Читаем без скачивания Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941–1943 - Михаил Жирохов

О подвиге члена комсомольского бюро полка Славы Березкина и Гедалия Микитянского узнала вся дивизия.

Тихий, скромный, застенчивый паренек возвратился в боевую семью уже поздней осенью, когда полк стоял в Аскании-Нова. Это стоило ему больших трудов. Но он, несмотря на тяжелое ранение, придирчивость врачей, снова сел в кабину истребителя, чтобы завершить войну в небе Берлина и Праги, имея на боевом счету десять лично сбитых вражеских самолетов…»

Летчик-истребитель 16-го гвардейского авиаполка Герой Советского Союза Константин Васильевич Сухов:

«Наступление наших войск стремительно развивалось. Ожесточенные сражения шли на земле, жаркие схватки — в воздухе. 26 августа уже на склоне дня наша эскадрилья провела успешный бой, прикрывая от ударов противника устремившиеся в прорыв части конно-механизированной группы генерала Н. Я. Кириченко. Не проходило и дня без перебазирования: наши наземные войска все время неудержимо продвигались вперед.

Накал боевой работы очень высок. На рассвете следующего дня прикрывали три девятки бомбардировщиков, наносивших массированные удары по войскам противника. Сопровождение наших „бомберов“ не обошлось без воздушного боя с фашистскими истребителями, пытавшимися прорваться к нашим бомбардировщикам. В течение дня состоялись еще три боевых вылета на прикрытие наступающих наземных войск. Такой темп стал для нас, молодых летчиков, уже привычным. На долю тех, кто опытнее, выпадали нагрузки посолиднее. Майор А. Покрышкин, капитан Н. Лавицкий, П. Еремин, А. Закалюк, старшие лейтенанты А. Труд, А. Клубов, И. Олефиренко, лейтенанты А. Ивашко, В. Цветков, И. Бабак, младшие лейтенанты Н. Трофимов, Н. Чистов, М. Лиховид уходили в небо по шесть-семь раз. При выполнении каждого задания они вступали в бой с врагом. У многих летчиков, особенно у ведомых, на шее появились волдыри: в воздухе нашим истребителям, чтобы вовремя заметить появление противника, контролировать каждый его маневр, приходилось то и дело поворачивать головы во все стороны. Погода была жаркая, от потертостей не спасали даже шелковые подворотнички».

Летчик-истребитель 100-го гвардейского авиаполка Василий Степанович Сапьян:

«После освобождения Амвросиевки в образовавшуюся брешь на юг к Азовскому морю, в обход немецких войск в районе Таганрога, направились казачий корпус и механизированные войска. Нам ставилась задача обеспечения защиты этой группы от ударов вражеской авиации.

Летчики хорошо понимали важность и сложность работы с конницей. Мы знали, как шарахаются лошади от рева авиационных моторов низко пролетающих самолетов, и поэтому представляли, что может быть с конной массой при штурмовых и бомбовых ударах немецкой авиации. Поэтому к выполнению заданий относились со всей возможной серьезностью и ответственностью.

Долинами речушек и глубокими степными балками, поросшими густыми зарослями верб и лозняков, казачий корпус быстро достиг Азовского моря и завершил окружение немцев в Таганроге.

Основная масса конницы совершала марши ночью, а дневки проводила в укрытых местах под надежной защитой зенитчиков и истребителей нашей авиадивизии.

Мне пришлось всего раза два встречаться с немецкой авиацией над нашими конниками. И каждый раз нам удавалось рассеять группы вражеских бомбардировщиков, не допустив их к месту стоянки наших войск. При этом наши группы уничтожили четыре вражеских самолета.

По выходе на берег моря одна часть войск повернула в сторону Таганрога, а другая продолжала теснить врага на запад.

Впереди был Мариуполь.

Мариуполь!.. Название этого южного города вошло в нашу семью в 1933 году, когда там стал работать мой старший брат Григорий Степанович, затем в 1937-м там обосновался и второй брат, Петр. А в 1938-м в Мариуполе оказался и третий, Александр, Сашко, как называли его в семье. А мне довелось побывать над Мариуполем в июне 42-го, когда мы с Кубани летали через море на разведку и на штурмовку различных целей в районе этого города. Но теперь предстояло другое.

А пока наш полк летал в район Таганрога, чтобы блокировать его с воздуха и не пропустить транспортные самолеты с грузом для окруженных немцев…»

Летчик-истребитель Герой Советского Союза Константин Васильевич Сухов:

«30 августа до нас дошла радостная новость: советские войска, прорвав сильно укрепленную оборону противника, освободили Таганрог. На очереди Краматорск, Сталино, Мариуполь. Напряжение боевой работы возрастало.

31 августа на прикрытие наземных войск вылетели группы нашего полка в составе десяти истребителей. В районе Анастасиевки наши летчики встретили двадцать шесть самолетов противника. В результате решительных действий наших летчиков пять вражеских самолетов было сбито, а наша группа вернулась на свой аэродром без потерь.

Кавалеристы генерала Н. Я. Кириченко действовали уже на огромной территории в тылу врага. Фашистское командование прилагало неимоверные усилия для разгрома конно-механизированной группы, бросало против нее авиацию и танки. Для наших летчиков одной из ответственнейших оставалась задача надежно прикрыть „подшефных“ с воздуха. Приходилось летать в различные районы Донбасса и Приазовья. Трудность порой заключалась в том, что не все названия населенных пунктов есть на наших картах — настолько они малы. Но нас „привязывали“ к местности дополнительными ориентирами, к тому же существенную помощь оказывали авианаводчики, находившиеся непосредственно в подвижных войсках, — и самолеты спешили на взлет.

5 сентября с аэродрома Русский Колодец третий раз вылетели на прикрытие наземных войск в район Красноармейское, Сартана. Полдень. В воздухе сильная дымка, видимости почти никакой. Ходим „качелями“ под углом к линии фронта, высота 2–4 тысячи метров. Наша пара имела задачу прикрыть ударную группу, возглавляемую А. И. Покрышкиным.

Неожиданно прямо под нами обнаружил один ФВ-189 (этот немецкий самолет мы называем „рамой“). Доложил о его обнаружении. Слышу, как Покрышкин приказывает моему ведущему: „Жердев, атакуй „раму“!“

Виктор выполнил левый полупереворот и с пикирования атаковал противника, я следовал за ним. Скорость стремительно росла, нос самолета начинало водить из стороны в сторону. Я немного отстал, шел в правом пеленге, наблюдая за воздухом, особенно за задней верхней полусферой. На какое-то время потерял из поля зрения „раму“ и своего ведущего. Но „рама“ сама напомнила о себе: стрелок немецкого самолета открыл сильный огонь по моему ведущему. Трассы белыми „шнурами“ мелькают возле самолета Жердева. Мой командир тоже открыл огонь… Однако большая скорость мешала вести его точно. Атака сорвалась. В наушниках звучит команда ведущего: „Костя, меньше скорость, атакуй снизу, прикрою!“

Действительно, стрелка прибора за красной чертой — значит, идем на скорости свыше 700 километров в час. Выпустил тормозные щитки. Самолет как бы подскакивает вверх, на какое-то мгновение кажется, что он выйдет из повиновения, но скорость быстро гаснет. Можно атаковать.

Атакую сзади снизу, под одну четверть. С дальности чуть меньше ста метров открыл огонь по кабине „фокке-вульфа“. Все шесть пулеметов и пушка сделали свое дело — от „рамы“ начали отлетать какие-то куски. Гитлеровский самолет по спирали в клубах дыма устремился вниз. Два парашютиста промелькнули мимо меня.

„Вот и первая победа! — мелькнула радостная мысль. — Падай, гад! Это тебе за наших товарищей“.

С набором высоты взяли курс в район прикрытия наших войск. А вскоре вместе с ударной шестеркой возвращались на свой аэродром.

Действовали все с новых и новых аэродромов. Не успели привыкнуть к месту базирования у села Русский Колодец, как приказывают перелететь к самому Азовскому морю. Наше очередное пристанище — аэродром Обрыв, недалеко от Буденновки — первого на нашем пути украинского села.

Когда штаб дивизии определил Буденновку как очередную базу нашего полка, Леонтий Иванович Павленко сразу обвел ее на карте красным карандашом. Когда спросили, зачем он это сделал, начстрой восторженно объяснил: „Так це ж первое украинское село, в котором мы завтра или послезавтра будемо. Я на колени стану и поклонюся родной земле. Оттуда ж будет уже Киев видно. Ей-богу ж, правда“.

Аэродром наш расположился на крутом, обрывистом берегу моря. Летать над морем сложно. Затруднено ориентирование. Тем не менее боевая работа шла в напряженном темпе…»

Летчик-истребитель 16-го гвардейского авиаполка, впоследствии дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Григорий Андреевич Речкалов:

«Это был жаркий во всех отношениях день. С утра до вечера нещадно палило солнце. Пылала земля. Наши войска продвигались на запад. Механизированные части, кавалерия, пехота шли по пятам откатывающегося противника. Гитлеровцы старались любой ценой удержать Донбасс. Они цеплялись за каждый пригодный к обороне рубеж, совершали массированные налеты авиации, пытаясь остановить наши войска.