Читаем без скачивания Вор в роли Богарта - Лоуренс Блок

И разговаривать им, видимо, тоже. Перепалка стихла, лишь время от времени доносились отдельные фразы, но так тихо, что, даже зная язык, разобрать было невозможно.

Зато появились другие звуки. Чем это они там, черт побери, занимаются?

О!

Я понял, чем они занимаются. Матрацы у новомодных кроватей обычно без пружин. Поэтому этой подсказки я был лишен, однако и без нее вывод напрашивался однозначный: пока я задыхался здесь, в шкафу, эти мерзавцы вовсю занимались любовью!

Винить следовало только себя. Нечего было попусту тратить время, расхаживая по квартире, заглядывая в холодильник, перечитывая газетные вырезки. Нечего было вертеть в руках эту дурацкую фотографию в серебряной рамочке, прикидывая, откуда мне известно это лицо. О, если бы я вел себя как профессионал, то, бог мой, уже давным бы давно управился, во всяком случае, до того, как появились эти двое. Вышел бы из квартиры с портфельчиком, запертым в кейсе, и с твердым намерением получить за него жирный куш. Я бы уже давно выскользнул из двери, потом — вниз по лестнице и…

Минуточку…

А где мой кейс?

В шкафу его точно не было. Может, оставил у стола или где-нибудь еще в комнате? Я не помнил. Да и вообще, был ли при мне кейс, когда я заходил в эту квартиру? Поставил ли его рядом на пол, когда занялся замками, или же зажал между колен?..

Нет, точно нет. Хорошо… В таком случае, был ли он со мной, когда я входил в «Боккаччо» с этим самым Хоберманом? Я пытался мысленно воссоздать эту картину: так, поднялся в лифте, перемолвился парой слов с мистером Уиксом из «12-J», затем спустился на восьмой этаж… Нет, похоже, при мне все же ничего не было, кроме пяти фунтов, без которых вполне можно было и обойтись.

Может, дома оставил? Я помнил, что вроде бы брал его, но ведь мог поставить на место в последний момент. Весь вопрос в том, был ли при мне кейс, когда я выходил из дома?

Поразмыслив немного, я пришел к выводу, что да. Потому как вспомнил, что держал его в руке, когда второй раз за вечер взял такси Макса Фидлера, а потом держал его на коленях. Именно поэтому Макс решил, что у меня деловая встреча.

Оставил в такси? Карточка Макса у меня была, вернее, карточка того китайца с травами, но там же был записан и телефон Макса. В кейсе не было ничего такого компрометирующего или остро необходимого. Точнее, в нем вообще ничего не было. Просто это был хороший кейс, и я владел им достаточно долго, чтобы привыкнуть (даже по-своему привязаться) к нему. Однако вполне представлял себе благополучное и даже счастливое существование и без этого кейса.

Ну, допустим, этот Макс привезет мне его. Он знает, где я живу, — ведь высаживал и забирал меня в том же месте. Не думаю, что называл ему свое имя или имя Билла Томпсона. Но он мог описать меня портье или же…

Чем это я занимаюсь, черт бы меня побрал? Да я, наверное, совсем ума лишился в этом проклятом шкафу! Совершенно пустой кейс, без всяких характерных примет, предмет сам по себе абсолютно невинный. И если мне его вернут, что ж, чудесно, а если нет — тоже хорошо.

Нет, кажется, он все же был при мне, когда я высадился из такси. Потому что я вспомнил, как переложил его из одной руки в другую, собираясь позвонить Хьюго Кэндлмасу. А это означает, что, вероятно, оставил его у Хьюго, когда мы с Хоберманом отправились на дело. Или же в этом пабе, «Вексфорд-кастл»… Нет, не думаю. Я почти уверен, что забыл его в квартире Кэндлмаса, а значит, могу забрать, когда приду отдать портфель и получить деньги.

Если только выберусь когда-нибудь из этого шкафа.

Судя по доносившимся через дверцу звукам, пламя любви стало затухать. «Может, смотаться прямо сейчас, — подумал я. — Может, они не заметят?»

Правильно.

Интересно, как бы поступил на моем месте Хамфри Богарт?

За последние пятнадцать дней я просмотрел, наверное, не меньше тридцати фильмов с участием Хамфри Богарта. Некоторые из них знаменитые, их знал каждый. Такие, как «Мальтийский сокол», «Касабланка», «Африканская королева». О других же, таких как, к примеру, «Невидимые полоски» или «Мужчины — такие дураки», вообще никто никогда не слышал. Спутница по этим моим вылазкам сидела рядом, поедая мой попкорн, и, похоже, свято верила в то, что персонажи Богарта всегда знают, как действовать в той или иной ситуации. И кем бы я был, если бы стал разуверять ее в этом?

И я никак не мог представить себе действий Богарта, попавшего в мою ситуацию, которую можно было охарактеризовать одним словом — пассивность. Я ждал, что произойдет дальше. Наверняка Богарт закусил бы удила, взял бы, что называется, быка за рога и сделал бы так, чтобы хоть что-нибудь наконец произошло. Но он был хорош лишь с пистолетом под мышкой. У меня же не было даже этого долбаного кейса. А единственным оружием, оказавшимся под рукой, могла служить лишь вешалка для пальто.

За дверцей снова началась какая-то жизнь, на сей раз они расхаживали по квартире и переговаривались — вполне внятно, но все так же непонятно.

А потом вдруг раздался грохот и что-то или кто-то ударилось о дверцу шкафа, в котором сидел я, и снова наступила тишина. А через секунду отворилась дверь — нет, слава тебе господи, не дверца шкафа, но входная. А потом закрылась, и снова наступила тишина.

Затем через пару секунд я услышал наконец звук, с которого все и началось, — звук поворачивающегося в замке ключа. Видимо, его хозяин, уже находясь на полпути к лифту, решил вернуться и запереть дверь. Возможно, это его намерение было продиктовано вполне естественной педантичностью или же… Или же он счел, что это несколько отсрочит обнаружение трупа.

Ибо подобная ситуация у меня уже была. Однажды я уже прятался в шкафу, когда один человек неожиданно вернулся домой. Случилось это в Грэмерси-Парк, а хозяйкой квартиры являлась Кристел Шелдрейк, и, выбравшись из шкафа, я обнаружил ее на полу с вонзенным прямо в сердце зубоврачебным скальпелем. За всю свою недолгую жизнь мне несколько раз доводилось натыкаться на трупы, так что можно было бы уже и привыкнуть, но я никак не мог привыкнуть, да и не хотел привыкать.

И вот это произошло снова. Я был твердо уверен. Именно оно и ударилось о дверцу шкафа — тело, мертвое как колбасный фарш, тело при переходе из вертикального положения в горизонтальное. Теперь оно заблокировало мне выход, и если я не хочу быть застигнутым на месте преступления, пусть даже в качестве свидетеля, то придется протискиваться в щелочку, в которую даже Раффлсу вряд ли удалось бы пролезть.

А может, это вовсе и не мертвое тело? Может, этот человек по ту сторону дверцы просто оглушен и придет в себя, как только я выйду из своего убежища? Менее мрачная перспектива. Хорошо, если б тем дело и кончилось. Раз уже пришлось столкнуться с телом, пусть лучше оно будет живое — правда, в данный момент я не испытывал особой тяги к контактам с живыми людьми. И мысленно вознес молитву святому Дисмасу, покровителю взломщиков и воришек. Пусть тело будет живым, но без сознания, просил я его. Пусть даже оно будет в нирване — но нет, это слишком, я, видно, совсем зарвался и просил слишком многого.

И тут мне в голову пришла мысль — простая и ясная, как правда. Ведь Богарт уже давным-давно выбрался бы из этого шкафа.

Я осторожно приотворил дверцу и… разумеется, никакого тела не было. Я обошел всю квартиру, дабы убедиться в этом: мертвое тело — это не та вещь, на которую мечтаешь наткнуться, но и не та, наличием которой следует пренебрегать. Нет, никакого трупа в квартире не было. Двое зашли, двое вышли, и один из них, видно, просто споткнулся по дороге и стукнулся о дверцу шкафа.

Постель, до того аккуратно застеленная, была перевернута вверх дном. Я смотрел на смятые простыни и на секунду устыдился, что стал соглядатаем. Впрочем, Господь свидетель, произошло это против моей воли, да и к тому же я ничего не видел и можно считать, что и не слышал, если учесть, что не понял ни слова. И, однако же, меня все равно одолевало смущение.

Если не считать кровати, то все остальное было на месте. Парень в мундире — эдакий Тедди Рузвельт эпохи джаза — по-прежнему ослепительно улыбался из серебряной рамочки. Та же одежда висела в шкафу, те же газетные вырезки лежали в кожаной шкатулке.

А вот портфельчик исчез.

Глава 3

И я через несколько минут тоже.

Если и был повод задержаться, то просто не приходил в голову. Я еще раз наскоро обыскал квартиру — может, кто-то из них взял да и перепрятал портфель, не с целью присвоить, а шутки ради. Но вскоре убедился, что его нет ни на полу за кухонным шкафом, ни в груде книг, сваленных у камина, ни где-либо еще. Нет — и все тут.

И я вышел из квартиры. Все то время, что я в ней находился, на мне были перчатки, так что отпечатков не осталось. А если их оставили те загадочные визитеры, то это их проблема.

Я отпер входную дверь и не поленился произвести отмычками ту же операцию, что и они ключами, — то есть запер ее за собой.