Читаем без скачивания Черный тан - Миллер Лау

Это было неопровержимым доказательством существования Бога и того факта, что грядет Конец Света. Нокс единственный среди людей знал о том, что скооры (Бог сказал ему, как они называются) здесь. Это власть. Он подумал об остальных старейшинах, об их уверенности, что вера не требует подтверждения. Нокс чувствовал к ним презрение и жалость. По иронии судьбы он не верил в Бога, он просто знал, что Бог есть. Разница огромная.

Но Нокс был далеко не глуп. Только дурак мог не бояться чудовищ, хотя и был поневоле связан с ними. Бог сказал ему, что скооры могут по команде стать невидимыми, и стоит только Ноксу подумать об этом, как они исчезнут. Тем более хорошо, что он припарковал фургон в полумиле от дома.

Стало совсем темно, но Нокс бежал к машине, время от времени оглядываясь и чувствуя присутствие скоора, следовавшего за ним. Это чувство было почти таким же пугающим, как и созерцание чудовища. Скооры не разговаривали, хотя обладали человеческими лицами и технически вполне могли бы говорить, но вместо этого издавали какие-то шуршащие звуки, будто кто-то дул на тростник. Когда скоор стал видимым в доме, где они похищали Тристана, Нокс почти потерял над собой контроль. Страх грозил переполнить его и лишить возможности управлять ситуацией.

Пожалуй, единственным человеком, который не выказал ни малейшего признака страха, был сам виновник происходящего, Тристан. По какой-то причине маленький человек принял появление существа, которое можно увидеть только в кошмарном сне, с удивительным стоицизмом. К своему удивлению, Нокс обнаружил, что восхищается им. И когда он заталкивал Тристана в фургон, то сделал это менее грубо, чем мог бы. Нокс понял, что, если бы Бог потребовал от него убить Тристана, ему было бы трудно это сделать, хотя, конечно, ослушаться он бы не посмел.

Нокс опять остался один. Скоор стал невидимым, а Тристан заточен на чердаке «Ковчега». Выпивая в одиночестве, Нокс очень боялся того, что с ним теперь будет.

Раздался стук в дверь.

— Нокс, это Эстер. Можно я войду?

По его телу пробежала дрожь при одной только мысли о ней, и на мгновение Нокс решил притвориться, что не слышит.

— Нокс, ты все хорошо сделал. Ты хочешь ее или нет?

— Да, Господи, — прошептал он.

— Тогда можешь взять ее. Не бойся. Женщины презирают слабость. У меня есть для тебя подарок.

Нокс открыл рот, чтобы ответить, когда у него внутри произошел взрыв чувств, по венам побежала энергия, как будто в крови, кроме кислорода, появилось еще что-то. Буквально через несколько секунд он почувствовал себя совершенно другим человеком. Задержавшись перед зеркалом, Нокс уставился на свое отражение, ощущая, как тело вибрирует от согревающего огня.

Как только замедлилось дыхание, он заметил, что и глаза его выглядят по-другому, в них появился какой-то блеск, которого раньше не было. Нокс медленно улыбнулся и длинными пальцами пригладил волосы. Неожиданно в голову пришла мысль: почему он раньше так боялся женщин? Боялся их мнения о своем бледном худом теле и мелких чертах лица, которые, как казалось Ноксу, говорили о слабости. Но теперь он решил, что лицо у него утонченное и загадочное.

Нокс усмехнулся.

— Да, именно утонченное…

— Нокс?

— Эстер, заходи. — Он открыл дверь и улыбнулся ей. — Привет.

— Мне нужно… кое-что, ты знаешь, и… С тобой все в порядке?

— Все замечательно. А что?

— Ты выглядишь как-то по-другому.

Он рассмеялся, но не своим обычным скрипучим, сдержанным смехом, а низким, мелодичным. Эстер улыбнулась в ответ, немного неуверенно, но зрачки ее расширились, и не только из-за полумрака в спальне Нокса.

— Честно, у меня все прекрасно, и настроение отличное. А как ты, Эстер?

Он подошел и положил ей руку на плечо.

— У меня тоже… все хорошо, кроме…

— Нет, у тебя не все хорошо. — Он смотрел на нее испытующим взглядом, а Эстер отвела глаза, и лицо у нее стало несчастным. — Послушай, я достану для тебя что-нибудь попозже, обещаю. Но зайди ко мне, давай поговорим. Входи.

Он обнял ее за плечи и провел в комнату.

— Ты уверен в этом, дорогой? — Беа посмотрела на Сандро поверх черепаховых очков. Они сидели в машине около восточной стены сада «Ковчега». — Может быть, нам следует воспользоваться каким-нибудь другим способом?

— Например? — хмуро спросил Сандро. Она пожала плечами:

— Возможно, мне следует попросить у Стирлинга какого-нибудь лекарства, потом потихоньку пробраться в дом… Нет, ты прав, ничего не получится.

У Беа был тяжелый день. Как только они вернулись в Эдинбург, она объяснила Кэлу, что у нее было что-то вроде галлюцинаций от передозировки антидепрессантов, которые она принимала. Кэл, очень волновавшийся после того, как приехал в дом Беа и обнаружил там жуткий беспорядок, вышел из себя и отругал ее за то, что она вела себя как ненормальная и заставила полицию попусту тратить время. Беа поняла, что те слабые ростки чувств, которые возникли у них друг к другу, бесповоротно исчезли. Возможно, теперь Кэл поверит во все то, что о ней говорили: и неуравновешенная, и раздражительная, и алкоголичка…

— Беа?

— Что?

Талискер смотрел на нее выжидающе.

— С тобой все в порядке, Беатрис?

— Да, все нормально.

— В таком случае дай нам тридцать минут. Мы поднимемся по пожарной лестнице. — Талискер показал свой маршрут по плану, который Беа пересняла в библиотеке. К несчастью, план составили тридцать лет назад, с тех пор в доме были произведены некоторые перестройки. Оставалось надеяться, что ничего глобального совершено не было и основной проект не изменен. — Если к тому времени мы не появимся, иди и стучи в дверь или делай что-нибудь еще, чтобы отвлечь их внимание.

Она кивнула и с улыбкой посмотрела на Талискера. Брюки были велики в талии, и ему постоянно приходилось их подтягивать, чтобы они не свалились, в то же время они были достаточно короткими, чтобы лодыжки овевал прохладный ночной воздух. Беа реквизировала черную одежду Армии Спасения, в которую сейчас были одеты ее друзья, со склада на работе. И теперь они выглядели и пахли как ниндзя, одетые в магазине подержанного платья.

— Будьте осторожны, — прошептала она хрипло.

Сандро рассеянно помахал ей рукой, и они скользнули в калитку, немедленно исчезнув в тени.

Риган проснулась по какой-то причине, которую и сама не смогла бы назвать. Она открыла глаза и посмотрела на пустую подушку рядом с собой, на которой так часто лежал Фрезер. За окнами медленно стелился туман, захватывавший в плен молчаливый город. Беспокойство Риган в большей степени было вызвано атмосферой тревоги, воцарившейся в городе за последние несколько недель. Ее ощущали многие в Сулис Море, хотя старались об этом не говорить, опасаясь накликать беду, пока только воображаемую. Ночь в эти предрассветные часы была наполнена болью. Те, кто горевал, ощущали свое страдание гораздо острее и не могли спать. И многих бы удивило, узнай они, что Риган тоскует по Фрезеру.