Читаем без скачивания Дама-невидимка (Анна де Пальме) - Елена Арсеньева

С тех пор Екатерина прониклась неограниченным доверием к Анне де Пальме и не раз удостаивала ее чести зреть свою особу, забавляясь, как девочка, игрой в шпионаж. Императрица прекрасно понимала, что эта крошка (у которой поистине была тысяча лиц, которая стала настоящим хамелеоном) влюблена в нее: не то как младшая сестра в старшую, не то и впрямь как женщина в женщину… Однако сан государыни надежно ограждал ее от даже намека на изъявление чувств, тем паче что никакие извращения не могли заменить этой величайшей любительнице мужчин того, чего она от них хотела и получала до последних минут своей жизни.

Вместе со своей секретной агенткой Екатерина разработала систему шифров и кодов. Отныне каждый персонаж двора получил цифровое обозначение, и Екатерина поражалась великолепной памяти Анны, которая никогда не путала этих цифр, в то время как императрице порою приходилось сверяться со списком, единственный экземпляр коего хранился среди ее особо секретных бумаг[8]. Что же касается донесений Анны, то почти все они уничтожались тотчас по прочтении – прежде всего потому, что Екатерина твердо приказывала своей агентке ни в коем случае не стесняться в выражениях и не смягчать их, какими бы оскорбительными они ей ни казались. Между прочим, в конце концов это пошло на пользу самой Анне, потому что она постепенно освободилась от свойственных ей анахронических оборотов и многословия и стала выражаться весьма живо, почему Екатерина читала ее донесения с истинным удовольствием.

«…Третьеводни в доме у 18 по случаю именин оного собралось приватное общество, к полуночи остались только самые доверенные господа: 54,60 и 89 с 78. Жертвы Бахусу приносились непомерные, богиня Молва также не осталась без пищи. Речь шла об 1, кою обсуждали гости с хозяином. Тема беседы была та, что ни один из фаворитов 1 не навлек на себя ненависти ее или мщения: между тем, как заметил 89, многие ее оскорбляли, и не всегда она покидала их первой. Ни одного из них не наказывали, не преследовали: те, кого она лишала своего расположения, уезжали за границу и там проматывали ее сокровища, а потом возвращались в отечество, чтобы снова наслаждаться ее благодеяниями. Между тем их «ужасная любовница» могла бы их уничтожить. Нумер 54 произнес, что, безусловно, 1 оказалась в этом случае выше всех распутных женщин, которые когда-либо существовали. Чем это объяснить: величием души или недостатком страсти? Быть может, она имела одну лишь плотскую потребность, предположил 78, и никогда не любила по-настоящему? 60 выразился в том смысле, что мужчина был для 1 всего лишь орудием сладострастия, казавшимся ей более удобным, чем те фаллосы, которыми некогда пользовались жрицы Цереры, Кибелы и Изиды. 89 добавил: «Далекая от того, чтобы истреблять их после того, как они отслужили свое, она предпочитает видеть в них трофеи своих подвигов и удовольствий».

«…У 43 были ее золовка 45-1, а также госпожи 32 и 71. Оказывается, 45-1 не далее как вчера оказалась в одной компании с 89, который передал ей «презабавный», как они выражались, рисунок. 01 удалось его увидеть. Нумер 1, стоя одной ногой в Варшаве, а другой в Константинополе, накрыла всех государей Европы своими юбками, словно шатром. А они, подняв глаза и разинув рты, дивятся лучистой звезде, которая образует под ее юбками центр. Каждый из них произносит слова, соответственно его положению и чувствам. Папа римский восклицает: «Иисусе! Какая бездна погибели!» Король Польский: «Это я содействовал ее увеличению!» И проч.».

«…Собирались у 15. Как всегда, среди других присутствовал 89, с которым 01 уже трижды оказывается вблизи в разных домах. Отрадно, что оный не обращает на 01 ровно никакого внимания, вряд ли замечает ее, не то чтобы узнавать.

Опять же от него исходило злословие – как и во время предыдущих встреч. Можно подумать, что он в Россию прибыл не для того, чтобы получше ее узнавать и составлять беспристрастный отчет о своем путешествии, о чем сообщает он на всех углах, а, напротив, сеять в России отвращение к правящему дому! На сей раз он говорил о том (убеждена – гнусно лгал!), как во время ужасной Брестской битвы, проложившей 5 дорогу к Варшаве, последний обратился к своим солдатам со следующими словами: «Товарищи и братья! Наша добрая мать повелела мне перерезать всех поляков: перережем же их». Целый день русская армия резала беглецов и пленных, а 5, во главе казаков, кричал вслед тем, кого не могли схватить: «Бегите, бегите и скажите, что идет 5!» Далее 89 сообщал как о достоверном факте, что, узнав об этом сражении, 1, вне себя от восторга, вышла из кабинета и, увидав двух вельмож, игравших в шашки в прихожей, воскликнула: «О господа, моя игра получше ваших шашек – я забавляюсь избиением поляков, слушайте!» – и она патетически прочла им рапорт».

«…По слухам, кои были уловлены 01 в домах господ 12,69 и 57, в Москве существует некое общество, кое называемо физический клуб. Именуют его также орденом. По своей гнусности орден сей превосходит все, что рассказывалось о самых распутных учреждениях и таинствах. Посвященные мужчины и женщины якобы собираются в определенные дни и беспорядочно предаются самому постыдному разврату. Мужья водят туда своих жен, братья – сестер. От мужчин требуются крепость и здоровье, от женщин – красота и молодость. Вступающий посвящается только после испытания и освидетельствования. Мужчины принимают женщин, женщины– мужчин. После блестящего пиршества пары распределяются по жребию… 12,69 и 57 мечтали о создании такового же общества в Санкт-Петербурге…»

Господа мечтали попусту! После донесения Анны де Пальме полиция в Москве и в самом деле обнаружила такой клуб. Самым большим сюрпризом оказалось то, чего не удалось узнать вездесущей 01: члены клуба принадлежали к самому высшему обществу, к самым богатым и знатным семьям! Ввиду этого, а также потому, что на сборищах и речи не шло о политических вопросах, скандальную ложу запретили и закрыли – только и всего.

Вообще Екатерина была очень довольная своей агенткой.

– Благодаря вам я кое в чем могу сравняться с Екатериной Медичи, – шутила она. – Как известно, у нее имелся целый «эскадрон» красавиц, которых она подсылала к дворянам, в коих заподозривала неблагонадежность, а также к иностранным посланникам. Девица влюбляла в себя мужчину, завлекала его на ложе и в ходе приватной беседы выведывала у него все, что ей было нужно.

Анна де Пальме страшно обиделась, что государыня ставит ее на одну доску с девицами легкого поведения, которые спали с мущинами, и не смогла скрыть своих чувств. Екатерина спохватилась и попыталась загладить обмолвку: