Читаем без скачивания Город в деталях. Как по-настоящему устроен современный мегаполис - Роман Марс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя простые номера дорог наполнены смыслом в меньшей степени, они тоже могут рассказывать собственные истории. Забавный факт: чаще всего в США встречается Вторая улица. Второй по распространенности является Третья, на третьем месте Первая, а на шестом – Пятая. Просто уму непостижимо, что Четвертая улица действительно оказалась четвертой. Наиболее вероятная причина такого нелогичного лидерства заключается в том, что улицу, которую можно было бы назвать Первой, именовали другими близкими по смыслу словами, например Главная.
Название вида проезда тоже может быть источником информации. Здесь существуют региональные варианты и исключения, но есть и вполне устойчивые традиции, о которых могут не знать даже опытные водители.
Этот список не является исчерпывающим – в соглашениях о названиях никогда нельзя добиться полноты. К примеру, возьмите Тусон в Аризоне, где планировка на первый взгляд выглядит вполне обычной – большинство дорог, идущих с запада на восток, именуются улицами, а дороги, проходящие с севера на юг, называются авеню. Но в этом городе есть уникальные гибридные виды проездов – диагональные дороги «стравеню». Слово-бумажник stravenue (сокращенно Stra) для их наименования образовано от слов street и avenue. Этот относительно недавний термин, появившийся в масштабной схеме официальных обозначений в 1948 году, подсказывает заинтересованным людям, как оставить памятный след в городской среде, если они не желают называть дороги различными словами, означающими смерть и отчаяние.
Добраться до белых пятен
Безымянные места
Большинство людей не знают, как назвать криволинейные участки земли, зажатые между автострадой и съездом с нее. Балтиморский художник Грэм Корейл-Аллен в своем путеводителе по невидимым общественным пространствам 2010 года, названном «Типология новых публичных мест», назвал эти побочные продукты автострад завихрениями. В более официальных источниках такие места часто имеют менее захватывающие и более заумные наименования – например, «клин, который отделяет примыкающую полосу движения от автострады». Легко понять, почему люди, желающие привлечь внимание к этим областям, придумывают им увлекательные прозвища.
Книга Корейл-Аллена предлагает множество других захватывающих терминов – например, угловые сюрпризы, боксы неопределенности, перемещенные леса и предполагаемые трещины; у них у всех есть собственное определение, но есть между ними и нечто общее. На карте города их, как правило, не замечают и не отмечают – это просто безымянные пространства между отмеченными объектами; это не-что-то, ничто. Но Корейл-Аллен решил, что в них что-то есть, и сделал их объектом внимания, изучая, фотографируя и описывая свои находки, и даже проводя по ним экскурсии.
Некоторые из таких мест четко выделяются – например, клинья или уступы-бермы, тогда как другие легко не заметить. Но большая часть этих пространств – остатки распланированных территорий, которые появились случайно в процессе автомобилецентричного развития города. Эти «новые публичные места» не всегда привлекательны в эстетическом смысле (часто как раз наоборот), но у них есть потенциал для публичного использования. Корейл-Аллен подчеркивает этот потенциал, который обычно ассоциируется с традиционными, намеренно создаваемыми скверами и парками. Он утверждает, что присвоение названия таким участкам делает их более заметными.
Этот проект частично направлен на повышение значимости общественных пространств, но, кроме того, он призван привлечь к ним внимание людей. Художник утверждает: «Простая идентификация мест и представление их с помощью сооружений, СМИ и рекламных мероприятий расширяет осведомленность об этих местах, а также делает их более доступными как в реальном, так и в цифровом мире».
«Типология новых публичных мест» – это не официальный документ для градостроителей и не исчерпывающий путеводитель для исследователей города. Тем не менее читать эти определения и рассматривать изображения – полезное упражнение, помогающее переосмыслить то, что мы видим (и не видим), когда перемещаемся по городской среде. Закрученные вихревые зоны между автострадами, видимо, никогда не станут общественными парками или местами собраний, но, возможно, у них найдется какое-то применение, которое сможет измыслить тот, кто видит в них нечто большее, чем просто пустые промежутки.
Зеленые ландшафты
Даже в самых аскетичных городских панорамах людям нужно немного растительности. Иногда мы позволяем природе быть природой, но часто наше стремление к контролю ограничивает растительную жизнь и превращает ее в плохо читаемую факсимильную копию природы. В своих лучших образцах зелень в городах выглядит гармонично и вдохновляет. В своих худших образцах она иррациональна, недолговечна и требует постоянного вмешательства человека. В любом случае интересно рассматривать человечество через призму наших отношений с растениями, особенно в тех местах, где они естественным путем не растут.
Парк Хай-Лайн на месте надземной железной дороги в Нью-Йорке
Изгнание кладбищ
Пасторальные парки
Издалека городок Колма в Калифорнии, расположенный всего в 15 километрах к югу от Сан-Франциско, кажется крупным мегаполисом в миниатюре, но вместо небоскребов для живых его силуэт образуют мавзолеи, монументы и надгробия умерших. Число мертвых в Колме в тысячу раз превышает число живых. Здесь есть элементы традиционных общественных парков – пологие зеленые холмы и ухоженные живые изгороди, но по сути это настоящий некрополь – место, посвященное прежде всего мертвым. В городке покоятся останки более полутора миллионов человек, что значительно превышает число живых обитателей города, которое едва ли достигает двух тысяч. Жители города подчеркивают его необычность девизом: «Здорово быть живым в Колме». Вокруг продолжается ползучая экспансия городской застройки, но сам Колма выглядит удивительно сельским местом. Это пугающее пространство – результат исторического перехода от практики похорон в городах к открытому кладбищу нового типа.
Во всем мире мертвые долго сосуществовали с живыми внутри населенных пунктов: умерших хоронили на городских площадях или кладбищах. Исторически сложилось, что такие места захоронений часто служили и другим целям – там можно было гулять или пасти скот, но такое перекрытие функций вызывало определенные проблемы. Для экономии места тела часто хоронили друг над другом, а потом наводнения размывали землю. К началу 1800-х вспышки болезней и повышение цен на недвижимость начали вытеснять мертвецов из города: новые могилы рыли на территориях, которые располагались все дальше и дальше от городских строений. Это привело не просто к перемещению кладбищ, но и к появлению
