Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст - Гай Юлий Орловский

— Потому, — согласился он. — Мой лорд… подберите корону. И снова спрячьте. Как я понял, обратно отправить не можете?

— А такое получится?

Он покачал головой:

— Даже не слышал. Это совсем другой уровень… и таких людей на свете просто нет. Потому замотайте ее в какие–нибудь тряпки, суньте в безопасное место.

Я буркнул слабо:

— Ну да, где здесь найдешь безопасное?

Он сказал виновато:

— Сэр Ричард, я доставил вам массу неприятностей. Однако же…

— Что?

Он сказал, понизив голос:

— Вы ничего не чувствуете?

— Как это? — огрызнулся я. — Я чувствую, по мне пронеслась бронированная конница, потом тысяча троллей били меня дубинками, растягивали на дыбе, замораживали голого во льду… да что только не делали! Так что да, я что–то да чувствую.

— Я не об этом, — прошептал он, — вы теперь должны уметь больше… Может быть, из Геннегау еще не сможете таскать свои мечи, но из Турнедо… Да и вообще, вся ваша мощь только возросла, хотя, должен признаться, вы действительно были на грани… Правда, не зря говорят, кто не рискует, тот не…

Я зябко передернул плечами.

— Даже не знаю, стоят ли новые умения того ужаса, что перенес.

— Стоят, — сказал он. — Это вы сейчас так говорите. А завтра, когда пережитое притупится, а меч или топор, что висел у вас на стене во дворце короля Гиллеберда, вдруг по вашей воле окажется в ваших руках…

Я сказал слабо:

— До этого еще дожить надо. А тут не уверен, что доживу.

Он ухмыльнулся, облетел вокруг меня пару раз и сказал со спины:

— Но все–таки… я же вижу… сейчас малость оклемаетесь, даже не оклемаетесь как следует, тут же начнете…

— Что?

— Таскать всякое, — сказал он с ухмылкой на призрачном лице, — но, предупреждаю, это требует очень больших усилий.

— Зависит от расстояния?

— И размеров, — ответил он. — И общей массы.

Я вздохнул:

— Увы, даже в магии не удается нарушить фундаментальные законы. Как грустно.

— Почему?

— Так хочется чего–то необычного, — пожаловался я. — А в магии, как вижу, та же рутина, те же законы, ограничения, того нельзя, этого тоже, а вон то не тронь, сюда не ходи…

Логирд замерцал, исчез, явно где–то побывал за тридевять земель, вернулся и сказал с надеждой:

— Я потому и занялся таким… делом, что тоже хотел… необычного. Очень хотел! Но пока не встретил. Теперь вся надежда на вас.

Я изумился:

— Почему?

Он завис передо мной, крупнолицый, снова похожий больше на канцлера авторитетного королевства, с роскошными седыми кудрями, тяжелой нижней челюстью с раздвоенным подбородком, мясистогубый и с широким властным ртом.

— Потому, — произнес он уверенно, — что вы сам… необычный человек.

Я буркнул:

— Все мы необычные. Где–то там глубоко внутри.

Он ухмыльнулся:

— Так я там и был.

— Молчи, — сказал я с угрозой. — И не говори, что видел! Сам знаю, что я не пряник, но это я, а другим такое говорить не позволено.

Он сказал мягко:

— Отдыхайте, мой сюзерен. Я постараюсь вас беспокоить как можно меньше.

Как только он исчез, я собрался с силами и попытался сотворить чашку кофе, но вместо этого ощутил болезненный удар по нервам. Судорога перекосила меня так, что лежал пару минут скрюченный, сухожилия едва не порвались, наконец отошел, но и тогда, закрыв глаза, некоторое время сидел в неподвижности, уговаривая все клетки тела восстановиться в полной мощи, я же нуждаюсь в вас не меньше, чем вы во мне…

Впрочем, уже с Логирдом разговаривал вполне отчетливо, когда почти не мог двигаться, а сейчас посидел вот так еще с полчаса, наконец сделал над собой усилие, поднялся, кряхтя и чувствуя боль в спине, приоткрыл полог и тихонько выглянул.

За это время поставили еще три шатра и с десяток палаток, сейчас быстро притаскивают на конях вязанки хвороста для костров. Возле шатра, что я занял, взад–вперед прохаживается часовой, да не потревожит кто зазря их сюзерена, несколько человек отесывают колья и вбивают по сторонам костров рогульки, на них чуть позже положат концы вертелов с подстреленными кабанами или оленями…

Я со вздохом облегчения вернулся и рухнул на лавку. Если кто и слышал сквозь тонкую ткань палатки мой разговор с Логирдом, ну, я же его высочество, мало ли с кем общается, кого не видят остальные. Стоит только посмотреть на моего коня и собачку, чтобы сказать: как хорошо, что он ведет нас, а не кого–то против нас…

Мои плечи невольно напряглись, когда прямо из туго натянутого полотна шатра вышел человек в щегольской одежде зажиточного мастерового, почти главы гильдии или, по крайней мере, старшины цеха, даже чуть–чуть опережая моду, что особенно завидно тем, кто придает ей значение.

В ответ на мой удивленный взгляд с крайне обиженным видом развел руками и даже вскинул брови.

— Что, — спросил он задиристо, — вам можно даже сквозь каменную стену, а мне и через полотно нельзя?.. Приветствую вас, сэр Ричард! Ах да, уже ваше высочество!.. Говорил же, что вам не миновать императорского трона!

Я буркнул:

— Видно будет. Да и получу, если получу, на своих условиях. Здравствуйте, сэр Сатана. Что это у вас такой довольный вид? Скупили души сироток за бесценок?

Он хохотнул:

— Души? Да их мне бесплатно отдают, еще и уговаривают, чтобы взял! Буквально насильно впихивают. Но — не беру! А довольный потому, что вы все–таки помогли некроманту, а некроманты… это моя давняя любовь. Вы вообще спасли его от ада! Церковь всегда уничтожала и продолжает уничтожать лучшие умы человечества.

— Ну–ну, — сказал я саркастически, — это я постоянно слышал от придурков всех мастей.

Он вскинул брови.

— Правда? А я думал, это я только что придумал.

— Хорошая придумка, — одобрил я. — Ее будут повторять и повторять недоумки несколько столетий. Очень этакая, революцьенная! Бунтарская. Придурки очень любят бунтовать. Начиная с того, что не хотят мыть уши, а повзрослев, кричат «Долой правительство!», которое, по сути, тоже принуждает мыть ухи и запрещает плевать на пол.

Он хмыкнул:

— А если правительство в самом деле дерьмовое?

— А им все равно, — сказал я. — Они разве понимают? Раз в правительстве, значит — враг! Они же налоги берут, грабить прохожих не позволяют, бить окна и поджигать дома почему–то низзя… Но насчет некроманта вы промахнулись. Я спасал не потому, что некромант, а потому, что мой вассал. А я как сюзерен обязан заботиться о своих людях.

Он отмахнулся, сказал легко самым светским тоном:

— Ну, это мелочи. Главное, спасен некромант! И вообще, сэр Ричард, мне нравится ваш прогресс. Как вы раньше ополчались на все, что не является людьми! Для вас нечистью были гномы, эльфы, тролли, вампиры… а теперь, смотрю, у вас взгляды полиберальнели.