Читаем без скачивания Молчание леди - Кэтрин Куксон

Кроме того, к своему удивлению Белла обнаружила, что Рини, похоже, любила слушать пение, особенно когда четверо бывших музыкантов собирались вместе и наигрывали не только старые мелодии, но и современные, к примеру забавные песенки типа «Поцелуй меня на ночь, старшина, заботливо укрой меня в моей деревянной кроватке». Белла была уверена, что если бы Рини могла смеяться, то рассмеялась бы. А потом подумала, что Рини могла смеяться внутренним смехом.

Достаточно было только одного незначительного происшествия, чтобы все это изменилось. Однажды поздним вечером Рини стояла возле двери в комнате, где она занималась женщиной и двумя ее детьми, которые теперь сидели на матрасе. Музыканты уже собирались уходить, и Уилли спросил:

— Вам понравилось?

Рини закивала и улыбнулась ему. И в этот момент один из мужчин, который пришел с улицы навестить свою семью, повернул ее к себе лицом и, ухватившись за лацканы ее пальто, прокричал:

— Какого черта ты все время носишь этот грязный черный халат? Он портит впечатление от этого дома!

То, что он был довольно пьян, не могло послужить ему оправданием, и прежде чем он понял, что сейчас произойдет, Энди нанес ему удар своим большим кулаком в подбородок, и мужчина оказался на полу. Остальные выволокли его из комнаты, дотащили до ворот и вытолкали со двора.

К этому времени Белла уже увела Рини подальше от шума. Помогая ей подняться по лестнице в ее комнату, она приговаривала:

— Успокойся… успокойся, девочка. Он был пьян. Он не хотел сделать тебе ничего плохого, правда-правда. Он был пьян. Не дрожи так, девочка. С тобой все в порядке.

В спальне Рини бросилась на кровать и, закинув руки за голову, ухватилась за железные прутья спинки кровати, ее тело застыло, а середина его начала дергаться вверх и вниз, как это бывало раньше.

— О Боже! — вскрикнула Белла. — У тебя уже много лет не было этих приступов! Если бы он был здесь, я бы убила его собственными руками. И не только его, но и того, кто впервые вызвал у тебя припадок.

Она просунула руку под спину Рини, а другую положила на ее живот и попыталась остановить эту тряску. Но точно так же, как и раньше, это только вызвало усиление движений. Так продолжалось долго, но вдруг Рини, совершенно неожиданно отпустив прутья, обмякла бесформенной массой внутри своего старого пальто.

— Все хорошо, милая. Все хорошо. — Белла обняла ее и стала гладить по лицу, мокрому от слез.

«Это что-то новенькое», — подумала Белла. Она никогда не видела, чтобы Рини так плакала: в ее глазах часто стояли слезы, но чтобы они текли по ее щекам — такого не бывало. Белла пробормотала:

— Ох, эта свинья! Всегда находится кто-то, кто все портит. Не волнуйся, девочка. Ты его никогда больше не увидишь, обещаю тебе.

Но в эту ночь, как ни старалась, она не смогла заставить Рини снять пальто. Поэтому она сняла с нее туфли, укрыла одеялом и сказала:

— Я пойду вниз, дорогая, чтобы приготовить горячее питье. Не волнуйся, все будет хорошо.

Белла совсем не удивилась, когда увидела, что шестеро мужчин собрались на кухне и ждут ее. Карл спросил:

— У нее опять был один из ее приступов?

— Да, — ответила Белла, — впервые за Бог знает сколько времени. Я уж думала, что их больше не будет.

— Ей очень плохо?

— Да, плохо. Она плакала, как никогда раньше. А теперь идите и работайте, и спасибо за то, что пришли. Не волнуйтесь, я приведу ее в норму. Я знаю только одно. Если бы не несколько семейных пар, ночующих здесь, я бы сделала так, чтобы мужчины жили в подвале соседнего дома, а женщины в подвале этого дома.

— Ну, это можно устроить, — сказал Джон. — Большинство мужчин сейчас служат либо в армии, либо в военно-воздушных или в военно-морских войсках. Другие мужчины работают в ночную смену, а днем отсыпаются. Можно попробовать что-то сделать.

— Прекрасно. Не хотелось бы излишне беспокоить их, — заговорила Белла. — Им и так приходится со многим мириться, особенно тем, у кого есть дети. Оставьте пока все как есть. Возможно, к утру она придет в себя…

Но к утру Рини не стало лучше. Не стало ей лучше и на следующий день, и через день. Она, поднявшись с постели, закутывалась в пальто и сидела у окна своей комнаты. Только на третий день она спустилась в кухню, где Уилли приветствовал ее, делая вид, что ничего не случилось. Он сказал ей, когда она заняла свое место у стола:

— Ох, Рини, просто не знаю, что мы будем делать, если муку начнут выдавать по карточкам. Мне ужасно не хочется отказываться от выпекания хлеба, ведь правда?

Он смотрел на нее, а она взглянула на него. В ее глазах появилось выражение, которого он не видел в течение долгого, долгого времени. Он не мог дать ему точного названия, но она выглядела потерянной.

Никакие разговоры, никакие весточки от подопечных Рини, которые Белла приносила ей снизу в надежде растопить холод в ее сердце и улучшить ее состояние, никак не действовали на Рини. Она только поднимала глаза на Беллу, а потом продолжала заниматься своими делами. Обитатели так называемой Берлоги Беллы считали бедняжку несколько простоватой, не совсем нормальной, но, тем не менее, доброй, особенно к младшим членам их семей.

Воздушные налеты на Лондон возобновились, так как, по мнению немцев, люфтваффе удалось покончить с аэродромами на окраинах города. Теперь все четверо музыкантов были добровольцами пожарной охраны и помогали уполномоченным по гражданской обороне. Энди и Тони обычно дежурили вдвоем, а их сменяли Джон и Уилли. Каждая пара дежурила на определенном участке. Что касается Джо и Карла, то вечером и ночью, свободные от другой работы, они занимались обитателями домов Беллы. Они наблюдали за воротами до их закрытия, а это обычно происходило в восемь часов вечера. Затем с помощью кого-нибудь из постояльцев они раздавали миски с супом и свежеиспеченный хлеб, на который постояльцы намазывали собственный маргарин или джем. Потом тот или другой отправлялся на улицу, чтобы охранять территорию и предупредить возникновение пожара.

Обычно первый гудок сирены заранее сообщал о воздушном налете, чтобы у всех было время укрыться. Но в ту ночь прошло слишком мало времени между воем сирены и грохотом бомб, потрясшим дом до самого подвала. Белла сидела в кухне вместе с Рини, которую никак не могли уговорить спуститься вниз в подвал.

Было совершенно ясно, что бомбы упали совсем близко, и Белла обняла Рини и прижала ее к себе. Она с удивлением обнаружила, что Рини вовсе не дрожит от страха, в отличие от нее самой. И именно Рини положила руку на голову Беллы и погладила ее, потом убрала волосы со лба и стала издавать горловые звуки, выражающие сочувствие.