Читаем без скачивания Вор в роли Богарта - Лоуренс Блок

— У меня она есть.

— Та стоит долларов пятнадцать, если мне не изменяет память, а она мне никогда не изменяет, — я подмигнул. — Так вы говорите, она у вас есть?

— Да, — ответила она. — Та называется «Фильмы с участием Хамфри Богарта», и память вам ничуть не изменяет. Она стоила четырнадцать долларов и девяносто пять центов.

— И она у вас уже есть..

— Да. Но я хочу в твердой обложке.

— Вы, наверное, его поклонница?

— Я его люблю. Просто обожаю, — ответила она. — А вы? Вы его любите?

— Он ни на кого не похож, — заметил я. То же самое, если вдуматься, можно сказать о ком угодно. — Он… ну, в общем, особенный. В нем…

— Есть что-то такое?

— Да, именно это я и имел в виду. — Пальцы мои лежали на книге всего в каком-то дюйме от ее пальчиков. Ногти у нее были ухоженные, покрыты ярко-алым лаком. Мои — нет. Я с трудом подавил желание коснуться ее пальчиков и сказал: — А знаете, у меня есть экземпляр его биографии, Джордана Мэннинга. По крайней мере, где-то был.

— Я видела.

— Она ни разу не переиздавалась, и отыскать ее не так-то просто. Но у вас, наверное, уже есть?

Она покачала головой.

— Вот как? Но говорят, что это весьма познавательная и занимательная…

— Это неинтересно, — ответила она. — Да и вообще меня мало интересует его жизнь. Мне совершенно все равно, где он родился, любил ли мать или нет. Мне совершенно наплевать, сколько жен у него было, много ли он пил и отчего умер.

— Неинтересно?

— Единственное, чего я хочу, — это видеть его на экране. Самого Хамфри Богарта. Рика в «Касабланке», Сэма Спейда в «Мальтийском соколе»…

— Диксона Стила в «Безлюдном месте»?

Глаза ее расширились.

— Все помнят Рика Блейна и Сэма Спейда, — заметила она. — И Фреда Доббса в «Сокровище Сьерра-Мадре», и Филипа Марлоу в «Глубоком сне». Но кто помнит Диксона Стила?

— Мне кажется, я, — вставил я. — И не спрашивайте меня, почему и откуда. Просто я запоминаю названия и авторов, ведь это — мой хлеб. Наверное, именно поэтому — и имена персонажей.

— Это из «Укромного места». Он сценарист, этот Диксон Стил, помните? Ему нужно написать сценарий по роману, а книгу читать лень, вот он и нанимает девушку-гардеробщицу, чтобы она пересказывала ему всю эту историю. И ее убивают, а он становится первым подозреваемым.

— Но существует и другая девушка, — заметил я.

— Да, Глория Грэм. Она его соседка и подтверждает его алиби, а потом влюбляется в него, печатает его рукописи, готовит ему еду. А потом вдруг замечает, что в нем таится насилие — это когда он попадает в аварию и избивает другого водителя, а потом избивает своего литературного агента за то, что тот забрал у него неоконченный сценарий. И вот она начинает думать, что он вполне мог убить ту девушку-гардеробщицу, и хочет от него уйти, а он узнает и начинает ее душить. Помните?

Воспоминания у меня были самые смутные.

— О да, прекрасно, — ответил я.

— А потом раздается телефонный звонок, и дружок той девушки-гардеробщицы сознается в убийстве. Но уже слишком поздно, и Глория Грэм просто стоит и смотрит, как он уходит из ее жизни навсегда.

— Вам не нужна никакая книга, — заметил я. — Ни в твердом переплете, ни в мягком. Вы и без того все помните наизусть.

— Просто потому, что это очень для меня важно.

— Понимаю.

— Я ведь и английскому выучилась по его фильмам. Точнее говоря, по четырем. Прокручивала их на видео, наверное, сотни раз и повторяла за ним целые фразы. За ним и другими актерами, стараясь произнести как можно правильнее. Но акцент все же остался.

— Совершенно очаровательный акцент.

— Вы находите? А мне кажется, что это вы очаровательный человек.

— А вы — потрясающая красавица.

Она потупила глаза, затем извлекла из сумочки кошелек.

— Хочу заплатить вам за книгу, — сказала она. — Так вы говорите, двадцать два доллара? И еще торговая наценка?

— Забудьте о ней.

— О!

— И об этих двадцати двух долларах тоже забудьте. Пожалуйста, я настаиваю. Я просто дарю вам эту книгу.

— Но я не могу принять такой…

— Можете!

— Нет, я хочу заплатить, — настояла она и выложила на прилавок две купюры — пятерку и двадцатку. — Пожалуйста…

Я вложил книгу в бумажный пакет, протянул ей и дал три доллара сдачи. Но чек не пробил и наценки брать не стал. — Только смотрите не проболтайтесь губернатору.

— Вы очень добры, — произнесла она. — Но вряд ли вам удастся заработать, если будете вот так, налево и направо, раздавать книги. — И она положила руку на мою. — Мне кажется, в вас есть какая-то тайна… И знаете, что я еще думаю? Вы похожи на него!

— На кого?

— На Хамфри Богарта. Вам уже кто-нибудь это говорил?

— Нет, — ответил я. — Никогда.

Слегка наклонив голову набок, она изучающе смотрела на меня.

— Нет, дело не в физическом сходстве, — продолжала она. — Внешне вы на него ничуть не похожи. И голос совсем другой. Но что-то все же есть, правда?

— Но… э-э…

— У вас есть тайная жизнь?

— Наверное, у каждого она есть, не так ли?

— Возможно, — кивнула она. — А в вас случайно не кроется насилие, как в Диксоне Стиле? — И снова, склонив голову, она долго и испытующе смотрела на меня. — Нет, не думаю. Но что-то определенно есть, не правда ли? Что-то романтическое, что ли…

— Вы считаете?

— О да! Вы очень романтичны. — Всеведущая улыбка играла на ее губах. — А знаете что… Пригласите меня куда-нибудь вечером.

— Куда прикажете!

— Нет, не в Париж, — заметила она. — Хотя это было бы очень романтично, верно? Если бы мы встретились вот так, случайно, и тем же вечером улетели в Париж… Но пока я туда не хочу. Пока еще не время…

— Париж может и подождать?

— Да, — ответила она. — Париж от нас никуда не денется. А сегодня вы можете пригласить меня в кино.

Она ушла, а я подошел к витрине и потрогал Раффлса — узнать, уж не умер ли он. За все время ее пребывания в лавке он ни разу не шевельнулся, и невозможно было представить, что он просто-напросто проигнорировал этот визит. Я почесал его за ухом. Раффлс лениво повернул голову и приоткрыл один круглый глаз.

— Ты проворонил ее, дружище, — шепнул я. — Ладно, валяй, спи дальше.

Кот зевнул, потянулся, затем легко спрыгнул с подоконника и подбежал к миске с водой. Он был серый с темными разводами, и Кэролайн Кайзер, мой лучший на свете друг, вообразила, что он принадлежит к редкой мэнской породе. Я заинтересовался, сел за книги и немного изучил этот вопрос. И теперь вовсе не уверен, что он манкс. Единственное, что роднило Раффлса с этой породой, так это полное отсутствие хвоста.

Ладно, манкс или не манкс, но мой Раффлс — толковый работящий кот, и с тех пор, как он поселился в лавке, от мышей не пострадало ни одной книги. Только тут до меня дошло, сколь многим я обязан Раффлсу. Допустим, какая-нибудь мышь обгрызла бы переплет «Богги: фильмы Хамфри Богарта», тогда пришлось бы или выкинуть ее на помойку, или же отправить в ссылку — на специальный столик, где были свалены книжки по три штуки за доллар. И что тогда? Тогда она как зашла бы в мой магазин, так и вышла бы, а я продолжал бы читать Уилла Дьюранта и упустил бы ее — точь-в-точь как Раффлс.

Я потянулся к телефону и набрал номер салона красоты «Пудель», где денно и нощно трудилась Кэролайн, превращая лохматых псин в красавцев.

— Привет, — поздоровался я. — Слушай-ка, я не могу пойти с тобой сегодня в «Бам Рэп». У меня свидание.

— Но это очень странно, Берн. Я же еще за ланчем спросила, занят ты сегодня или нет. И ты сказал, что нет.

— Ну, это когда было… — протянул я.

— А что, собственно, изменилось? Что случилось, Берн?

— Просто в магазин зашла одна красивая женщина.

— Тебе повезло, — заметила она. — Единственный, кто зашел ко мне за весь день, был какой-то толстяк с салюки.[11] Ну скажи, Берн, зачем только они это делают?

— Зачем заходят в салон?

— Нет. Заводят совершенно не подходящих им собак. Ноги у него были кривые, пузо — как бочка, челюсть с нижним прикусом, так на кой хрен ему собака, которая выглядит как модель? Ему следовало бы завести себе английского бульдога.

— Может, тебе удастся уговорить его поменять?

— Поздно, — ответила она. — Не успеешь завести собачку, как, глядишь, через несколько дней привык к ней и просто не мыслишь существования без нее. Ничего общего с человеческими взаимоотношениями, где все распадается, стоит только узнать друг друга получше. Берн, а эта красивая женщина, она что, твоя знакомая?

— Нет, абсолютно незнакомая, — ответил я. — Просто зашла в магазин купить книгу.

— И вышла, унося с собой твое сердце. Как романтично! И куда же ты ее поведешь? В театр? В «Рэйнбоу Рум»? Или же в какой-нибудь уютный ночной клуб? Там бывает очень славно.