Читаем без скачивания Этот прекрасный принц – такой дурак! - Агата Коломбье Ошбер

Я допила четвертое саке, я пьяненькая, и мне все труднее попадать по нужным клавишам. Проще будет предоставить пальцам колотить, как им хочется.

ЗинзмвжнМсдлгкху

Надеюсь, ты смогла проследить за беспорядочным ходом моей мысли.

В постельку.

Целую.

Джастина

P.S. …Не помню, что хотела сказать.

P.P.S. Ах да, у меня жутко ноют ляжки, все из-за этой СТЕРВЫ тренерши, она на меня взъелась, назвала размазней; у меня отпала челюсть!

P.P.P.S. Завтра перечитаю «Джейн Эйр» и тебе советую, когда накатит хандра, достаточно трех страниц, чтобы сказать себе: могло быть и хуже.

Милая, это я. Я свободен завтра вечером, хочешь, поужинаем вместе? Мне надо попросить тебя кое о чем. Перезвони мне.

Отец никак не привыкнет к мысли, что я половину недели одна. Сколько я ни твержу ему, что меня это устраивает, он все равно беспокоится. Боюсь даже представить, что было бы, будь я не замужем. Он только в последние годы стал таким, а раньше был просто втайне сентиментален. Но после ухода мамы он хочет заменить ее на всех фронтах и пытается стать матерью-наседкой, какой она никогда не была.

Завтра вечером мы встречаемся у бабушки, чтобы провести с ней немного времени перед выходом в ресторан.

Раньше мы попросили бы ее приготовить нам что-нибудь вкусненькое на ужин, но она стареет, моя бабуля, и мы не хотим ее утомлять. Альцгеймер тут как тут, и она меняется с каждым месяцем. За ней теперь присматривает сиделка, чего она, разумеется, терпеть не может и по мере возможности старается ни о чем ее не просить, а то и откровенно игнорирует.

Придя, я застаю ее, как всегда, за вязанием. Это единственная деятельность, в достаточной степени механическая, которая еще ей по силам. Она вяжет одеяла, весьма оригинальные, потому что уже забывает делать углы. Ее одеяла – круглые.

Круглое одеяло – не самая удобная вещь, надо не шевелиться, чтобы оно прикрывало ноги, а это, конечно же, невозможно. Каждую ночь я просыпаюсь оттого, что мерзнут не только ноги, но и все остальное: по непонятной мне причине одеяло соскальзывает и падает на пол. Я поднимаю его и каждый раз обещаю себе заменить, но, естественно, не могу на это решиться.

Во всяком случае, первые три дня недели. В четверг я убираю то, что Венсан называет моим «большим шерстяным блином», в шкаф и застилаю нашу кровать красивым стеганым одеялом.

– Давненько ты не представляла мне жениха.

– Правда, бабуля, потому что я замужем.

– Не тяни слишком долго, не то я совсем состарюсь, а я хочу еще потанцевать! И купить себе желтое платье. На твоей свадьбе я буду в желтом.

Внешне мы совершенно разные. Она – настоящая русская крестьянка: маленькая, коренастая, светловолосая, с голубыми глазами, которые кажутся выцветшими, до того они светлые.

Но с раннего детства мне спускали все шалости, потому что в момент наказания бабушка всегда говорила: «Оставьте! Она – вылитая я». И этот ее славянский акцент, который я так люблю. Когда бабуля познакомилась с Венсаном, парижанином до мозга костей, она воскликнула в простоте душевной: «Я обожаю ваш акцент!» И показала ему все альбомы с семейными фотографиями. Он был очень вежлив с ней и очень терпелив, но это было самое начало нашего романа, и я умирала от стыда. Я пообещала себе тогда не повторять этот опыт.

Этого и не понадобилось, потому что я вышла за него замуж.

Приходит папа, целует ее, тревожится, слыша ее кашель, проверяет, полон ли холодильник и готов ли обед, вскрывает ее почту, ничего не оставляет без внимания.

– Ты приняла лекарства?

– Даже если я забуду, Марта мне напомнит, верно? Бедняжка, она здесь для ухода за мной, как будто я больна.

– Она здесь, чтобы помогать тебе, вот и все.

– Я не нуждаюсь в помощи. А вот ты неважно выглядишь.

– Я прекрасно себя чувствую! Смотри-ка, я принес тебе сырный пирог…

Невероятно трогательно, как он заботится о матери.

Они пикируются, а я смотрю на них и думаю, что однажды придет моя очередь заботиться о нем.

Дорогая Марион Джонс[6],

Как твои ляжки?

Спасибо за длинное письмо; если ты действительно печатаешь одним пальцем, скажи своему указательному, что я перед ним преклоняюсь. (Надеюсь, ты печатаешь все-таки не большим?)

Я уловила твою мысль, невзирая на саке, и не понимаю только одного – как ты можешь расслабляться, слушая «Эвиту».

Я вот никогда ничего не откладываю на завтра, не потому что я Wonder Woman[7], просто иначе не получается. Когда мне надо что-то сделать, я нахожусь в состоянии стресса, пока это не сделано. Чистой воды невроз, но практично. И еще утомительно. Мне приходится вставать только для того, чтобы закрыть бутылку с водой. Ужас. Вот я пишу эти строки и сразу вспоминаю о невыглаженном белье, неразобранной почте и предстоящем походе в магазин. Надо прекращать, не то испортим наше общение. Порочный круг, потому что всегда находятся какие-то дела. А когда думаешь, что все сделано, надо начинать по новой. У тебя бывает когда-нибудь все в ажуре с бумагами? Лично мне это никогда не удается: всегда «почти». Ладно, пора успокоиться, а то если я буду продолжать в том же духе, у тебя голова пойдет кругом без всякого саке.

Кстати, кто ты по знаку зодиака? А свой асцендент[8] знаешь?

Я совершенно с тобой согласна по поводу «радости предвкушения». Смотрю на моих подруг – некоторые из них буквально махнули на себя рукой, с тех пор как окольцованы. Мы иногда встречаемся в ресторанах – они не накрашены, не причесаны и явно не переодевались с утра, и это прискорбно. Тем более что на уровне шопинга у них просто феноменальная скорострельность. Я-то по крайней мере пытаюсь! (Каждый раз, готовясь к выходу, я вспоминаю кулинарные рецепты, заканчивающиеся радостным «Готово!». Накрасившись, я смотрюсь в зеркало и думаю об этом. То же самое, только мое «Готово» без восклицательного знака.)

Согласись, что «сохранившие пылкость чувств» после многих лет супружества либо вруны, либо актеры большого экрана, либо редкие везунчики, которых, впрочем, я никогда не встречала.

Вообще, я нахожу, что кокеток становится все меньше. Всегда найдутся бабенки, озабоченные только своей внешностью, но я говорю о женщинах, считающих, что быть ухоженной – это форма вежливости. Я заметила, что на свадьбе Сары ты регулярно подкрашивала губы, и это, по-моему, очень хорошо.

На следующей неделе Венсан должен ехать в Гамбург, он вернется в Париж только в воскресенье, и мой отец, воспользовавшись случаем, попросил меня пойти с ним на свадьбу Клер, дочери его друга. Мне не очень хочется, я ее едва знаю, но отец настоял на своем. Он говорит, что мне полезно будет развеяться, но на самом деле я думаю, что отсутствие Венсана напоминает ему о его собственном одиночестве, чего он не переносит.

Я купила «Джейн Эйр», когда-нибудь она мне наверняка пригодится. А пока я присовокупила ее к кипе книг, которые терпеливо ждут, когда у меня найдется для них время.

Ладно, пора спать, у меня раскалывается голова, а сосудистый криз был бы сейчас совершенно некстати.

Целую.

А.

P.S. Ты правильно сделала, что отказалась от низкокалорийных продуктов. Мороженое, шоколад, мужчины… некоторые вещи должны быть полноценными.

P.P.S. И сочувствую твоей ломоте, я-то думала, что твои занятия приятные, расслабляющие, просто растяжка… Как раз то, что нужно! (Если у тебя опять отвисла челюсть, воспользуйся случаем и сунь в рот что-нибудь сладкое.)

Утро тянулось бесконечно, и я с нетерпением ожидала Жюльена, который зашел за мной в бутик, чтобы повести обедать.

Жюльен только что пережил разрыв, как я подозреваю, мучительный, но, по своему обыкновению, он бодрится и уверяет, что все хорошо. Естественно, разговор заходит о парах, и я даю себя уболтать, хоть и все понимаю.

– Все равно бы ничего не получилось, она была слишком… женщиной.

– Что значит «слишком женщиной»?

– Слишком непохожей на меня. Достаточно сравнить наши квартиры, чтобы понять, что мы никогда не сможем жить вместе. У меня в ванной комнате всего несколько вещей: зубная щетка, паста, крем для бритья, мыло и старенькое полотенце. У нее их… двести тридцать семь! И я понятия не имею, для чего предназначено большинство.

– Да что ты несешь? У всех пар то же самое, это не значит, что их отношения обречены!

– Есть и еще кое-что! Например, она переодевалась по любому поводу. Сходить в магазин, съездить в банк, просто спуститься за почтой… Под любым предлогом ей надо было перемерить кучу шмотья и прихорашиваться часами. Ты меня знаешь, я надеваю костюм только на свадьбы и похороны, а так, по жизни, не напрягаюсь.