Читаем без скачивания Мурманский сундук - Юрий Любопытнов

— Достаешь до окна? — спросил его «афганец».

— Еле-еле. Но здесь сетка, попробую подтянуться.

Он ухватился за нижний край сетки и, подтягиваясь на руках, забрался выше. Освободившись от тяжести, давившей на плечи, Афанасий сказал Сергею:

— Подтащи два-три мата. Теперь ему придётся прыгать.

Держась на руках, Воронин заглянул в окно.

— Что видишь? — задрав голову, шёпотом спросил Афанасий.

— Наш зал пристроен к трехэтажному зданию, видно с тыльной стороны. Здесь часть его, остальное здание справа. Слева… Слева проход, кустарник, газон, дальше дорога к ограде. Затем… вода.

— Вода?

— Вода. Река, наверное, только берегов не видно. Постой…

— Что ты увидел?

— Место будто бы знакомое. Только…

— Не тяни.

— Не разберу. Сейчас влево сдвинусь. — Николай перехватил руками сетку и радостный вздох вырвался у него из груди.

— Что ты увидел?

— Я знаю, где мы находимся.

— И где же? — спросил Сергей, принесший и положивший у стены последний мат.

Николай молчал.

— Ты чего молчишь? — обратился к нему Афанасий.

— Сейчас, сейчас, — машинально ответил Николай и чуть не сорвался с сетки.

— Так чего там?

— Одну секунду. — Николай из последних сил опять подтянулся и отклонил голову, стараясь глубже заглянуть в окно, чтобы расширить поле своего зрения.

— Ты чего замолчал? — обеспокоенно спросил его Афанасий.

— Сетка в пальцы впилась. Ловите меня. — С этими словами Николай разжал руки и спрыгнул на подложенные маты.

Секунду он стоял на коленях после прыжка, а потом сел на мат.

— Ну так рассказывай, что ты увидел? — спросил Афанасий, присаживаясь рядом.

— Сейчас я вам сообщу сногсшибательную новость…

— Говори, — уставились на него Сергей с Афанасием.

— Я догадался, где мы находимся.

— Догадался? — Афанасий взглянул на Сергея, давая этим понять, что он не верит Воронину.

— Я узнал местность. — Николай несколько секунд помедлил. — Сейчас отдышусь, и вы мне снова поможете взобраться к окошку. Солнце окончательно разгонит дымку и горизонт освободиться. Я проверю ещё раз.

— Так что ты узнал? — нетерпеливо спросил Афанасий.

— Помнишь, я тебя просил узнать об особняке у озера, под стенами которого меня чуть не утопили.

— Как не помнить.

— Мы находимся на его территории.

У Афанасия вытянулось лицо, и он присел на мат.

— Дело, оказывается, ближе, чем я думал. Ты не мог ошибиться?

— Думаю, не мог. А потом посуди сам, — продолжал Николай. — Я узнал двух малых, которые чуть не утопили меня на озере. Ты одному руку прострелил, такому с длинными волосами. Оба они в этой гвардии…

Продолжить разговор им не дал шум за дверью. Они вскочили с матов. Вошел охранник и сказал:

— Выходи по одному. Кто первый?

— Давай я, — ответил Воронин и пошёл к двери.

Охранник его пропустил впереди себя, и дверь снова захлопнулась.

— Словно на расстрел выводят, — пробормотал Афанасий и сплюнул на пол.

Однако минут через десять Воронин вернулся.

— Умыться водили и в туалет, — сообщил он.

Следующим пошёл Сергей.

— Из туалета можно убежать, — сказал Николай, когда они остались с Афанасием один на один. — Вот только как туда пробраться незамеченными.

— Надо чего-нибудь придумать. Может, кому-то из нас удастся вырваться. Сколько охранников за дверью?

— Один водит, другой страхует у дверей.

— Ночью, они дежурят тоже, наверное, по двое. Только, может, у них здесь дежурка рядом?

— Вроде бы нету. В коридоре есть двери, но что за ними неизвестно, они плотно закрыты. По другую сторону гимнастический зал с тренажёрами.

— Обсудим после, — шепнул Афанасий Николаю, заслышав, как в замке заскрежетал ключ.

Глава третья

Крутой разговор

Ольга увидела мужчин из окна своей комнаты. Их выволокли из серого фургона, в котором обслуга Пола ездила в город за продуктами. Двое шли сами, поддерживая друг друга, третьего в камуфляжной форме, видимо, без сознания, или очень слабого, охранники тащили волоком по земле. Она сразу признала в них трёх парней, которых встретила на лесной дороге и одному из которых подложила по просьбе Алика злополучного «клопа».

«Где же они до такой степени напились?» — сначала подумала она. В лесу они ей показались такими порядочными людьми… Однако быстро поняла, что они не были пьяны. Они были зверски избиты, и на руках у всех были наручники. «Разве с друзьями так поступают?», — размышляла она, вспоминая слова Стыся: «Чудесные люди». — Значит, это не друзья. А кто же? Кого можно заковать в наручники? Преступников? Но Стысь не служитель правосудия или милиции, чтобы мог так поступать. Выходит, он её вовлёк в какое-то грязное дело, под видом спора она стала сообщницей его нехороших затей?

Когда закованных в наручники бесцеремонно втолкнули в гараж, она окончательно поняла, что её провели и решительно открыла дверь в коридор, чтобы найти Стыся.

Вчера она поужинала одна в столовой и стала подниматься к себе в комнату. Шла медленно, стараясь не сильно наступать на правую ногу, которую подвернула на корте. В комнате сняла туфли и растерла припухшую ступню. Если за ночь опухоль не спадёт, придётся весь завтрашний день провести дома. Опухоль пустяковая и к врачу она обращаться не станет — до города не близкий путь, половина которого по разбитой дороге, которую Пол обещал привести в порядок только к осени.

Она туго перебинтовала ногу и собралась ложиться спать, когда вошёл Стысь. Вошёл бесцеремонно, не постучавшись, на правах старого друга. Он хватанул горячительного, лицо раскраснелось и лоснилось от сального пота. Губы были сложены в умилительную улыбку.

Ольге Стысь как мужчина, не нравился. Ну что из того, что она, молодая ветреная девчонка, приняла его навязчивые ухаживания, сходив с ним раза два в ресторан и казино. Увидев же Пола, она не полюбила его с первого раза, как часто бывает, он ей просто понравился, как говорят, запал в сердце, а когда она узнала, что он богат, к этому, еле уловимому чувству, прибавилось нечто такое, что она сама не знала, как назвать.

Пол был среднего роста, спортивного телосложения, с удлинённым лицом, на широкий лоб спускалась чёлка чуть вьющихся светло-каштановых волос. Сначала ей показалось, что был длинноват нос, но потом то ли она привыкла, то ли перестала обращать на это внимание, и это её не стало смущать. Пол был полон энергии, всегда был в движении. Говорил с заметным акцентом, иногда перевирал слова, но это не казалось недостатком, скорее, сообщало Загу некий шарм, своеобразный и экзотический. Одевался он безукоризненно, всегда был чисто выбрит, на дню менял две или три рубашки.

Ольга росла в простой советской семье, жили они не в бедности, но и не в особом достатке, приходилось зачастую во многом себе отказывать из-за нехватки денег. А Пол на первых порах сорил деньгами направо и налево, правда, это касалось только её. В остальном он был, как она заметила, прижимист. Он оказывал ей всяческие знаки внимания, не жалея денег, а это льстило самолюбию молодой девчонки. Он старался проводить с нею больше времени, насколько разрешали дела, брал её на скачки, в казино, где позволял себе немного проиграть. В игре раза два принимала участие и Ольга. Ходили на различного рода шоу, на концерты заезжих звёзд из-за океана. Незаметно для себя, скоро она уже не представляя себе иной жизни без Пола. Она чувствовала себя уверенной за его спиной, по любому жесту исполнялась любая её прихоть. Однако она не позволяла себе пользоваться безгранично этой властью, хотя могла, особенно на первых порах. Он не делал ей официального предложения, но всем своим поведением старался показать, что до этого часа недалеко. Иногда, оставаясь наедине со своими мыслями, она спрашивала себя, не ошибётся ли она, связав свою судьбу с Полом, хотя и богатым, но человеком прихоти, иногда безрассудным, а подчас жестоким. Эту последнюю черту характера она у него отметила совсем недавно, когда ни за что ни про что ударил своего менеджера, по вине которого потерял несколько сотен баксов. Что если она разочаруется в нём?

Стысь проглотил пилюлю отвергнутого и внешне ничем не показывал, что он обижен. Он относился к Ольге, как и положено относиться к невесте своего друга и шефа, и даже несколько больше, как и её хороший друг, которого она знает не одну пару лет. Она приняла предложенный Аликом характер отношений и это её устраивало, к тому же Стысь был весельчаком, обжорой и выпивохой, вообще-то незлобивым человеком, любящим шутки, понимал тонкую иронию и обожал юмор, разные приколы, иногда переходящие рамки приличия.

Хозяин всецело доверял Алику. Даже доверил ему свою дражайшую пассию в поездке на отдых в Индию.