Читаем без скачивания Профиль незнакомца - Аманда Кайл Уильямс

– Мы начнем первую смену в сумерках, хорошо? – сказал Балаки. – Дайте нам время поцеловать наших жен и взять термос с кофе.

Раузер потянулся к двери комнаты наблюдения, затем повернулся и посмотрел на меня.

– Что, черт возьми, вообще случилось с Доббсом? Где он?

– Считай свои благословения [18], – ответила я.

Глава 25

Мы спустились на лифте в гараж, где был припаркован «Краун Вик» Раузера. Мы уже шагали к машине, когда я услышала цоканье каблуков по бетону и обернулась.

– Вот черт, – выругался Раузер.

Она быстро приближалась к нам через весь гараж. Позади нее пыхтел крупный парень с видеокамерой на плече, а она, словно олимпийский факел, держала перед собой микрофон.

– Подождите, лейтенант, подождите, пожалуйста! – закричала она. – Лейтенант, это правда, что у вас под стражей находится подозреваемый по делу Уишбоуна?

Ее звали Моника Робертс. Она обожала хвостом ходить за полицейскими и сотрудниками городских служб, зорко следя, чтобы те исправно исполняли свои обязанности. Я смотрела ее репортажи и поддерживала ее. Но только не в данный момент. Мой ум быстро щелкал. Ум Раузера, похоже, тоже. Здесь мы снова были вместе на камеру. Как только шеф Коннор пронюхает об этом… Я представила себе гигантское черное облако и смерч с обломками, кружащийся над восточной мэрией.

– Без комментариев. – Раузера предупредили, что говорить с прессой о ходе расследования дела Уишбоуна могут только высокопоставленные чиновники.

– Но вы допросили подозреваемого. – Это не был вопрос.

– Брифинги для прессы проходят каждый день в полдень, – сказал Раузер. – Ты это знаешь, Моника.

– Вы можете объяснить, почему нанятый полицией Атланты профайлер, доктор Джейкоб Доббс, не присутствовал на допросе? – Моника посмотрела на меня, и камера последовала за ее взглядом. Я открыла дверцу машины и тихонько опустилась на пассажирское сиденье.

– Без комментариев, – повторил Раузер.

– Хорошо, тогда объясните, почему на допросе подозреваемого присутствовал отстраненный от дела профайлер.

Раузер забрался внутрь и включил на старом «Форде» передачу.

– Господи, – проворчал он и хлопнул дверцей. – Где она берет свои сведения? Если ей уже столько известно, значит, у нее уже точно есть имя Чарли. – Он как будто на секунду задумался об этом. – Вообще-то, чуть больше давления на парнишку Чарли не повредит.

Он выехал из гаража налево на Понсе-де-Леон и покатил в сторону Пичтри. Это было то странное время суток, когда город кажется застегнутым на все пуговицы. Обеденный перерыв прошел, а до окончания рабочего дня, когда офисные здания опустеют и улицы запрудят толпы, оставалось еще несколько часов. День был такой тихий и безоблачный, что, если бы не палящая жара, могло показаться, что погоды совсем нет. «Краун Вик» Раузера упрямо шуршал шинами по городским улицам. Окна были опущены.

По словам Раузера, в последнее время ему не везло с кондиционерами. На заднем плане трещала полицейская рация. Мы оба молчали. Я устала и, возможно, была немного подавлена. Раузер, должно быть, тоже.

– Десять-пятьдесят-четыре, если возможно, один-восемьдесят-семь, – сообщила рация, чем привлекла внимание Раузера. – Мертвое тело. Перекресток Джунипер и Восьмой.

– Два-тридцать-три, отвечаю. Расчетное время прибытия две минуты, – сказал он в рацию и взглянул на меня. – Возможно, труп, возможно, убийство. Это тут буквально за углом. Еду.

Он включил мигалку и сирену, и машины перед нами начали параноидально мигрировать на другие полосы. Пролетев еще один квартал, Раузер свернул с Понсе-де-Леон. Мы в считаные секунды подъехали к перекрестку Восьмой авеню и Джунипер. Я увидела двух женщин, стоявших перед викторианским домом с голубыми ставнями. Обе застыли, вытаращив глаза и скрестив на груди руки. Подъехала дежурная полицейская машина, а затем еще один «Краун Вик» без опознавательных знаков. На улице был припаркован серебристый «Линкольн».

Раузер достал рацию.

– Два тридцать три, диспетчер. Я – десять девяносто семь, – сказал он. – Я отвезу тебя домой, Стрит, как только пойму, что у нас тут. Подождешь, хорошо? Я не хочу, чтобы ты шла пешком.

Я могла бы дойти до дома менее чем за десять минут, однако сказала:

– Я подожду.

В машине Раузера было жарко, как в печке. Я вышла и прислонилась к дверце. Это не сильно помогло. Легкий ветерок прошелестел листьями орехового дерева и замер. Раузер подошел к двум женщинам. Поговорив с ними, он побеседовал с полицейским в форме и двумя детективами.

Вместе они шагали к серебристому «Линкольну». Раузер расстегнул кобуру, с которой почти никогда не расставался, и открыл дверцу. На долю секунды мне показалось, что он физически отреагировал на то, что было там, в машине. Это было едва заметно, он просто на миг как будто окаменел, напряг плечи. Что бы это ни было, я это видела, и мне это не понравилось.

Раузер отпрянул от машины, подошел к задней ее части, посмотрел на номерной знак и что-то сказал в телефон. Между тем прибыла бригада криминалистов, затем фургон из бюро судмедэкспертизы. Из него вышел Фрэнк Лутц, судмедэксперт округа Фултон.

Я смотрела, как Раузер отошел на несколько шагов и вытер лоб. Он так и не смог до конца привыкнуть к долгому жаркому лету Атланты. Подъехал еще один фургон с криминалистами, а за ним Джо Филлипс на золотистом «Форде Таурус». О, это надо же, кокетка Джо, спец по кровяным брызгам! Раузер, похоже, этого не заметил. Он повернулся и посмотрел на меня, затем нахмурился и отвернулся.

К нему подошел судмедэксперт. Они поговорили, после чего Раузер подошел ко мне.

– Это Доббс, – сказал он.

– Что с ним?

– Он мертв.

В пятидесяти ярдах от нас двое полицейских принялись огораживать участок вокруг серебристого «Линкольна» желтой лентой. Далекие гудки автомобильных клаксонов и визг тормозов вдалеке возвестили о том, что приближается вечерний час пик.

Полицейские работали быстро, огораживая место происшествия. Им нужно было установить границы, которые бы удержали репортеров и зевак на расстоянии. Ведь те непременно слетятся сюда, как только разнесется слух об убийстве.

– Судя по температуре печени, он пробыл здесь десять или двенадцать часов, плюс уже есть окоченение конечностей, – сказал мне Раузер. – Похоже, это случилось за пару часов до того, как мы сцапали Чарли этим утром. Имеются также множественные ножевые ранения.

Криминалисты и детективы продолжали подъезжать, вылезали из своих машин. Я вспомнила, как обошлась с Доббсом, когда в последний раз видела его, как оставила его спящим в моем офисе. Подумала о пирожных. Господи… Неужели они так подкосили его, сделав уязвимым для нападения? Я выскользнула из «Краун Вика» и села на бордюр, внезапно ощутив себя полностью выпотрошенной.

На мое плечо легла рука Раузера. Он хотел