Читаем без скачивания Горячий июнь - Виктор Побережных

— А вот фиг тебе, товарищ заместитель начальнига группы, — Яшка довольно улыбался. — Фиг тебе, а не дальнейшее изучение документации! Пока ты тут сидел, не слыша и не видя ничего вокруг себя, меня вызывал командир и дал важное поручение, почти государственной важности. Он сказавл, чтобы я '…брал этого балбеса за шкирку и уводил его с работы, а то он стал похож не на сотрудника государственной безопасности, а на его пародию. Бледная кожа, красные глаза — упырь из сказок, а не сотрудник органов!..'. Вот я и приказываю вам, товарищ старший лейтенант, следовать за мной!

Выслушав Яшу, я посмотрелся в маленькое зеркало. И ни чего я не похож на упыря! Ну немного бледный, ну покраснели немного глаза! Да я за последнюю неделю столько бумаг разных изучил, столько инструкций вызубрил! И вообще! Мне через три дня американца своего встречать! А я ещё не готов!

Несмотря на всё моё бурчание, возмущённое трепыхание, Зильберман победил. Правда только после того, как появился Мартынов и выслушав мои рассуждения не вставил мне пистон, за доведение себя почти до нерабочего состояния.

— Или ты хочешь выглядеть перед американцем загнанной лошадью, бросая своим внешним видам тень на органы государственной безопасности? — Мартынов как-то так прищурил глаз, что я почти поверил, что он мне 'клеит' статью.

— Товарищ старший майор! Александр Николаевич, вы чего?

— А ничего Андрей! Просто нефиг, ибо нафиг нужно! Понял! Тогда иди с Яшей. А если не понял, всё равно иди. Это приказ! — и улыбаясь как Чеширский кот, свалил куда-то по коридору. А я, а я вздохнув, стал собираться, под хихиканье 'молодняка' и комментарии Зильбермана. Куда денешся, если Мартынов так наезжает. Может я правда немного увлёкся с работой? После разговора у Меркулова и инструктажа я с головой зарылся в выданные мне бумаги. Инструкции были настолько разнообразны, что голова кругом шла. Некоторые были явно написаны ненормальными для ещё больших идиотов! Особенно это касалось правил поведения с иностранцами. Можно подумать, что сотрудники органов, которым предстояло общаться с зарубежными специалистами не советские люди, а представители какого нибудь тумба-юмбовского племени, только что вышедшего из глухих джунглей! Настолько анекдотичны были некоторые распоряжения. Но потом до меня дошло, что это для меня, человека из двадцать первого века, это кажется смешным. А для советских людей сороковых… Что они знали о 'Бубль-гуме', виски и 'горячих собаках'? Да и о многом, многом другом. Вспомнив о хот-доге, мне почему-то жутко захотелось оказаться у ларёчка, продающего горячие бутерброды, взять бутылочку холодного пива, присесть на лавочку под деревьями и глядя на Енисей, слопать парочку хот-догов. Мля! Никогда не любил, а сейчас аж скулы свело от желания и слюной чуть не захлебнулся! Видимо поэтому, выходя на улицу предложил.

— Яш. А давай по пивку? Так захотелось…

Зильберман удивлённо покосился на меня, подумал пару секунд и утвердительно кивнул. Через час, я довольный и слегка хмельной шагал за Яшей. Интересно, что в старой жизни, что в новой, я одинаково хмелел от пива. Пара кружек и всё, достаточно. Причём водки или вина мог выпить приличное количество. А вот с пива, с пива хмелел всегда быстро. Благо, что так же быстро и приходил в норму. Размышляя о странностях своего организма и наслаждаясь ощущением лёгкого опьянения, я не смотрел куда меня ведёт Зильберман. Что-то отвечал на его вопросы, что-то сам спрашивал. Но всё это происходило будто не со мной, а с кем-то другим, словно я сам находился где-то совсем в другом месте. Это странное, но довольно приятное состояние прошло, когда вокруг стало темно и я обнаружил, что сижу в переполненном зале кинотеатра, а на экране появился киножурнал, посвящённый событиям с фронта. Без особого интереса я посмотрел на колонны пленных немцев, видимо снятых ещё летом, на юге. Всё равно правды не покажут. Не расскажут, как мы опять получили по морде и немцы снова рвутся в южном направлении, намазано им там, что ли? Под Ленинградом нормализовалось, но не от того, что мы там здорово воюем, хотя и это есть, а немцы направление удара поменяли, опять к Москве идут. Откуда у них только силы берутся? Уже столько перемололи их, а меньше не становиться и не ослабевают. Вон, Семён Михалыч и Ворошилов, навели порядок на Ленинградском направлении. Говорят, что Сталин им пистоны вставлял, за излишнюю храбрость. Мол чуть ли не сами атаки отражали. Не верится в это, но говорят так. И ведь не смогли фрицы Ленинград блокировать, хотя старались очень!

— Блин! Ты чё! — я, получив болезненный тычёк в бок возмущённо уставился на Зильбермана.

— Не спи, начинается, — ухмыльнулся тот.

— Я не спал!

— Ага. Только глаза закрыты и посапывать начал, — прошептал Яшка отворачиваясь.

Зло глянув на него, я повернулся к экрану и… Нет, шок, это слабо сказано. В голове крутилась сплошная нецензурщина и восхищение. Ну Иосиф Виссарионович! Молодец! А Режиссёры и актёры ещё большие молодцы! Следующий час с лишним я со всем залом хохотал, жалел Петруху и стискивал зубы при взрыве баркаса. Насколько же гениален был оригинал, что даже по рассказу, вытянутому из моей памяти, смогли так здорово снять 'Белое солнце пустыни'! Фильм был другим и в то же время знакомым до боли, а 'Ваше благородие', спетая Бернесом, была потрясающей!

— Ну что, не пожалел, что в кино тебя вытащил? — голос Зильбермана вырмал меня из воспоминаний, связанных с фильмом.

— Нет Яша, не жалею. Фильм просто потрясающий!

— Это Мартынов порекомендовал сходить. Он уже видел, говорит, что всем нам понравится, особенно тебе.

Я хмыкнул. Ещё бы! Александр Николаевич и так знал, что это один из моих любимейших фильмов.

— Знаешь Андрей, кто мне понравился в этом фильме больше всех? — не умолкал Яшка.

— Сухов?

— Нет. Не угадал, таможенник Верещагин. Если бы многие из беляков были такими как он, — Яша махнул рукой, — А эти слова? Я мзды не беру, мне за державу обидно! Никогда бы такие как он не пошли против своего народа. И форму немецкую бы не нацепили!

— А как тебе гранаты не той модели? — я решил сбить Зильбермана с неприятной темы. Тот покосился на меня, хмыкнул и заржал. Оставшееся время до моего дома, мы так и шли, перебивая друг — друга и хохоча над моментами из фильма. Попрощавшись с Яшкой, я поздоровался с как из под земли появившимися 'ангелами хранителями' и пошёл спать.

Интерлюдия 11.10.1942 г., Москва, Кремль, Кабинет И.В. Сталина.

— … окончательно определились с 'принадлежностью' Стасова и Максимова. Они не только иновременники но и, так сказать, иномиряне. Один из молодых сотрудников спецгруппы в Свердловской области, производя дополнителную проверку показаний фигурантов дела выявил отличия в некоторых контрольных точках истории, между нашими мирами. Например, в мире 'Стасова-Максимова' В.И. Ленин умер не 27 января 1924 года, а на шесть дней раньше, 21 января. В настоящее время с Максимовым ведётся работа по выявлению максимального количества подобных фактов. Ведётся внутренняя проверка по выяснению. Почему на это обратили внимание только теперь, более чем через год, с начала работы. О результатах проверки будет доложено незамедлительно. — Берия закрыл папку и посмотрел на Вождя. За всё время доклада наркома, Сталин не произнёс ни одного слова. Молча слушал. Крутя в руках трубку, которую набил, но так и не раскурил. По его лицу было невозможно понять, как он относится к докладу Берии. А вот Молотов, сидящий напротив наркома не скрывал своих эмоций. Было заметно, что известие о иномирном происхождении Стасова и Максимова его очень задело. Наконец, ещё немного помолчав, Сталин усмехнулся.

— Что хотел сказать, Вячеслав Михайлович?

— Получаетс так, что миров много? Как минимум два?

— Получается так, — Берия покосился на папку и повторил, — Да, как минимум два.

Сталин наконец раскурил трубку, поднялся из-за стола и неожиданно добродушно спросил Берию.

— Что там говорили наши гэнии о путешествии во врэмени?

— Что будущего ещё нет, а про прошлое, узнав о 'феномене' затруднились ответить. Но работают и над этим вопросом, параллельно с работой над 'Подарком'.

— Пусть, не забрасывая эти изыскания, они обратятся к вопросу множественности миров. Ведь если к нам попали эти люди, то и от нас, — он замолчал и отошёл к окну. Постояв пару минут перед ним, Сталин развернулся, пыхнул трубкой и закончил.

— Пусть поработают. И разберись, Лаврэнтий со своими аналитиками. Серьёзно разбэрись…

Вернувшись за стол, Сталин выколотил трубку в пепельницу и спросил.

— Что по Катыни?

Первым ответил Молотов.

— Несмотря на первоначально возникшие сложности, удалось добиться решения вопроса. Сегодня прибыли специалисты Красного креста и англичане, завтра прилетают американцы. Громыко сообщает, что правительство САСШ очень положительно оценивает нашу инициативу. В деловых кругах авторитет Советского Союза тоже вырос. Особенно этому поспособствовали, — он усмехнулся, посмотрев на Берию, — работники товарища Берии. Очень понравились промышленникам переданные патенты и технологии.