Читаем без скачивания Воображенные сонеты (сборник) - Юджин Ли-Гамильтон

10. Фарината дельи Уберти – покореной Флоренции (1260 г.)

Сегодня по тебе пройдет лемех,

И сгинешь ты под лезвиями плуга,

И станет мирной пустошью округа,

Похоронив твой неискупный грех.

И ты исчезнешь, изумляя всех

В Италии от севера до юга:

Здесь будет луг, где вьет гнездо пичуга

И желтый колос зреет без помех.

Бесовский град, гнездовье скорпионье!

Но все же, все же… Тут я был рожден…

Меня тошнит от твоего зловонья,

Но смертный меч не выну из ножон —

Живи, молись и вспоминай спросонья,

Что ты моим приказом сбережен.

Фарината дельи Уберти (1212–1264) – глава флорентийских гибеллинов (см. прим. к сонету 9). Во время сражений между гвельфами и гибеллинами Флоренция несколько раз переходила из рук в руки. После победы близ замка Монтаперти на реке Арбии (1260) вожди тосканских гибеллинов потребовали стереть Флоренцию с лица земли. Этого не допустил Фарината, заявив, что он сначала флорентиец, а лишь затем гибеллин, и что он один против всех с мечом в руке выступит на защиту родного города. В результате гибеллины ограничились разрушением жилищ гвельфских лидеров, снеся 103 дворца, 580 домов и 85 башен.

В 1266 г., когда Манфред пал при Беневенто (см. сонет 4), усилившиеся гвельфы вернулись. Они прибегли к покровительству Карла I Анжуйского, и когда тот выслал им в помощь военную силу, гибеллины в ночь на пасху 1267 г. навсегда покинули Флоренцию. Особенно сурово отнеслась гвельфская Флоренция к роду Уберти. На месте их срытых домов была устроена площадь; амнистия, предоставлявшаяся другим изгнанникам, никогда на них не распространялась, а те Уберти, которые попадали в руки гвельфов, платились жизнью. Наконец, в 1283 г. суд инквизиции посмертно осудил «подражателя Эпикура» Фаринату как еретика.

Данте, чьи предки были гвельфами, в своей «Божественной комедии» помещает Фаринату в шестой круг Ада, описывая его так:

А он, чело и грудь вздымая властно,

Казалось, Ад с презреньем озирал.

(«Ад», песнь 10. Перевод М. Л. Лозинского.)

11. Дона Бела – Данте (1265 г.)

В ту ночь, когда тебя я родила,

Привиделся мне очень странный сон:

Слетел с небес орел, и поднял он

Меня над бездной адского котла.

Кипела сера и лилась смола,

И свет холодный бил со всех сторон,

И слышала я жалобы и стон,

И волнам боли не было числа.

Потом орел вознес меня туда,

Где Божьей Славы пламенный алмаз

Сияет, словно горняя звезда,

И чудных гимнов звук меня потряс —

Я продолжала слышать их, когда

Родился ты и прожил первый час.

Донна Белла – мать Данте Алигьери (1265–1321), о которой не сохранилось никаких сведений. Достоверно известно лишь то, что Данте родился во Флоренции в конце мая 1265 г. и был крещен там в церкви св. Джованни.

12. Франческа да Римини – Паоло Малатесте (1270 г.)

Жила я пташкой в сладостном плену,

Твой поцелуй пронзил меня ожогом,

И если страсти будет смерть итогом,

Я за нее тебя не упрекну.

Две наши жизни сплетены в одну.

Заклеймены, повинные во многом,

Мы и людьми, и хмурящимся Богом —

И вместе опускаемся ко дну.

Любовь моя, мы встретимся в аду,

Я в грозном вихре закружусь с тобою!

Так птицы, ураганом на беду

Влекомы, изнуренные борьбою,

Туда, где дух летящий платит мзду

Безжалостному ветру-кнутобою.

Франческа да Римини (ок. 1255 – ок. 1285) – дочь Гвидо да Полента, властителя Равенны и Червии. Рука красавицы Франчески была обещана ее отцом Джанчотто Малатесте, старшему сыну владетельного князя города Римини как залог примирения между их фамилиями, издавна враждовавшими между собой. Гвидо не рассчитывал на согласие дочери стать супругой безобразного наружностью и свирепого нравом Джанчотто, а брак был необходим для его политических видов, поэтому он прибег к хитрости: решено было временно подменить жениха и послать для сватовства и выполнения свадебного обряда младшего брата Джанчотто – Паоло, блиставшего красотой, талантами и образованием. В сердце Франчески зажглась пылкая страсть к Паоло; не подозревая коварства, она отдала ему свою руку, была обвенчана и отправилась с ним в Римини. Только утром, последовавшим за первой брачной ночью, раскрылся обман, когда она, проснувшись, увидела рядом с собой на супружеском ложе отвратительную фигуру Джанчотто, ставшего ее мужем под покровом темноты. Оскорбленная Франческа решила отомстить изменой: она отдалась Паоло, который не мог устоять перед ее красотой. Влюбленные виделись в отсутствие мужа; их выдал слуга, подсмотревший их свидания. Предупрежденный Джанчотто ворвался в комнату Франчески, где и застал любовников. Она погибла первой, пронзенная кинжалом мужа, когда хотела телом своим защитить возлюбленного. Та же судьба постигла и Паоло.

Этот кровавый эпизод послужил темой для одной из самых проникновенных сцен в великом произведении Данте. Поэт повествует, как он встретил в том круге Ада, где мучатся любившие плотской, преступной страстью, несущуюся в общем вихре обнявшуюся «чету теней». Данте мог хорошо знать скорбную драму, так как племянник Франчески, Гвидо V да Полента, был его другом и покровителем. После Данте судьба Франчески сделалась любимой темой для многих писателей. К ней обращались С. Пеллико, Л. Уланд, П. Гейзе, Г. д’Аннунцио. Она же составляет сюжет опер А. Тома, Дж. Россини, С. В. Рахманинова и др. композиторов.

13. Пия деи Толомеи – любви и смерти (1295 г.)

Синюшные, как губы мертвеца,

Виднеются холмы за поворотом,

И марево струится над болотом,

Как призрак, ждущий моего конца.

Полдневный жар весомее свинца,

И леденеет тело под капотом,

И лютик едкий с вянущим осотом

Сплетаю я для смертного венца.

Любовь, была ты сладостна вначале;

Теперь в Маремме, посреди болот,

Молю тебя, Монархиня печали:

Пусть Смерть ко мне опустится с высот

И унесет в безведомые дали,

Где янтарем окрашен небосвод!

Пия деи Толомеи – знатная итальянка, жившая в XIII в., о судьбе которой повествуется в «Божественной комедии» Данте. Мы узнаем, что она родилась в Сьене, вышла замуж и была убита мужем в одном из его замков в Сьенской Маремме, то ли из ревности, то ли для того, чтобы жениться на другой. Вот как она говорит о себе у Данте:

Когда ты возвратишься в мир земной

И тягости забудешь путевые, —

Сказала третья тень вослед второй, —

То вспомни также обо мне, о Пии!

Я в Сьене жизнь, в Маремме смерть нашла,

Как знает тот, кому во дни былые

Я, обручаясь, руку отдала.

(«Чистилище», песнь 5. Перевод М. Л. Лозинского.)