Читаем без скачивания Дети Великой Реки - Грегори Киз

Тзэм теперь возвращался домой незадолго до Хизи, чтобы узнать, не поджидают ли ее там жрецы. Хизи уже привыкла ждать его, затаившись во тьме покинутого Дворца, пока слуга не убедится: возвращение безопасно. Это утешало Хизи, во всяком случае, она сможет решить, подчиняться ли ей вновь унизительному, мерзкому ритуалу. Тем временем девочка начала готовиться к новому спуску в подземелье. Она запаслась мотком веревки, заправила маслом фонарь и заставила Тзэма подыскать подходящую одежду. Тзэм раздобыл для нее одежду, которую носили мальчики, работающие на пристани: длинные штаны, запачканные смолой, и такую же рубашку. Костюм пришелся ей впору, не стеснял движений и мог предохранить от ссадин. Одежда знати ей не подошла бы, так как и мужчины, и женщины носили пышные, длинные и короткие юбки и балахоны, которые шили из дорогих непрочных тканей. Хизи понятия не имела о том, как выглядят штаны — очень забавное одеяние, состоящее из двух трубочек, сверху сшитых вместе, — если бы не подарок Йэна. Желая побольше разузнать о племени менг, Хизи нашла это слово в указателе и не поленилась прочесть маленький, но содержательный трактат. Там говорилось, что племя носит штаны, так как именно эта одежда лучше всего подходит для всадника. Хизи догадалась, что такого слова на ее родном языке, языке страны Нол, не существует. Оно является заимствованным.

Хизи примеряла свою новую одежду ночью, пока Квэй спала. Плохо, конечно, что ей пришлось вовлечь в свою безумную затею Тзэма. Хизи ни за что не хотелось вмешивать еще и Квэй. В штанах Хизи чувствовала себя не совсем ловко, они ей немного жали. Она попыталась вообразить себя верхом на лошади, придав лицу то же дикое выражение, как и у маленькой полуженщины-полулошади. Расхохотавшись, Хизи стащила с себя костюм и спрятала его под матрас.

Ей опять приснилось, что она в лесу. Но теперь она увидела мужчину. Кожа у него была светлая, как полотно, а волосы непривычного коричневого оттенка. Глаза были серыми, как Река утром. Хизи подумала, не водяной ли это дух. Смутное чувство вины усилилось, и вдруг она оказалась во Дворце Ленг, припав губами к воде из источника и изо всех сил желая, чтобы неведомый герой пришел и спас ее…

— Меня тошнило, — оправдывалась она перед кем-то, — я ничего такого не думала.

— Хорошо, — ответил ей чей-то голос, — а теперь просыпайся.

Хизи, вся в поту, очнулась на своей кровати и после долго не могла заснуть.

На следующее утро она проснулась угрюмая. С Тзэмом и Квэй она почти не разговаривала и в библиотеку пришла немного позже, чем обычно. Вез, на свое несчастье, попался ей, когда она подходила к зданию архива.

Увидев юношу, который стоял, прислонившись к стене и что-то бормоча, Хизи поджала губы.

— Напоминает себе, что надо дышать, — пробормотала она Тзэму.

— Принцесса сегодня не в духе, — чуть ухмыльнувшись, заметил Тзэм.

Хизи попыталась сделать вид, что не замечает Веза, но он шагнул ей навстречу, расплывшись в широкой улыбке.

— Доброе утро, принцесса, — сказал он радостно, — сегодня утром ты выглядишь великолепно.

— И ты тоже, — ответила Хизи, покосившись на его ярко-красную шляпу, оранжевый жилет и цветастую юбку, — очень, очень мило.

— Спасибо, — отвечал он, притворяясь, что не слишком польщен комплиментом. — Мне надо бы поговорить с тобой. Наедине, — закончил он, многозначительно глядя на Тзэма.

Хизи вздохнула.

— Ты не отойдешь ненадолго, Тзэм?

Сын великана пожал огромными плечами и отошел на несколько шагов.

— Мой отец, — заговорил Вез, стараясь сжимать губы наподобие сердечка, — мой отец передает через меня приглашение на обед. Он будет ждать тебя сегодня вечером.

Хизи с изумлением заморгала глазами.

— Боюсь, я не смогу прийти, — ответила она как можно вежливее.

— Ах, — сказал Вез, слегка нахмурившись, — мой отец приходил к твоей нянюшке. Как ее зовут — кажется, Хэй? — ну да не важно. Так вот, она сказала, что ты будешь свободна.

Вдруг Хизи охватила ярость. Этот олух подсылает кого-то к Квэй? Договаривается за спиной у нее, Хизи? Ей вдруг нестерпимо отвратительны сделались люди, вмешивающиеся в ее жизнь, составляющие планы и заговоры. В душе ее вдруг порвались какие-то путы, и что-то алое и горячее хлынуло наружу.

— Закрой рот! — прошипела она. — Убирайся вон, слышишь, ты!.. Слышишь?

Дрожь сотрясла все ее тело, и хотя Хизи стояла, стиснув кулаки и прижав их к бокам, ей померещилось, будто она шагнула вперед и дала Везу оплеуху. Но удивительнее всего было то, что Вез повел себя так, как если бы Хизи и в самом деле его ударила. Он отлетел к стене с выпученными, ничего не видящими глазами. Слюна бежала у него по подбородку.

— Убирайся вон! — повторила Хизи.

Вез стоял, держась за стену, едва ли не падая, и вдруг он побежал — сначала нехотя, а потом все быстрее и быстрее. Через миг он скрылся из виду.

Хизи стояла, оцепенев от удивления. Тело ее еще некоторое время гудело и дрожало, но потом все стихло. Но только что она совершила нечто непонятное. Она что-то сделала с Везом, а не просто на него крикнула.

Краем глаза она заметила, как что-то шевельнулось. Обернувшись, Хизи увидела Тзэма, который смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Рядом с ним стоял Йэн: он только что вышел из-за угла. Йэн сначала отвел глаза, но потом опять взглянул на Хизи.

— Что ты сказала ему? — спросил Йэн.

— Я… — Хизи посмотрела туда, куда только что умчался Вез. — Я велела ему уйти.

X

ПОДЗЕМНЫЕ ВОДЫ

Хизи пнула Тзэма носком башмака: где-то в ночной темноте угрожающе и жалобно прокричал павлин.

— Тзэм, — прошипела она, — я уже иду.

Черная туша перекатилась с бока на спину, и в огромных сонных глазах Тзэма замерцал лунный свет.

— А я-то думал, с блужданием вслепую покончено, принцесса, — проворчал Тзэм.

— Тише. Я не хочу будить Квэй.

— Вот и обо мне бы так же позаботилась, — с неудовольствием заметил Тзэм.

Он поднялся, чернея, будто холм.

— Я собрала все необходимое, — заверила она его. — Скорее одевайся.

Тзэм кивнул и пошарил возле своего ложа. По шуршанию ткани Хизи поняла, что он исполняет ее приказ. Когда Тзэм встал, Хизи дала ему сверток.

— Не переворачивай, — предупредила она слугу. — Здесь фонарь.

Тзэм, ничего не ответив, неспешно заковылял к двери.

Во дворе он сразу же засветил фонарь; в такой темноте невозможно было бы идти даже по знакомым тропам. Старый дворец не освещался светильниками, и в нем не было окон. Звезды и луна были видны только над внутренним двориком, и слабый их свет не проникал далеко во внутренние покои.

Лицо Тзэма, освещенное слабым светом фонаря и искаженное тенями, казалось принадлежащим некоему древнему чудищу. Чудище гримасничало, показывая зубы, и Хизи не сразу поняла, что Тзэм улыбается.