными ушами, а пар у него изо рта валил, как у закипавшего чайника. – Давайте быстрее в машину! – с ходу оценив совершенно неподходящую одежду Гурова, предложил он.

Лев Иванович сильно сомневался, что в «Газели» будет намного теплее, чем на улице, но выбора не было, и он первым шагнул в сторону машины, причем чувствовал себя при этом так, словно на нем вообще ничего не было надето и он стоял на морозе совершенно голый – хваленая канадская дубленка для сибирских морозов не подходила начисто, а уж о том, что ног он практически не чувствовал, и говорить нечего.

– У нас вещи в багаже, – сказал ему хозяйственный Крячко, потому что Лев Иванович сейчас готов был не то что о сумке забыть, а дьяволу душу продать, лишь бы оказаться в тепле и оттаять.

– Не волнуйтесь, все получим, – заверил его Кравцов.

Гуров с трудом – и из-за необхватной дубленки, и из-за замерзших ног – втиснулся в микроавтобус и очень удивился – там было не то что тепло, там было даже жарко. Он осмотрелся и увидел, что изнутри машина была в несколько слоев обита какой-то тканью, да и печка работала на полную мощность. По телу начало разливаться блаженное тепло, и больше всего сейчас Гуров боялся элементарно заснуть, опозорив навек в глазах местных ментов столичных сыскарей. Он изо всех сил боролся со сном, когда в машину сели Крячко, с дорогим его сердцу пакетом с едой, и нагруженный их багажом Кравцов.

– Ничего, товарищ полковник, – мгновенно поняв состояние Гурова, сказал капитан. – Сейчас чайку, крепенького, горяченького, с лимончиком, выпьете и взбодритесь. А если кофе любите, так и его сготовим.

Ехать им пришлось недолго, да и сам город оказался совсем не крупным. Областное управление внутренних дел находилось в двухэтажном кирпичном здании явно дореволюционной постройки, с высоченными потолками и чудом сохранившимися следами былой роскоши: покрытой позолотой лепниной, огромными двустворчатыми дверями, паркетным полом и облицованными причудливыми изразцами печами.

– Тут до революции золотопромышленник один жил, – объяснил Кравцов. – А потом чего тут только не было!

– Странно, что все это сохранилось, – недоуменно заметил Стас, показывая рукой вокруг.

– А чего же красоту рушить? – удивился капитан. – Она-то чем виновата? У нас и мебель кое-какая с тех пор осталась – качество тогда было не в пример современному, на века делали.

– Почему так пусто? – вяло удивился Гуров.

– Так рабочий день еще не начался, – объяснил Кравцов. – Время-то у нас совсем другое.

Они поднялись на второй этаж и, миновав пустую приемную, вошли в кабинет начальника управления. Генерал-майор Юрий Петрович Тарасов оказался мужчиной лет под шестьдесят, невысоким, с выпирающим животиком и совершенно лысым, причем был он без кителя, в одной форменной рубашке с галстуком, потому что в кабинете было жарко, что с удовольствием отметил Лев Иванович. Тарасов вышел к ним навстречу из-за большого старинного стола и, представившись, радушно сказал:

– С приездом, товарищи полковники! Душевно рад видеть здесь московских сыщиков, хотя повод для знакомства не самый приятный.

Гуров и Крячко тоже представились и стали с помощью Кравцова снимать верхнюю одежду.

– Сейчас мы самовар взбодрим, вы чайку попьете, чтобы согреться, а там и поговорим за завтраком – проголодались небось в дороге, – продолжал говорить генерал, включая электрический самовар. – Чай у нас хороший, настоящий китайский.

Слушая его, Гуров подошел к печке и прислонился к ней спиной, чтобы окончательно оттаять.

– Да, товарищ полковник, дубленка у вас замечательная, но не по нашим местам, – заметив это, сказал Тарасов. – Мы вам тут тулупы и валенки дадим – я с военными уже загодя договорился, только размеры уточнить надо, а то замерзнете вы у нас или, не приведи бог, заболеете. Как я тогда Москве отвечать буду, что вас не уберег? Мне же за вас голову снимут, потому что позвонили и предупредили, что лучшие из лучших приедут. Да и как иначе? Дело-то из ряда вон выходящее! Это же с ума сойти надо, чтобы в нашего губернатора стрелять! Если народ этого ненормального раньше нас поймает, то ему не жить! У нас в Сибири, что морозы, что характеры, крепкие! Так, какие у вас размеры-то?

Гуров и Крячко ответили, и Кравцов тут же вышел в приемную, чтобы позвонить, а Лев Иванович, вопреки своему обыкновению никогда не одалживаться во всех смыслах этого слова, воспринял эту заботу хозяев с благодарностью, потому что уже понял, что иначе он тут просто не выживет.

– Ну, вот и самовар поспел! Прошу откушать! – пригласил генерал, подхватывая его и перенося на стол для заседаний, с которого успевший уже вернуться Кравцов вовремя снял белоснежную скатерть, закрывавшую приготовленные для завтрака приборы и тарелки с разнообразной мясной и рыбной нарезкой и колечками лимона и апельсина. – Тимофей! Скажи Семеновне, чтобы горячее несла. – Кравцов быстро вышел и очень скоро вернулся, кивком дав понять начальнику, что все в порядке. – Ну, тогда садись с нами – мало ли какие вопросы у полковников появятся.

– Юрий Петрович! Подскажите, который час, – попросил Гуров. – Нам надо местное время поставить.

Тот посмотрел на свои наручные часы и ответил, а полковники перевели свои часы.

– Я смотрю, Юрий Петрович, что вы совсем сибиряком заделались? – заметил Лев Иванович, с большой неохотой отлепляясь от печки, но желание выпить горячего чая пересилило.

– Так я здесь уже три года.

– За что же вас сюда сослали? – спросил Гуров, садясь к столу и наливая себе чай покрепче, да еще два кружка лимона положил, и стал, обжигаясь, понемногу пить, чувствуя, что начинает просыпаться.

– Не поверите – сам попросился. Ну, рассудите, где бы я еще генерала получил? Так и служил бы в полковниках до самой пенсии. А тут новоленского начальника управления как раз сняли, место освободилось, а наплыва желающих сюда ехать как-то не оказалось. Вот я и подсуетился! Жена, как узнала, так в крик кричала, а потом посидела, подумала, и желание стать генеральшей перевесило. А сейчас ничего, освоилась уже.

– Да, чай у вас действительно знатный, – похвалил Лев Иванович. – Не такой уж я его ценитель, но подобного никогда не пробовал.

– Так я же говорил, что он настоящий, – довольно усмехнулся генерал.

– Я, с вашего позволения, похожу немного, чтобы ноги размять, а то из самолета в самолет, они совсем затекли, – сказал Гуров.

– Да бога ради! – ответил генерал.

Лев Иванович начал прохаживаться по кабинету, потом остановился у письменного стола Тарасова и кивнул на стоявшую на нем большую фотографию, на которой были сняты, прижавшись щеками, смеющиеся женщина и девушка:

– Генеральша и генеральская дочка?

– Они самые, – гордо подтвердил Тарасов. – Дочка в Благовещенске учится. Поздняя она у нас, выстраданная! Сколько лет моя супруга лечилась, прежде чем ее родила. Дочка хотела в Москву ехать, да я запретил. Вы уж меня простите, москвичи, но город ваш для молоденькой домашней девочки не годится – уж очень там много соблазнов и соблазнителей.

– Ну, Благовещенск на женский монастырь тоже не особо тянет, – возразил Крячко.

– Зато намного ближе, вот мы с матерью туда каждый месяц к ней и наведываемся: месяц – она, месяц – я. И проверить, все ли в порядке, и деньжат подбросить, и вещи привезти какие-нибудь. А в Москву не наскачешься! У меня, грех жаловаться, оклад приличный, но ведь и цены на самолет тоже немаленькие.

Еще немного походив по кабинету, Гуров сел за стол, где Стас, наложив себе полную тарелку всего понемногу, уже уплетал за обе щеки, и тоже начал есть.

– А за что предыдущего начальника сняли? – поинтересовался Крячко.

– Это вот Тимофей расскажет, потому что я подробностей не знаю.

– Вы кушайте, товарищи полковники, а я вас в курс дела введу, – охотно согласился Кравцов, откладывая вилку.

– Капитан! Я думаю, будет гораздо лучше, если мы все будем обращаться друг к другу по имени-отчеству, – предложил Гуров. – Не возражаете, Юрий Петрович?

– Конечно, нет, – согласился тот.

– В общем, дело так было, – начал свое повествование Кравцов. – Потапыч для всех нас, местных, бог и царь!

– Это, как я понимаю, Михаил Михайлович? – уточнил Гуров.

– Ну да! Только вы не подумайте, что это от пренебрежения какого-нибудь его так зовут! Исключительно из уважения! Если бы не он, то мы так бы и остались сидеть в… Не к столу будет сказано, но вы сами понимаете, в чем. Это же при нем наша область по-настоящему зажила, а до него черт-те что было: на всю область один его завод и куча артелей. А у нас ведь чего только нет! Только осваивать все это денег у государства не хватало, и были мы дотационной областью. А в конце восьмидесятых все у нас стало рушиться, после того, как некоторые…

– Что-то ты уж очень издалека начал, – строго заметил Тарасов, видимо решив, что его подчиненный сейчас много лишнего наговорить может.