Читаем без скачивания Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

Самое слабое место проекта — два кубика, нарисованных по правому и левому бортам с надписью — ПГТУ общей мощностью 15 тыс. л.с. Парогазовая турбина незабвенного профессора Гельмута Вальтера. Вера в нее здорово напортила советскому флоту. На территории советской оккупационной зоны в Германии (в Бланкенбургс) было создано специальное конструкторское бюро под руководством А.А. Антипина, которое занималось восстановлением технической документации парогазовой турбинной установки. Под нее было разработано множество мертворожденных проектов — 616 (реставрация XXVI серии, удалось взять трофеями готовых отсечных секций на три корпуса), затем 617 и 617М — это уже было собственное творение ЦКБ-18. Потом взялись за большие океанские лодки 611 проекта — хотели поставить ПГТУ в качестве форсажного Двигателя, два варианта. Проекты 635 и 643 — то же самое, только двухвальные. Еще такое же чудо, только поменьше — проект 647… Завидное упорство в освоении бюджетных средств: трудно даже представить, сколько было потрачено денег за 14 лет топтания на месте. Уже появился атомоход, но ленинградские любители перекиси водорода не сдавались. Последнюю жирную точку поставил «Курск» своей «толстой» торпедой — парогазовой…

Очень хотелось пролоббировать ракетоносец в 1949 г. Понимая, что с пергидролем дело не быстрое, ленинградцы предложили дизельный вариант — по четыре двигателя на каждый винт через редуктор. Сколько планировали групп аккумуляторов, чтобы двигать такую махину — про то история умалчивает. Ввиду сложности реализации, и прежде всего, проблемы Охранения запаса жидкого кислорода, применявшегося на Ракете в качестве окислителя, флот от предложения благоразумно отказался.

«Немецкая ракета Фау-2 в американских военно-воздушных силах превратилась в «Юпитер». Более того, по крайней мере, один проект предлагал разместить четыре ракеты Фау-2 на субмарине. Фау-2 — длиной 46 футов, диаметром 5,5 футов (12 футов с оперением), наполненная жидким кислородом и алкоголем — на субмарине? Нет, спасибо!» — на рисунке американского сайта очень знакомая компоновочная схема. Так расположены ракетные шахты вначале на лодках проекта АВ-611, затем проект 629: от киля наверх, в огромную высокую рубку. Однако есть отличия: у нас число шахт было на одну меньше. Только русский бог любит троицу. И старт выполнялся по-другому: ракету на стартовом столе поднимали к верхнему срезу шахты, при этом лодка для запуска всплывала в надводное положение. А у американцев на эскизе ракета выходит из шахты на маршевом двигателе, причем субмарина не просто в позиционном положении, а в совершенно особенном режиме, его не назвать даже позиционным, скорее — подвсплывшим: на поверхности только оголовок рубки. И этот вариант впоследствии тоже будет проработан в СССР — в проекте 639 атомного ракетоносца с «нижним стартом» — точно так же. На «подвсплытии». Проект в США был закрыт в 1956 г. Но ведь откуда-то у них эта схема взялась! Думается, союзники черпали свои идеи из одного источника — германских перспективных разработок.

…Теперь становится понятно: что мог показать С. Королеву контр-адмирал Н. Сулимовский в 1952 г. на полигоне под Ленинградом.

ТОРМОЖЕНИЕ В ВЫСШИХ СФЕРАХ

«Идеологи» строительства ракетоносного подводного флота отводили советским подводникам роль смертников — по крайней мере, на первом этапе его развития, — писал военно-технический альманах «Тайфун». — Это и неудивительно, поскольку реализация замысла вооружить баллистическими и крылатыми ракетами подводные лодки происходила под влиянием соответствующих немецких программ». Видимо, впервые печатно признано советское заимствование трофейных морских ракетных технологий Германии.

26 января 1954 г. вышло постановление Совета министров СССР о проведении проектно-экспериментальных работ с целью исследования возможности вооружения подводных лодок баллистическими ракетами (тема «Волна»). Формулировка довольно откровенная — у правительства не было уверенности, что задача выполнима в принципе. Предлагалось вначале переоборудовать большую подлодку Б-67 Северного флота по проекту В-611 для экспериментальных пусков, только затем, в случае успеха, начать проектирование океанской дизель-электрической подлодки с Ракетным вооружением.

Однако флот, заручившись правительственным решением, почти сразу начал подгонять конструкторов. В мае, за 15 месяцев до первого морского старта баллистической ракеты, Управление кораблестроения ВМФ уже выдало ЦКБ-16 Минсудпрома тактико-техническое задание проекта, которому присвоили номер 629. Задание было очень жестким. По сути, проектировщиков обязали к следующему: вот вам, товарищи, готовый проект Новой океанской лодки, и как хотите, так в него и втискивайтесь со своими ракетами.

Главный конструктор Николай Исанин поступил мудро. Он никогда не строил подводных лодок. Возглавляемое им ЦКБ-18 проектировало тяжелые крейсера, любимые имперские игрушки Сталина. После смерти вождя недостроенные корпуса сразу пустили на слом, но у Исанина остался богатый опыт общения «в сферах». Поэтому он не стал портить отношения, доказывая нелепость «втискивания» ракетного комплекса в готовый корпус торпедной лодки пр. 641. Он поставил вопрос в другой плоскости — а целесообразен ли выбор модели ракеты? Очевидно, что у берегов вероятного противника приличная (300–400 км) глубина противолодочной обороны. Как наносить удары по вражеской территории, если дальность полета ракеты всего 250 км? Лодку уничтожат, не дав ей выйти в точку залпа.

Как раз к этому времени советские физики сумели создать компактный термоядерный заряд РДС-4. На его основе тут же начали конструировать боеголовки для торпед, авиабомб и ракет, в частности, для сухопутной оперативно-тактической раке-ты P-ц. Естественно, возникло искушение за счет мощности удара компенсировать погрешности наведения Р-11ФМ. Но для этого пришлось пожертвовать частью топлива, что, естественно, отразилось на дальности полета — всего лишь 150 км.

В правительстве задумались. После десяти лет мучений с немецкими трофеями, после стольких усилий и затрат получить результат худший, чем у фон Брауна в 1945 году… В результате 25 августа 1955 г. С. Королева озадачили новой ракетой с дальностью 400–600 км, а ВМФ — новым тактико-техническим заданием, причем срочно, не позднее середины октября! Исанин мог вздохнуть свободно. Дальнобойная ракета — это совсем другой вес, габариты, а значит, совсем другая лодка-носитель. Конструкторы, получив свободу маневра, оставили от проекта 641 одну силовую установку. Между тем, выдача нового тактико-технического задания затягивалась. Основной причиной стали драматические события, затронувшие верхушку флота.

Из письма пенсионера Н.Г. Кузнецова секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу, 8 ноября 1957 г.

«…Когда на этом заседании было вновь отложено рассмотрение и даже создание комиссии, я очень невыдержанно, с криком, настаивал не откладывать этого решения, потому что все равно предстояло еще много рассмотрений до окончательного решения, и я боялся, что пройдет целый год времени. Эта, никогда, ни до, ни после не повторяющаяся нервозность была совершенно подсознательной и скорее можно отнести к болезненному состоянию того времени. Ни криков, ни грубости я никогда не допускал даже во время войны и ни с кем, что могут подтвердить флотские товарищи. В этом я виновен и всегда стыжусь происшедшего… Докладывая, прошу поручить министру обороны ознакомиться с указанными мною документами в письме от 8 июля с. г. и принять меня для личного объяснения. Вопросы, которые я хочу изложить, не личные вопросы и могут принести известную пользу».

Вице-адмирал в отставке член КПСС КУЗНЕЦОВ

В середине мая 1955 г. замминистра обороны, главком ВМФ, Адмирал флота Советского Союза Кузнецов, вдохновленный только что полученной маршальской звездой, сделал новую попытку продавить в правительстве новую десятилетнюю программу обновления флота. Министр судостроения Малышев всячески сопротивлялся ей, считая флотские новации чересчур сложными. Объективно страна была не готова строить авианосцы, на чем упорно настаивал главнокомандующий ВМФ. Хрущев, который давно не жаловал сталинского выдвиженца Кузнецова, на Президиуме ЦК КПСС заявил, что вопрос спорный и его следует отложить. Так и поступили. Потеряв над собой всякий контроль, Кузнецов в коридоре Кремля наорал на Хрущева: «Я не позволю так издеваться над моим флотом!»

Сказать, что Кузнецов был любимцем Сталина — это будет однобокая правда. Сталин его сделал, выпестовал. Даже жестоко наказывая, не выпускал из поля зрения.

Опытные моряки всегда понимающе улыбаются, если выпускник училища просится на Черноморский флот. Никаких следов повышенного служебного рвения командира плутонга крейсера «Червона Украина» Кузнецова не обнаружили даже его старательные семейные биографы. Пока 26 июля 1929 г. Сталин с Орджоникидзе, сочетая полезное с приятным, не отправились из Севастополя для отдыха в Сочи на борту крейсера.