Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая

— Чего это Филч добренький такой? Обычно старик школьников отчитывает, пока я его не прогоню!

— Испугался… — я кивнул на Клыка, с морды которого ручьями стекали липкие слюни.

— Да? — Хагрид обрадовался. — Точно, трусливый он, скажу я вам. Ну разве можно этой милашки испугаться? Разве можно, уси–пуси… — и потрепал чудище по мохнатому загривку. «Милашка» издал такой мощный рык, что его смрадное дыхание нас чуть с места не сдуло! — Ну ладно, поговорили и хватит. Все за мной. Смотрите под ноги! Чего здесь только не ползает…

Странное наказание, непонятное и совсем не детское. Драко ведь дрожит за моим плечом не потому что трус, а потому что боится. Это разные вещи! Просто он хорошо знает, кто водится в Запретном Лесу и какие чудища нашли себе здесь пристанище, изгнанные отовсюду, вплоть до детских сказок!

Темнота, сырость, стыд оттого, что ты в чужом доме, где тебе не рады, сопение Драко, попискивание Невилла, и угрюмость Симуса, еле сдерживающегося, чтобы не схватить меня за второй рукав. Они что, с ума посходили? Если я Снейп это еще не значит, что я заклинатель… тьфу! Неудачный пример. Короче, я что, ниндзя из маггловских книжек Даддли?! Я первокурсник!

— А–а-а–а!.. — кричать еще ужаснее уместно только перед смертью.

Я чуть было грудью не кинулся на защиту Невилла, столько отчаяния тот вложил в свой вопль. Хагрид схватился за сердце, да так и остался стоять, не двигаясь. Спасать Долгопупса просто было не от чего. На ближайшей лиственнице сидела перепуганная не меньше Невила дикая белая сова, и крутила головой, дезориентированная криком или, что более вероятно — оглушенная им! Дикие совы — это покинутые совы, ненужные, брошенные. Для них существует небольшой приют, но зачастую там нет мест, и отсутствует должное финансирование. Совятни для бездомных почтальонов открыл Дамблдор, а он не любит просить кого‑то о помощи, поэтому птицы, да и все живое, не вписывающееся в общепринятые рамки, обитает в Запретном Лесу и здесь же умирает.

Клык скрылся под кустами, явив миру свою нетипичную для его породы «храбрость» и кончик хвоста. И пока его оттуда выманивали, обещая за то на завтрак аж десять сочных бифштексов, я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Страх исчез, раздражение ушло, по коже пробежали легкие волны. Я слился с лесом! Зажмурившись еще сильнее, я почувствовал в миле от нас кого‑то белого, и серого, с копытами… и туловищем. Мерлин всемогущий, да я каждой клеточкой своего тела ощутил кентавров! Еще дальше них по земле ползали странные существа, у которых были и руки и ноги, но они не могли ходить… Да это несчастные эльфы, над которыми пять лет назад проводили кошмарные эксперименты ученые из Министерства! Справа рыл землю носом кабан, позади меня питало чешуйчатым зубром свои корни целое семейство деревьев–убийц, названных так по вполне понятной причине. Я даже ощутил биение сердечка испуганной совы! Вокруг меня больше не было хаоса, природа приоткрыла свои секреты и законы, совсем немножко, но и это дорогого стоит. Кроме меня из живущих лес может слышать лишь Дамблдор, Темный Лорд и этот… как его? Да уж, если уж и я не помню, профессор Бинс точно нуждается в вечном упокоении!

Вот оно как вышло, Хогвартс меня не признает, а лес признал. Они — два враждующих лагеря, и хоть в одном мне нашлось место. Что мне это даст сейчас? Какую пользу? Да никакой, но вот позже, когда подрасту, я смогу удивить многих, очень многих…

— Эй, Гарри, ты это… с Невиллом иди.

— А я?! — морально Драко был не готов меня покинуть.

— Ты и Симус с Клыком пойдете. Он, конечно, не ахти какой защитничек… но ты ж никому не скажешь, верно? — Хагрид улыбнулся себе в бороду и та зашевелилась.

— Без него убегать как‑то сподручней, чересчур заметная собачка… — ирландец всегда мыслил здраво, если уж мыслил.

— Ага! — всем сердцем согласился Малфой, не заметив, с кем соглашается. — Заметная…

— А вы куда, Хагрид?

— Так это… разузнать кое–чего, да. И травок пособирать! Тут плохие дела творятся, Гарри, вы уж лучше походите неподалеку, так оно безопаснее. Ежели что, палочками в небо стреляйте. Я увижу, не трусьте!

Я смело зашагал вперед, раздвигая руками больно бьющие по лицу ветки, а потому не сразу заметил, что следом за мной никто ничего такого не повторяет. Но раз пощадил один раз, то как‑то глупо его здесь бросать… нелогично!

— Неви–и-и–л! — позади послышался хруст веток. — Иди рядом! Я хоть подскажу, если тебя кто сожрать соберется!

— А ты голодный, что ли… — тихо ответил крадущийся.

Но я не обиделся, а заливисто рассмеялся, таким веселым мне показался страх Долгопупса. Он не деревьев–убийц боится, а меня! Тем не менее, бесцельный променад по ночному лесу, грозящий смертью четырем малолетним детям — это месть директора или своеобразный юмор? А может, последняя стадия помешательства? Что б ты, Норберт, в своем огне же и сгорел, тварь проклятущая… всё из‑за тебя!

— А–а-а–а!..

Я невольно кинулся обниматься со столом какого‑то дерева, содрогнувшись от ужаса.

— Не пугай птичек, Невилл, они перестанут петь и начнут заикаться… — отлепившись от колючей древесины и понадеявшись, что это не то самое дерево–убийца, я понял, что мое остроумное замечание о птичках пропало зря. — Невилл? Ты где?! Неви–и-и–л!..

В ту же секунду я услышал:

— Здесь я… — и кинулся к яме в нескольких футах от себя.

Мальчишка с трудом держался на её краю, ухватившись за ненадежный корень то ли бурьяна, то ли серой ползущей травы. В общем, это что‑то не выдержало упитанного Невилла и оборвалось. В последнюю секунду я палочкой дотянулся до мальчишки и тот её ухватил, памятуя, что других спасителей поблизости нет. Если честно — я испугался до холода в животе. Мало ли что в этой яме?! Меня могли заподозрить, или еще хуже — обвинить в убийстве! И тут уже не выкрутишься — свидетелей нет, а жертва безмолвствует по причине своей безвременной кончины… Бррр!

— Эй, ты там не передумал? — от мыслей о срочном побеге меня отвлек все еще живой Невилл.

— Чего передумал?

— Спасать?

Мы оба понимали, что вопрос не риторический, и я серьезно ответил, вновь осторожно подойдя к краю обрыва:

— Ну, пока нет…

После непродолжительного молчания, с ноткой сомнения в голосе оттуда спросили:

— А как?

— Как как… Возьму палочку, выстрелю в небо и… Невилл!!! Где моя палочка?! — я забыл о страхе и готов был прыгнуть в яму с целью собственноручно придушить несостоявшийся труп. — Где она?! Я тебя спрашиваю, не молчи!

Но на этот раз из темной ямы не донеслось ничего. Долгопупс затаился, в полной мере осознавая свою вину.

Спустя минуту я отдышался, перестал рычать и топать ногами, и начал думать.