Читаем без скачивания Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв. - Иван Упоров

Вместе с тем следует указать на одну из характернейших черт данного блока работ, состоящую в стремлении к обобщению как российского, так и в еще большей степени – иностранного опыта. Кстати, отметим, что правительство, в свою очередь, заинтересованное в подобных разработках, активно поощряло исследовательские работы. Ярким примером такого «совпадения интересов» является книга М. Н. Галкина-Врасского[43]. Подготовленная на основе богатых материалов, собранных автором в Западной Европе при непосредственной поддержке МВД и лично императора, она вызвала большой интерес современников. Любопытно, что правительство непосредственно профинансировало и само издание книги, выделив для этой цели 1 тыс. рублей[44].

Таким образом, довольно подробно описывая организацию пенитенциарного дела в России, других европейских странах, ученые все же больше оперировали теоретическими постулатами и искали идеальные образцы и формы, нежели анализировали эволюцию пенитенциарной политики в стране, изменение ее концептуальных основ. Это отражает, как нам представляется, то обстоятельство, что к данному времени пенитенциарная наука переживала период интеграции, обобщения ранее достигнутых результатов. Отсюда и стремление авторов определенным образом абстрагироваться от реальной истории и практики, отдать предпочтение теоретическим рассуждениям.

Предлагая данное объяснение, мы далеки от его абсолютизации. Накопление положительных знаний о пенитенциарной политике было связано не только с правовым теоретизированием. Интерес к реальным проблемам настоятельно требовал обращения к реальной практике, как текущей, так и ставшей достоянием прошлого. При этом, как правило, в массе появившихся работ прошлое и настоящее взаимно дополняли друг друга.

В частности, достаточно богатый материал по истории ссылки и каторги, начиная с XVII в., приводился в работах С. В. Максимова.[45] Здесь давались ценные статистические данные, раскрывались особенности назначения наказания за различные виды преступных деяний. В частности, автор указывал, что одной из причин активного использования государством ссылки была необходимость освоения сибирских просторов. Данное обстоятельство мы подчеркиваем особо, поскольку, встречаясь, как будет показано далее, у нескольких авторов того времени, оно достаточно убедительно свидетельствует, что задачей ссылки была, прежде всего, экономическая составляющая.

Говоря о российской ссылке, нельзя не упомянуть и работу Н. М. Ядринцева «Русская община в тюрьме и ссылке»[46]. Здесь автор подробно описывал быт российских арестантов в тюрьме и ссылке. Он одним из первых обратил внимание на проблему растлевающего влияния ссыльных на местное население. Что касается самих арестантов, то в их среде наблюдалось немало пороков, речь идет, в частности, об играх в карты, пьянстве, драках. Следует заметить, что такого рода пороки всегда присущи российским пенитенциарным учреждениям, хотя и в разных масштабах.

Н. Г. Фельдштейн в своей книге о российской ссылке[47] обращал внимание на то, что, начиная с петровской эпохи, государство начинает активно использовать труд каторжан для «грандиозных сооружений, которыми характеризуется первая четверть XVIII в.». Автор подчеркивал, что такое положение, хотя и в меньшей степени, сохранялось в течение всего века. Так, в 1797 г. был издан указ, в соответствии с которым «осужденные на каторгу вместо смертной казни должны быть, по наказанию кнутом, отправлены на работы в Нерчинск; осужденные в вечную ссылку препровождаются в иркутскую суконную фабрику». Оценивая состояние с исполнением ссылки в каторжные работу в конце XIX в., Фельдштейн сделал вывод о том, что «все прикосновенное к целям исправления, что мы можем наблюдать в нашем действующем праве, приносит, в сущности, мало пользы»[48].

Значительный интерес для понимания сущности пенитенциарной политики Российского государства дореволюционного периода, в частности, представляют труды практических работников мест лишения свободы, включая, выражаясь современной терминологией, руководящие кадры Главного тюремного управления (образовано в 1879 г.). В этом смысле можно отметить работы П. К. Грана, А. П. Саломона, А. М. Стремоухова, С. С. Хрулева[49] и др., имеющие не только историографическое, но и немалое источниковое значение. Наибольший интерес из этого блока, на наш взгляд, представляют записки начальника Главного тюремного управления М. Н. Галкина-Врасского[50], а также подготовленный под руководством А. П. Саломона коллективный труд работников ГТУ[51].

Естественно, в них нет безбрежной критики пенитенциарной политики. Однако авторы дают исключительно ценный исторический материал, сведения о состоянии мест лишения свободы, предложения по их совершенствованию. В данном контексте особенно примечателен интерес правительственных учреждений именно к истории вопроса, обусловивший появление ценных исторических исследований[52].

Высказанная положительная оценка правительственной инициативы, исследовательских работ чиновников отнюдь не означает идеализации правительственной деятельности, преувеличения официального стремления к широкому обсуждению проблем пенитенциарной политики. В частности, данное обсуждение ограничивалось требованиями цензуры. Так, например, в 70-х годах XIX в. последовал цензурный запрет на книгу Прянишникова «Лишение свободы как наказание исправительное»[53]. В 1881 г. было вынесено предостережение «Русскому Курьеру» за сообщение «в корреспонденциях о политических ссыльных таких подробностей, которые явно обнаруживают стремление действовать раздражительно на общественное мнение»[54]. Широкую известность получила также борьба ГТУ за запрет «Острова Сахалин» А. П. Чехова[55], непосредственно изучавшего жизнь заключенных на этом острове.

Сознательно акцентируя внимание на работах, принадлежащих ученым, публицистам, чиновникам (людям различной профессиональной и политической принадлежности), изучая процесс накопления позитивного знания по проблеме, мы приходим к выводу, что довольно широко используемая в последнее время классификация дореволюционных исследований по истории пенитенциарной политики, в основу которой положены критерии служебной принадлежности авторов и их политических убеждений (официально-охранительное, официально-либеральное, общественно-либеральное и революционное направления), все же вряд ли может восприниматься безоговорочно. На наш взгляд, не менее приемлемой является группировка работ по степени их научности (публицистичности), когда решающее значение приобретает основательность проведенного научного поиска.

В целом мы видим, что интерес к истории пенитенциарии формируется и становится все более заметным. Связанные с нею вопросы рассматриваются в многочисленных работах исторического плана, в основном косвенно затрагивающих данную проблематику. В их числе укажем, например, на труды А. Малиновского, С. Н. Викторского, М. Ф. Владимирского-Буданова, В. И. Сергеевича[56] и других авторов – как ученых, так и публицистов[57].

В ряду наиболее заметных специальных исследований мы считаем необходимым выделить работы известного российского ученого И. Я. Фойницкого «Исторический очерк и современное состояние ссылки и тюремного заключения» (1878 г.)[58] и «Учение о наказании в связи с тюрьмоведением» (1889 г.)[59] (ранее у этого автора вышла книга «Курс тюрьмоведения»[60], которая, однако, по объему и глубине изложения материала уступает указанному выше труду). В этом труде давался достаточно подробный научный анализ института наказания как социального явления, в частности, значительное внимание уделялось российской пенитенциарной системе, включая вопросы ее исторического развития. Этим автором была определенным образом обобщена имеющаяся в России в тот период информация, касающаяся истории института наказания.

Описывая состояние российских тюрем, Фойницкий не скупился на критику условий содержания в них арестантов. Вместе с тем эта критика не имела конкретного адресата в лице органов государственной власти и управления, т. е. она носила обезличенный характер. Само собой разумеется, не было и речи об упоминании верховной власти в качестве органа государства, в той или иной мере ответственного за состояние пенитенциарной политики в России. Несмотря на это, в работе вскрывались весьма существенные недостатки в развитии системы мест лишения свободы. В частности, исследуя состояние исполнения наказания в виде ссылки в каторжные работы, Фойницкий отмечал, что в первой трети XIX в. было в порядке вещей такое положение, когда начальствующие лица каждой губернии и крупных городов, через которые пролегали этапы, во время передвижения каторжных к месту отбывания наказания в Сибири считали возможным по своему усмотрению оставлять у себя часть осужденных для работы на местных казенных заводах.