Читаем без скачивания Лось в облаке - Ирина Лазарева

Светлана вошла к себе в спальню и швырнула сумку на постель. Теперь о выставке не может быть и речи. Весь день безнадежно испорчен! Она металась по комнате взад и вперед, все больше и больше себя накручивая, пока в дверь не постучали. Она плюхнулась в кресло, схватила журнал и, приняв ленивую позу, сказала:

— Войдите.

Вошла китаянка. Светлана впилась в нее глазами. Ей хотелось понять, разобраться, чем могла эта маленькая, невзрачная девушка заинтересовать двух красивых, умных и успешных мужчин. Она жадно искала в ней недостатки и… не находила. Девушка действительно была красива, возмутительно красива, и уж этого Светлана ей спустить не могла.

— Что это вы себе позволяете, милочка? — начала она с видом оскорбленной добродетели. — Вы, кажется, забыли, для чего вас нанимали. Ваша обязанность мыть полы и чистить туалеты, а не строить глазки моему мужу и его другу. Не ожидала я от вас такой распущенности.

На нежных щеках девушки выступил пунцовый румянец. Светлана холодно и беззастенчиво ее разглядывала. Видимо, собираясь на прогулку, Лин сменила обязательную униформу на легкое, доходившее до колен платье красно-бордовых тонов на тоненьких бретельках, которое очень шло к ее яркому лицу и темным волосам. Пара золотых сережек и туфельки на невысоком каблуке довершали ее наряд.

— Я вижу, вас уже приодели, — продолжала Светлана, откровенно наслаждаясь смятением своей безответной жертвы. Взгляд ее медленно скользил по непростительно стройным ногам Лин. — Не сомневаюсь, что столь повышенное к себе внимание вы заработали вполне конкретными услугами. Позвольте дать вам совет, дорогуша: вы в чужой стране и не знаете наших мужчин, тем более таких, у которых есть деньги. С вами позабавятся, используют как куклу, а потом выбросят. Идите и хорошенько подумайте. И если я еще раз увижу вас с Александром Юрьевичем или, не дай вам бог, с моим мужем, то можете считать себя уволенной.

Светлана и сейчас бы с превеликим удовольствием выгнала девушку на улицу, но боялась гнева Вадима.

— Ступайте, — сухо бросила она и сделала вид, что читает журнал.

Ее короткий приказ ожег Лин, как удар хлыста. Дрожащая и напуганная, с глазами полными слез, она вышла за дверь и побрела к лестнице. Она поняла далеко не все из того, что наговорила ей Светлана, но чувствовала, что это было что-то унизительное, грубое и ужасное. Лин хотелось бы оправдаться, сказать, что ей ничего не дарили и что Саня, этот большой и ласковый мужчина, не брал ее даже за руку. Хозяин тоже был с ней ласков, и она уже почти перестала его бояться, но теперь страх снова полностью завладел ее сознанием.

Словно в ответ на свои мысли она услышала звук приближающихся шагов, которые очень хорошо знала, как знала все другие шаги в доме. Как обычно, она поспешила ускользнуть, но каблучки выдавали ее присутствие, и потому она замешкалась, сдергивая с ног плотные туфельки.

Вадим, проходя мимо массивного резного шкафа, краем глаза засек какое-то неуловимое движение, повернул голову и увидел глядящие на него полные ужаса глаза. Окончательно потеряв голову, девушка пустилась наутек.

— Лин, подожди, — позвал Вадим, но просьба не возымела действия.

— Лин, стоять! — крикнул он, и девушка покорно остановилась.

— Что ты все время бегаешь от меня, глупышка? — Он подошел и заглянул ей в лицо. — Вот те раз! А почему у нас заплаканные глазки? И почему мы дрожим, как осиновый лист?

Он взял ее за хрупкие плечи и повернул к себе.

— Лин, ты не должна меня бояться. Скажи, кто тебя обидел? Неужели Саня?

Она энергично затрясла головой.

— Тогда кто? Не скажешь? Хорошо, сам узнаю.

Он вынул платок и принялся вытирать ей слезы и успокаивать. Она все порывалась уйти, в страхе оглядываясь на дверь Светланы. Опасения ее были не лишены основания. На пороге своей комнаты показалась Светлана. Лин инстинктивно рванулась и спряталась за спиной у Вадима.

— Ах, вот оно что! — сказал он, глядя на Светлану с таким выражением, что та попятилась обратно в комнату и захлопнула за собою дверь.

— Лин, иди в сад, тебя Саня ждет, — сказал Вадим, провожая девушку к лестнице.

— Нет, нет, — снова замотала она головой, — не могу, нельзя, нельзя!

Она смотрела на него умоляюще, словно пыталась ему втолковать, какой невозможной вещи он от нее требует.

— Ну, подожди же, негодяйка, — процедил он в сторону Светланиной двери. — Послушай, Лин, и постарайся меня понять: что здесь можно и что нельзя решаю только я и никто другой. Иди в сад и никого не бойся.

— Хорошо, Вадим… Петрович, — с трудом выговорила она.

— Слава богу! — он засмеялся, и Лин улыбнулась сквозь слезы ему в ответ.

Лин ушла. Вадим, стараясь владеть собой, вошел к Светлане.

— Что ты сказала этой девушке? — спросил он настолько спокойно, что Светлане захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.

— Ничего я ей не говорила, — запальчиво парировала она: стремление защитить себя придало ей смелости. — Неужели ты ей веришь? Голытьба всегда лжива — они только и делают, что врут и изворачиваются. Я слегка отругала ее за неряшливость, только и всего!

— За неряшливость? Она давно уже не убирает. Если бы ты побольше бывала дома, то могла бы это заметить. Еще раз спрашиваю: что ты ей сказала? Ты сама не смей мне лгать — хуже будет.

Светлана изобразила справедливое негодование, возмущение, пустила в ход слезы и истерические выкрики, наконец, загнанная в угол его непреклонной настойчивостью, забыла об осторожности и закричала резким и высоким голосом:

— Что сказала? То и сказала, чтобы она прекратила свои заигрывания! Напомнила, где ей место! Ты тоже хорош. На глазах у всех заискиваешь перед прислугой, носишься с ней, как с писаной торбой! Я выгоню вон эту узкоглазую потаскуху!

Похвальное намерение Вадима не терять самообладания мгновенно улетучилось.

— Что?! — взревел он. — Это ты забыла свое место! Прислуга? А кем была ты до встречи со мной? Аристократкой себя возомнила! Никакие деньги, никакие твои салоны и выставки не сделают из тебя аристократку, ею надо родиться. А ты всего лишь грубая, бездушная и невежественная баба!

— В общем, так, — сказал он, тяжело переводя дыхание, — собирай свои вещи, и чтобы духу твоего здесь больше не было. Сегодня же!

Он повернулся, намереваясь выйти, но Светлана бросилась за ним, обхватила его руками и отчаянно зарыдала:

— Вадимушка, любимый мой, дорогой, прости меня, я сама не знаю, что говорю. Не бросай меня! Ведь я люблю тебя, люблю!

— Оставим это, — сказал он устало, — нам давно надо было расстаться. Может, ты и вправду меня любишь, не знаю. Только я тебя никогда не любил. Нуждаться ты не будешь. Я тебя полностью обеспечу, так что давай разойдемся по-хорошему.