Читаем без скачивания Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Создание такой машины было бы равносильно появлению нового «Манифеста об освобождения рабов». Мне хотелось опровергнуть старую истину: «домашнюю работу никогда не переделаешь». Нудная, тяжелая, однообразная работа по дому оскорбляла мои чувства инженера.
«Ловкого Фрэнка» я хотел сотворить из стандартных частей и на основе уже известных принципов. В одиночку с нуля не начнешь: тут надо было использовать прежний научно-технический опыт и развивать его дальше. Иначе ни черта не вышло бы. К счастью, уже многого достигла оборонная промышленность, и, имея доступ к секретным сведениям, я времени в армии даром не терял. Да моему агрегату и не требовалось выполнять столь же сложные задания, что и управляемой ракете. Я добивался одного: «ловкий Фрэнк» должен был производить любую работу по дому, которую до сих пор делала женщина. Он не должен был уметь играть в карты, заниматься любовью, есть или спать, но должен был прибирать за картежниками, готовить, застилать кровати, нянчить детишек — уж, во всяком случае, следить за их дыханием во сне и звать кого-нибудь, если что не так. Не было необходимости «учить» его отвечать на телефонные звонки — такой прибор уже выпускала АТТ. На дверные звонки он тоже мог не отвечать — большинство квартир в новых домах оборудовались системой ответчиков. Но чтобы выполнять такое множество обязанностей, у него должны были быть руки, глаза, уши и мозг… достаточно вместимый мозг.
«Руки» я мог заказать у компании, изготовлявшей оборудование для атомной промышленности, — они же поставляли руки для «горничной». Но на этот раз мне требовались приборы лучшего качества, с многоцелевым сервомеханизмом и обратной связью, с большими степенями свободы, — те, что использовались при отмеривании радиоактивных изотопов.
Та же компания могла поставлять и «глаза» — правда, они могли бы быть более простой конструкции, ведь «Фрэнку» не требовалось видеть и действовать из-за бетонных укрытий, как на атомных станциях.
«Уши» приобретались через компании по производству телевизоров, хотя я и сам мог бы разработать схему, обеспечивающую управление «руками» Фрэнка по тому же принципу, как «управляются» руки человека.
Но, используя транзисторы и печатные схемы, в небольшом объеме возможно уместить множество центров управления различными операциями. «Фрэнку» не придется пользоваться стремянкой, чтобы, скажем, покрасить потолок. Я сделаю, чтобы у него могла вытягиваться шея… и руки. А может быть, научить его спускаться и подниматься по лестнице?
Вообще-то аналог уже имелся — инвалидное кресло на колесах с мощным приводом. Стоило, наверно, приобрести одно из них и использовать как основу для шасси, подогнав под него размеры и вес опытной модели, — так я получил бы необходимые параметры для разработки. Управлять передвижением будет «мозг» «Фрэнка».
С «мозгом» мне пришлось помучиться. Можно собрать агрегат, соединить отдельные части наподобие человеческого скелета или даже более функционально. Можно собрать достаточно тонкую координационную систему — так, чтобы этот агрегат забивал гвозди, соскребал грязь с пола, разбивал яйца или, наоборот, не разбивал. Но, пока у него нет центра управления, соответствующему тому, что размещается у человека в черепной коробке, машина мертва. К счастью, человеческий мозг мне и не требовался: я хотел создать послушного идиота, годного в основном только для нудной домашней работы.
Здесь пригодились трубки памяти Торсена. Они применялись в межконтинентальных ракетах, и их упрощенный вариант — в системах регулирования уличным движением, в Лос-Анджелесе например. Нет нужды углубляться в теорию электронных трубок, поскольку даже в лабораториях «Белл корпорейшен» в этом не очень разбираются. Суть заключается в том, что, если вмонтировать трубку Торсена в механизм контроля и запрограммировать операцию, трубка «запомнит» ее и сможет в дальнейшем управлять операцией без участия человека. Этого вполне достаточно для работы сложных станков. Но для более хитроумных механизмов — управляемых ракет и «ловкого Фрэнка» — необходимо вмонтировать вторичные цепи, которые дадут возможность машине «рассуждать». Конечно, рассуждать, как человек, машина, по-моему, не сможет никогда, просто регулирующие цепи дадут команду: следить за тем-то и тем-то в таких-то пределах; обнаружив то-то и то-то, действовать по программе. Сложность программы зависит от возможностей памяти трубки Торсена — а они практически не ограничены! Можно так запрограммировать, что вторичные цепи рассуждения в любое время прервут цикл, если возникнет несоответствие с первично заложенной информацией. То есть смысл в том, что нужно лишь однажды научить «ловкого Фрэнка» вытирать со стола, очищать тарелки от остатков пищи и загружать их в мойку, — дальше он все это запомнит и будет действовать самостоятельно. А электронная регулирующая — цепь рассуждения — проследит, чтобы он не бил тарелки. Если вставить вторую трубку памяти, машина сможет менять пеленки младенцу, но никогда не выбросит в мусорное ведро вместо использованных пеленок ребенка.
В квадратную голову «Фрэнка» легко могла бы вместиться хоть сотня таких трубок. В каждую из них можно занести память только об одной определенной операции. Затем монтируется цепь блокирования на случай, если «Фрэнк» столкнется с чем-то, что не вложено в его память, — в этом случае цепь сработает, он остановится и «позовет на помощь». И дети, и посуда — в безопасности. Так на каркасе инвалидного кресла на колесах я построил своего «Фрэнка». Выглядел он как осьминог в любовной схватке с вешалкой… но как при этом чистил серебрянные ложки!
Майлз с недоверием осмотрел первого «Фрэнка». Он внимательно наблюдал, как «Фрэнк» смешал мартини и подал нам стаканы, потом вытряхнул и тщательно протер пепельницы (не прикоснувшись к тем, что стояли чистыми), открыл окно и закрепил рамы, подъехал к книжному шкафу, вытер пыль с книг и снова аккуратно расставил их по полкам.
— Много вермута, — сделав глоток, сказал Майлз.
— Именно так мне и нравится. Но можно научить его смешивать и в твоем вкусе. У него еще не задействовано множество трубок.
Майлз отпил еще глоток.
— Как скоро его можно пустить в производство?
— Ну, лет десять с ним нужно повозиться, — отвечал я. И, не ожидая, пока он взвоет, добавил: — Однако упрощенную модель можно будет запускать уже лет через пять.
— Чушь! Мы обеспечим тебя всем необходимым, но опытный образец должен быть готов через полгода.
— Черта с два. Ведь это мое magnum opus[174]. И я не собираюсь отдавать его, пока он не станет произведением искусства: во-первых, размером в три раза меньше, во-вторых, у него должны полностью заменяться блоки,
