Читаем без скачивания Меченые - Сергей Шведов

— И ты веришь их клятвам? — иронически усмехнулся Бьерн Брандомский.

— Пока человеку выгодно молчать — он молчит.

— А что мы будем делать дальше, благородный Эйнар, — засуха ведь не будет длиться вечно? Очень скоро наступят куда более суровые времена.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить, Бьерн.

Ярл взял под руку собеседника, и они неспешным шагом отправились за пределы лагеря. Гоонский бросил плащ у одиноко растущей кривой березки, Бьерн последовал его примеру.

— Я предлагаю тебе союз, благородный владетель, — сразу взял быка за рога Гоонский. — Золото духов сделало нас самыми богатыми людьми Приграничья, так почему бы не использовать эти средства для наведения порядка в крае.

Гоонский вопросительно посмотрел на Брандомского, но тот не торопился реагировать на слова собеседника, сохраняя полную невозмутимость. Бьерн дураком не был, он давно уже понял, к чему клонит его благородный друг, и сейчас лихорадочно просчитывал в уме все выгоды и потери от предлагаемого союза. Честно говоря, Брандомский поначалу хотел воспользоваться неожиданно свалившимся на его голову богатством и уехать в Нордлэнд — доживать остаток жизни в довольстве и покое, но… Будет ли ярл Эйнар так же аккуратно выплачивать ему часть дани духов или преспокойно положит это золото в карман, забыв своего недавнего союзника? Бьерн на его месте поступил бы именно так. Вторая причина — Гильдис. Если бы удалось уговорить ее покинуть Приграничье и переселиться в Нордлэнд, то плевать бы тогда хотел Бьерн на золото духов. Несметные богатства Хаарского и Нидрасского замков с лихвой возместили бы ему эту потерю. Была, правда, небольшая помеха, мальчишка, Тор Нидрасский, но пока он вырастет, если вырастет вообще, много воды утечет в лэндовских реках. Одно препятствие пока мешало выполнению этого лелеемого Бьерном плана — равнодушие Гильдис. Более того, как стал догадываться в последнее время владетель, Эйнар Гоонский тоже не остался равнодушен к зеленым глазам хозяйки Ожского замка, и это создавало новые трудности, которые Брандомскому, возможно, не удастся преодолеть.

Гоонский не торопил Бьерна. Все мысли владетеля он читал, как в открытой книге. Ярл сделал ставку на алчность союзника и не сомневался в успехе.

— Безвластие в крае делает нас уязвимыми и перед стаей, и перед Нордлэндом, — продолжал неторопливо ярл Эйнар, — раз объединившись против меченых, мы после победы вновь разбежались по своим углам, злобствуя друг на друга и враждуя по самому незначительному поводу. Далее такое положение нетерпимо. Мы с тобой, благородный Бьерн, создадим надежный заслон против стаи и продиктуем свои условия другим.

Кислое выражение на лице Брандомского яснее ясного показывало, что он не в восторге от этого предложения. Но Гоонского это не смутило:

— Мы всего лишь пригласим наемников в Приграничье, поманив их хорошей платой, а содержать их владетели будут сообща.

— Плату наемники будут получать из моих рук? — быстро спросил Бьерн.

— Разумеется. Твой замок расположен у самой границы, и кто как не ты, дорогой друг, озабочен больше всех безопасностью наших земель.

Брандомский взволновался. План ярла Эйнара был прост, но сулил такие барыши, перед которыми меркло, пожалуй, и золото духов. Не говоря уже о власти над приграничьем, сравнимой разве что с королевской. Правда власть, скорее всего, приберет к рукам бычеголовый, но и Бьерну кое-что перепадет. Гоонскому нужна хотя бы видимость коллегиального органа, чтобы не раздражать на первых порах владетелей, и Брандомский для этой цели фигура вполне подходящая. Власть пока что не слишком привлекала Бьерна, но вот золото — это совсем другое дело. Здесь, правда, возникает вопрос — согласятся ли владетели регулярно вносить плату за содержание наемников? Вероятно, все-таки согласятся. Надо же что-то делать, иначе приграничные земли будут начисто разорены стаей. Да и наемники, в случае надобности, способны сами потребовать плату у слишком уж забывчивых нанимателей. Проблема в другом: сумеют ли Гоонский с Брандомским удержать наемников в крепкой узде, или эти не привыкшие к дисциплине люди станут для края еще большей проблемой, чем были меченые?

— Твой замок вполне способен разместить до полусотни воинов, владетель Бьерн, еще столько же мы разместим в Ожском замке. Этого вполне хватит, чтобы сдержать лэндовский сброд.

— Большой вопрос — удержат ли наемники стаю?

— Это моя забота, благородный Бьерн, все, что связано со стаей, я беру на себя. Твоя задача — собирать плату на содержание наемников да иметь под рукой полсотни дружинников на всякий случай.

Брандомский против такой постановки вопроса не возражал, хотя некоторые сомнения у него были. Оборона Змеиного горла — занятие настолько кровавое и трудоемкое, что одной самоуверенности бычеголового ярла маловато будет. Но, в конце концов, даже неудачная попытка потребует больших средств, а уж Бьерн сумеет выбить плату из прижимистых владетелей.

— Будет ли Гильдис получать свою долю золота духов?

— За вычетом некоторой части на оборону от стаи.

Брандомский поморщился, но после недолгих размышлений согласился с ярлом. Гильдис — женщина, но Ожская Дружина состоит из суровых мужчин, способных постоять за себя, и за свою хозяйку. Владетель протянул ярлу динару руку, которую тот с удовольствием пожал. Так был скреплен союз во многом разных людей, готовящихся сыграть немаловажные роли в кровавой драме, разворачивающейся на землях Лэнда.

Глава 4

МЕЧЕНЫЕ

Тор Нидрасский выслеживал врага. Враг был силен и опасен, а дружина самого владетеля состояла из одного человека — Данны. Зато дружина обладала несомненными достоинствами: двигалась бесшумно, не болтала языком и беспрекословно выполняла все приказы владетеля. Тор приподнял голову и огляделся. Место для наблюдения было выбрано неудачно. Густой кустарник мешал следить за событиями, происходившими на поляне. Тор приказал Данне оставаться на месте, а сам, крадучись, двинулся в обход кустарника. Сухая ветка предательски хрустнула под его ногой, стайка беспокойных птиц с шумом вспорхнула с ближайшего дерева. Тор присел, но было уже поздно — его обнаружили. Раздался резкий протяжный свист, и вражеское воинство плотным кольцом окружило незадачливого лазутчика.

— Кто такой?

Вопрос задал рослый крепкий мальчишка лет восьми, в рваной рубахе и коротких, не по росту штанах. На кожаном поясе вражеского предводителя висел, к удивлению Тора, богато украшенный кинжал. Тору стало страшно, но достоинства он не потерял.