Читаем без скачивания Возвращение с края ночи - Алексей Свиридов

Джой стоял внизу крутой лестницы, поставив передние лапы на нижнюю ступеньку, и смотрел вверх, наклоняя голову то вправо, то влево.

«Ну, что там, хозяин?»

— Да ничего, что тебе было бы интересно.

А зачем в же в комнате видеоконтроля нужен тактический планшет? Может, дежурному вменялось не только присматривать за карманными монстриками, но и отслеживать оперативную обстановку вокруг для принятия решения, например, об уничтожении «пациентов»? Да запросто. Только проверить гипотезы невозможно. Между тем, Воронков мысленно поблагодарил судьбу и предусмотрительных хозяев бункера за то, что двери были заперты. И дал себе слово больше ничего не пытаться открыть. А то вдруг окажется не заперто!

Сваливать надо отсюда, решил он. Выход надо искать. И не совать нос куда не следует! Но воли на волевое решение почему-то не хватало. Что-то было нужно сделать в этом бункере. Что-то важное. Его как раз тянуло заглядывать во все дыры, совать нос и пытаться понять.

Если поначалу он принимал это устремление за любопытство, то теперь понял, что это иное. Какое-то наитие говорило о недоделанном деле. И пока он его не доделает — этот мир его не отпустит. Поскольку от пребывания в этом вселенском холодильнике радости было мало, то доделать таинственное недоделанное дело хотелось побыстрее.

Понять бы еще, что так гложет. Что тянет?

Начнем по порядку…

Воронков осмотрелся в комнате поста наблюдения. Здесь, вроде бы, ничего недоделанного не было. Все доделали без него. И доделали чисто… Уцепиться не за что.

Но было еще и помещение, отгороженное планшетом.

Там стоял-большой серый стол. На столе ничего.

Над столом… окно, которого не было видно из помещения поста наблюдения.

Окно было прямоугольное, горизонтальное. И в нем Воронков увидел руины города. Города вполне земного, современного. Что-то вроде Нью-Йорка из выпуска новостей, но дома пониже. То есть были пониже, пока их не разрушили. Остались одни скелеты зданий. Воронков приблизился, чтобы рассмотреть. Что-то в городе было не так. Ах, вот что! Он стоял на равнине. Вид на руины открывался с возвышения или из уцелевшего чудом высотного здания. Но он не мог быть за этой горой, в которой находился бункер. Горная страна казалась снаружи бесконечной. И не могло быть рядом такого города.

В этот миг изображение моргнуло, по нему прошли помехи.

Экран! Это был экран.

И словно подтверждая догадку, экран снова подернулся помехами и без особых эффектов выключился. Не свернул изображение в точку, как телевизор, а просто погас.

— Гикнулся, — констатировал Воронков.

Великие империи времени упадка и руины — любимые декорации для фантастических произведений. Обаяние деспотии беспредельно, тайна руин всегда не разгадана и всегда тайна, даже если сами руины — только декорация.

Что это было за изображение? Кадр из фильма-катастрофы? Прямая трансляция с другого конца похеренной в глобальной войне планеты? Вид на цель стратегического оружия, запущенного из бункера, чтобы визуально освидетельствовать, что цель поражена? Или просто картинка — эдакий милитари-оживляж в интерьере? Черт его знает!

Очередная загадка, которой не быть разгаданной.

И вдруг…

Воронков увидел ботинок, торчащий из за стола. За столом в углу кто-то прятался! И прятался довольно небрежно, как бы в уверенности, что хуже будет тому, кто его найдет, а не ему.

Ну, это мы сейчас разъясним!

Воронков навел автомат.

— А ну!.. — грозно скомандовал он, готовый к тому, что этот некто сейчас как выпрыгнет.

Некто, прятавшийся в углу, не выпрыгнул никак… Он и не мог выпрыгнуть, потому что прятался слишком давно. Даже серая форма выгорела сверху, а в складках была куда темнее.

Приходилось констатировать, что белые лампы не так просты, если ткань в их свете может так выгореть. Или была другая вспышка? Что-то более яркое? Да нет, едва ли.

Труп был иссушен временем до состояния мумии. Истонченная до бумажной толщины серо-коричневая кожа обтягивала череп. В пустых глазницах лежал какой-то мусор, похожий на яичную скорлупу, и торчали какие-то тоненькие пучки, будто черешки дикого винограда.

Белые зубы скалились из растянутых пергаментных губ. Никакого выражения у этого лица не было. Просто череп, обтянутый кожей, — череп он и есть. Никаких по этому поводу ассоциаций. А должно бы…

Офицер неизвестной Воронкову армии, неизвестного рода войск, неведомой страны, неизвестного мира сидел, привалившись к стене, забившись в угол за столом. Одна нога была поджата под себя, а другая отставлена. Поза неудобная. Прятался от кого-то? Нашли его или нет? Без ответа. Без комментариев.

Никаких повреждений, дыр и ран на незнакомой форме Сашка не разглядел. От чего несчастный умер, понять было невозможно. Может, просто завод кончился. Так бывает иногда с человеческими существами. Сам Воронков чувствовал себя заводной черепашкой, делающей уже последние конвульсивные движения. Нужно бы подтянуть пружину, но мальчик с ключиком убежал, маленькая сволочь!

Правая рука трупа была почти под столом. И зачем-то Воронков наклонился посмотреть нет, ли в ней чего. Ну, может, холодной котлеты. В руке была зажата рукоять оружия. Серо-коричневые пальцы, похожие на вялые сучки, стискивали очень, очень, очень знакомую рукоять.

Воронков, не веря себе, тяжело опустился на одно колено, опираясь рукой на стол. Просто наклониться было уже трудно.

— А ну-ка отдай! — сказал Воронков и вытащил из осыпающейся трухой кисти мумии «Мангуста».

Удивительно, конечно. Но на то, чтобы удивиться, как это того стоило, как-то не было сил.

Это был действительно «Мангуст», без поправок и оговорок. Сашка знал его, как никто и как ничто другое в жизни. Целый, ни одной лишней царапинки, чистенький, даже не запылившийся, лишь заиндевелый немного. Сдуреть…

— И что ты, брат, здесь делаешь? — проворчал он, разглядывая оружие. — Где был? Каким ветром?..

Нет, настоящего удивления не было, что само по себе удивительно. Была законная чистая радость от возвращения утраченной немаловажной части самого себя. Было какое-то успокоение. Вновь обретенная точка равновесия.

— Нет, брат, нам друг без друга никак, похоже… — и, заменяя пустые обоймы на новые, которые всю дорогу таскал с собой, словно специально для этого случая, Воронков обнаружил в патроннике патрон — свой, родной.

Пистолет с довольным щелчком занял свое законное место в фиксаторе сбруи.

Mission complete!

Больше недоделанных дел у Воронкова здесь не было. Джой процокал когтями позади и ткнулся в бок. Сашка потрепал его по спине. Поднялся, опираясь на стол. Вот теперь можно и выход искать.

И все же до чего славно было вновь ощутить тяжесть «Мангуста»!

— Что тут у нас?.. — поднимаясь, сказал Воронков.

Захотелось врезать кулаком по столу и ощутить боль в костяшках пальцев, но он сдержался.

Осмотрев помещение новым взглядом, он вдруг почувствовал сосущую пустоту. Это место решительно не имело смысла. Для него — Сашки Вороненка в этом бункере не было ничего интересного. Зато весьма актуальным было позаботиться о том, чтобы не получить воспаление легких в результате дальнейшего тут пребывания. Поэтому — прочь.

Но только не тем же путем, которым пришел. Это было самоочевидно.

— И где тут у нас запасной выход из этого холодильника?

Запасной выход или что там это было (?) нашелся в помещении поста наблюдения. Это была дверь, которую он поначалу не заметил. Ее трудно было заметить, потому что она сливалась со стеновыми панелями из металла или пластика. Однако дверь имела ручку желтого металла, похожую на телефонную трубку от архаичного телефона.

Взялся Воронков за эту ручку, и она осталась в руке.

— Облом, — проворчал он и усмехнулся.

Однако «облом» был неполным… Ручка, как оказалось, не намертво крепилась к двери, а присоединялась двумя защелками. Отскочила она потому, что защелки небыли закреплены до конца. Будто кто-то пытался подсоединить ее впопыхах, но что-то ему помешало.

В какой-то момент Воронков подумал или почувствовал, что это «что-то» все еще здесь, но не мог даже приблизительно представить себе, что же оно такое. Тем более пора сваливать.

Ручка оказалась непомерно тяжелой.

— Да это золото! — догадался Воронков. — Умереть не встать — золото! Джой, здесь все дверные ручки из золота. В этом нет никаких сомнений. Вот пример того, как нужно относиться к оборонному бюджету своей страны!

Воронков тщательно, до щелчка присоединил золотую ручку на зажимы. В двери тут же раздался тяжелый гулкий удар отпирающегося засова. И массивная часть стены подалась на Сашку, после чего легко, от несильного нажатия откатилась в сторону.

За дверью кто-то стоял…

«Мангуст» прыгнул в руку с тем ни с чем не сравнимым проворством, которое казалось потерянным безвозвратно.