Читаем без скачивания Шаляпин в Петербурге-Петрограде - Виталий Дмитриевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
на платформы, с песней везли в город.
Не забыть самый внешний вид театра и окружающей его площади с
пустыми, наглухо заколоченными магазинами, с громадными сугробами
неубранного снега, которые надо было обходить по протоптанным пешеходами
узеньким тропинкам, когда все кругом будто бы свидетельствовало о
запустении, между тем как театр жил полнокровной жизнью, в полную меру
развивавшихся сил».
Однако, несмотря на полную самоотверженность труппы, организовать
нормальную жизнь театра было невозможно. Из-за холодов театр на неделю
вновь закрылся. Когда были собраны минимальные запасы дров, спектакли
возобновились. Зрителям разрешили находиться в зале в верхней одежде. Но в
конце марта в городе вспыхнула тифозная эпидемия, и театр закрылся опять —
для проведения всеобщей дезинфекции.
И все-таки, несмотря на все трудности, театр жил, готовились новые
спектакли, а сам Шаляпин в течение сезона 1919/20 года пел на сцене театра 42
раза.
Осенью 1920 года в Петроград приехал вместе с сыном английский писатель
и общественный деятель Герберт Уэллс. В книге «Россия во мгле» он так
описывал свои впечатления: «Дворцы Петрограда безмолвны и пусты или же
нелепо перегорожены фанерой и заставлены столами и пишущими машинками
учреждений нового режима, который отдает все свои силы напряженной борьбе
с голодом и интервентами. Во всем Петрограде осталось, пожалуй, всего с
полдюжины магазинов... Поразительно, что цветы до сих пор продаются и
покупаются в этом городе, где большинство оставшихся жителей почти умирают
с голоду и вряд ли у кого найдется второй костюм или смена изношенного и
заплатанного белья.
...Трамваи все еще ходят до шести часов вечера: они всегда битком набиты.
Это единственный вид транспорта для простых людей, оставшихся в городе,
унаследованный от капитализма. Во время нашего пребывания в Петрограде
был введен бесплатный проезд. До этого билет стоил два или три рубля — сотая
часть стоимости одного яйца. Но отмена платы мало что изменила для тех, кто
возвращается с работы в часы вечерней давки. При посадке в трамвай —
толкучка: если не удается втиснуться внутрь, висят снаружи. В часы «пик»
вагоны обвешены гроздьями людей, которым, кажется, уже не за что держаться...
Улицы, по которым ходят эти трамваи, находятся в ужасном состоянии. Их
не ремонтировали уже три или четыре года; они изрыты ямами, похожими на
воронки от снарядов, зачастую в два-три фута глубиной. Кое-где мостовая
провалилась; канализация вышла из строя, торцовые набережные разобраны на
дрова...»
Уэллс в Петрограде остановился у Горького. Его поразило, что даже
всемирно известный писатель имеет один-единственный костюм, который на
нем. В квартире Горького Уэллс встречал многих литераторов, ученых, артистов,
в том числе и Шаляпина. Сохранилась фотография известного фотографа-
художника М. С. Наппельбаума, запечатлевшая Уэллса, Шаляпина и Горького в
квартире писателя на Кронверкском проспекте.
Уэллс вместе с Горьким смотрел в петроградских театрах несколько
спектаклей. «Как это ни поразительно, — удивлялся Уэллс, — русское
драматическое и оперное искусство прошло невредимо сквозь все бури и
потрясения и живо и по сей день. Оказалось, что в Петрограде каждый день
дается свыше сорока представлений... Мы слышали величайшего певца и актера
Шаляпина в «Севильском цирюльнике» и «Хованщине», музыканты
великолепного оркестра были одеты весьма пестро, но дирижер по-прежнему
появлялся во фраке и белом галстуке. Мы были на «Садко», видели Монахова в
«Царевиче Алексее» и в роли Яго в «Отелло» (жена Горького, г-жа Андреева,
играла Дездемону). Пока смотришь на сцену, кажется, что в России ничего не
изменилось; но вот занавес падает, оборачиваешься к публике, и революция
становится ощутимой. Ни блестящих мундиров, ни вечерних платьев в ложах и
партере. Повсюду однообразная людская масса, внимательная, добродушная,
плохо одетая. ...В большинстве случаев билеты бесплатны. На одно
представление их раздают, скажем, профсоюзам, на другое — красноармейцам,
на третье — школьникам и т. д. Часть билетов продается, но это скорее
исключение».
Уэллс бывал на спектаклях с участием Шаляпина во время его гастролей в
Лондоне, но не был знаком с певцом. Встретив Уэллса у Горького, Шаляпин
пригласил английского писателя к себе на обед. «У него двое почти взрослых
приемных детей (дети Марии Валентиновны от первого брака. — Авт. ) и две
маленькие дочки, обе недурно разговаривают на несколько манерном,
безупречно правильном английском языке, а младшая превосходно танцует, —
описывал Уэллс свой визит к Шаляпину. — В сегодняшней России Шаляпин
воистину представляется чудом из чудес. Это подлинный талант, дерзкий и
ослепительный. В жизни он пленяет тем же воодушевлением и неиссякаемым
юмором... Говорят, он наотрез отказывается петь бесплатно, и требует за
выступление гонорар в 200 ООО рублей (Уэллс имел в виду обесцененные
бумажные деньги тех лет. — Авт. ) — около 15 фунтов на наши деньги, — а
когда с продуктами бывает особенно туго, настаивает, чтобы ему уплатили
мукой, яйцами или чем-нибудь еще. И он никогда не встречает отказа, ведь если
бы Шаляпин объявил забастовку, это нанесло бы невосполнимый ущерб
театральной жизни Петрограда. Поэтому в его доме, быть может единственном в
России, ощущается относительное благополучие. На супругу Шаляпина до
такой степени не повлияла революция, что она спросила у меня, какие сейчас
моды в Лондоне. Из-за блокады самые свежие журналы мод, которые она
видела, были за январь и февраль 1918 года».
Домашнее окружение Шаляпина удивило Уэллса, и не без оснований.
Влияние Марии Валентиновны, определявшее домашний быт певца, позднее
отразилось на всей его судьбе.
Шаляпин продолжал выступать в театре. Как справедливо отмечал Уэллс,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});