Читаем без скачивания Тридцать один - Роман Смеклоф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ритуал обязателен? — уточнил я.
— Ты все еще не веришь мне? — обиделся Оливье.
Он завернул ус, сверля меня глазами.
— Я открыт и честен с тобой. — добавил он. — Ты мой ученик. Без ритуала, ты не попадешь в хранилище и не сможешь управлять кораблем.
— Но… — начал я.
— У нас есть обязательства. — продолжил за меня голем.
— Хорошо. — сдался Оливье. — После ритуала, я отдам тебе символ свободы.
Я кивнул и, улыбаясь, двинулся к камню. Голем ободряюще похлопал меня по плечу.
— Мы победили. — прошептал он так, чтобы не слышал дядя.
Я подошел к грибу и положил на него руки.
— Повторяй за мной! — торжественно проговорил Оливье. — Я посвящаю свою жизнь хранению вкуса.
Я повторил.
— Клянусь хранить знания и умения переданные мне учителем. Обогащать их! — продолжил дядя. — Беру в свидетели своего учителя и присутствующих духов, клянусь не раскрывать полученных знаний. Ставлю свою жизнь, свой дух и все, чем являюсь на службу искусству вкуса!
Я повторил. Гриб запульсировал, отвечая на каждое слово и разгораясь малахитовым свечением.
— Странный объединяющий камень. — пробормотал голем.
— Соединяю свою жизнь и дух с духом учителя!
Я почувствовал, что поверхность гриба, под моими руками, потеплела.
— Мы становимся неразделимы! Его жизнь, моя жизнь. Его дух, мой дух! — продолжал Оливье.
Я замялся, прикасаться к грибу стало неприятно. Я чувствовал, как руки проваливаются в его поверхность, ставшую мягкой.
— Повторяй! — приказал дядя.
Я попытался оторваться от камня и не смог. Пальцы не отдирались, хотя я тянул на себя.
— Непредвиденная магическая активность! Высокий всплеск отрицательной энергии! — панически закричал Евлампий.
— Повторяй за мной! — не обращая внимания на голема, велел Оливье.
— Я не хочу! — заорал я.
— Повторяй, ученик.
— Нет.
— Ты не оставляешь мне выбора! — закричал дядя.
— Что вы творите! — завопил голем, начиная трансформироваться.
Я дергался, но руки вросли в поверхность гриба.
Оливье достал черный платок и набросил на голема. По темному материалу побежали россыпи искр. Евлампий дико вскрикнул и перестал двигаться.
— Он мне надоел. — прохрипел дядя и приставил мне к горлу саблю. — Не будешь повторять, отрежу башку. — предупредил он.
Я всхлипнул.
— Мы становимся неразделимы! Его жизнь, моя жизнь. Его дух, мой дух! Неразделимы навсегда! Его дух и тело!
Я повторил.
— Нас разделяет одно слово. Когда учитель позовет агнца, я стану агнцем, а он станет мною.
Я повторил все до последнего слова.
— Видишь! — обрадовался дядя. — Ничего сложного! А ты боялся!
— Что вы сделали? — с трудом выговаривая слова, из-за бившей меня дрожи, спросил я.
— Сущую ерунду. — проговорил Оливье. — Забрал твое тело! Я хранитель вкуса, крысеныш! Я бессмертный дух! Ты уничтожил мою репутацию. Я не смогу готовить даже жалкий суп в моряцком притоне. Ты осквернил мою оболочку и за это, я заберу твою!
— А как же я? Мой дух? — завизжал я.
— Тебя больше не будет! — пожал он плечами. — Ты виноват в том, что я не могу заниматься своим ремеслом. Я говорил тебе, что за все придется платить и ты заплатишь. — он спрятал саблю в ножны и равнодушно посмотрел на меня. — Не расстраивайся, твое тело послужит на благо тридцати миров.
Я снова всхлипнул.
— Да прекрати, хоть сейчас будь мужиком! — брезгливо бросил дядя. — Все изменится к лучшему. Никаких трансформаций и страданий! Будет хорошо. Вот так! Вот и славно! Побудь пока здесь, подумай о жизни, а мне нужно пойти отдохнуть. — он хлопнул меня по плечу. — Завтра ответственный день.
Стащив с голема платок, Оливье запихал его в бездонную сумку и пошел к выходу из хранилища.
Я склонился над грибом, прижавшись лбом к рукам.
Что же делать? Как выкрутиться? Я загнал себя в ловушку из которой нет выхода? Нет, нельзя сдаваться. Я вымотался и напуган, поэтому в голову лезут самые черные мысли.
Разогнувшись, я уперся ногами в основание гриба и потянул. Бесполезно. Руки намертво застряли, в ставшей твердой, поверхности объединяющего камня.
Свадебные ритуалы, да? Он объединил меня с Оливье. Каким-то непостижимым образом, мы стали одним целом.
— Что со мной? — простонал Евлампий.
Я посмотрел на голема. Тот обескуражено вертел каменной башкой.
— Не знаю. — пробормотал я. — Он накрыл тебя черной тряпкой.
— Что с тобой? — закричал Евлампий. — Жутко смердит черной магией!
Я снова склонился над грибом. Точно! Чернее некуда. У меня отнимут тело. А куда денется моя душа?
— Что случилось, когда он накрыл меня саваном поглотителя? — не дождавшись ответа, спросил голем.
— Мы дочитали заклятье и он сказал, что отберет мое тело, а я исчезну. Ему достаточно сказать одно слово, и я умру! А может еще хуже. Он сказал, что я виноват в проклятье Дарвина. Я испортил его репутацию и не достоин жизни!
— Ужас! — воскликнул Евлампий. — Так вот зачем понадобилось завещание. После отравления короля от него отвернутся все клиенты. Ему запрещено готовить! Поэтому он решил стать тобой!
— Мне плевать, почему он решил забрать мое тело! Без разницы! — не выдержав закричал я. — Ты понимаешь, что я исчезну?
— Да, да. Понимаю. — согласился голем.
— Как же, понимаешь. — прошептал я. — У тебя собственной-то жизни нет.
Прижавшись лбом к рукам, я постарался выбросить лишнее из головы, но сосредоточиться не получалось. Что же делать? Как остаться в живых?
— Как? — пробормотал я.
— Я думаю. — ответил Евлампий.
Думай-думай. Нам только и остается, что думать.
Мы напряженно молчали.
Прижавшись к своей руке, я долго смотрел на темные полки у стены. Книги покрывал толстый слой грязи и пыли. Углы раскрытых шкафов затянуло бахромой старой паутины.
Я повернулся, чтобы изменить положение рук. Мышцы начинали болеть.
Пол тоже покрывала пыль с отпечатками сапог. Я печально вздохнул. Скоро от меня останутся только следы в грязи. Сглотнув подступивший к горлу ком, я вспомнил о символе свободы. Валяется где-то здесь, среди никому не нужного мусора. Брошенный и забытый. Такой же, как я.
Почему я? Я не хочу умирать. Я еще так молод. Я снова вздохнул и перевел взгляд обратно к книжным полкам. Шкафы стояли на странных ножках в виде уродливых, скрюченных карликов. Дерево потрескалось от старости, сделав маленьких человечков особенно отвратительными. Я закрыл глаза.
Голем прав, Оливье все предусмотрел. Из-за несчастного случая с королем Дарвином его авторитет превратился в пыль. Он обвил меня и решил стать мной. Только, я не виноват! Что я мог сделать? Голем, с его принципиальностью, напугал фею, я не мог ничего предпринять. Вспомнив про Людмилу, я расстроился еще больше. Трудно представить, что с ней сотворили верные подданные короля Дарвина. Она же ни в чем не виновата! Как и я! От нас ничего не зависело! Мы жертвы обстоятельств!
Я еще раз перевернулся, стараясь удобнее расположить зажатые руки. Глаза открылись сами собой. Книжные полки заканчивались у потолка, упираясь в позеленевшие балки. Я потянул носом. Пахло затхлой сыростью и еще чем-то неуловимо знакомым.
— Выхода нет? — горько спросил я.
— Выход всегда есть! — бодро, но не слишком уверенно проговорил голем. — Мы его опередим. Не дадим ему сказать то слово.
— Как? — потребовал я.
— Есть один способ. — задумчиво проговорил Евлампий.
— Какой? — не выдержал я.
— Ты убьешь Оливье!
— Убью? — закричал я, повернувшись к голему и склонив в его сторону голову.
— Согласен, это незаконно. — начал оправдываться Евлампий. — Аморально и преследуется законами любого мира. Но у тебя есть смягчающее обстоятельство. Он использовал черную магию, а если он не входит в круг чернокнижников это строжайше запрещено!
— Он сказал, что он хранитель вкуса. Что может быть запрещено бессмертному духу? — возразил я.
— Тем более! — не согласился со мной голем. — Хранители вне закона! Они ужасны! Неужели ты не слышал, что творили хранители до того, как маги их победили?
Я покачал головой. Сейчас меня меньше всего интересовало, что содеяли пресловутые хранители.
— Я не смогу его убить. — вяло сказал я.
— Ты же оборотень!
— И что? Я не могу! — совсем расстроился я.
Опустившись на колени, я закрыл глаза.
— Тебя никто не осудит! — еще раз попытался голем.
— Я не могу.
— Тогда, он убьет тебя. — обреченно проговорил Евлампий. — Правда, Люсьен. Я так привык к тебе. Ты стал мне младшим братом.
Я сглотнул.
— Пожалуйста, обдумай все еще раз. — жалобно попросил голем. — Поверь, если бы я знал другой способ… — он тяжело втянул воздух. — Но я не знаю.