Читаем без скачивания Сказка со счастливым началом - Галина Маркус

Ларисы среди гостей Соня не заметила. Она поняла, что сможет дышать среди этих людей какое-то время и несколько успокоилась. Конечно, она чувствовала себя здесь дискомфортно, как и всегда в больших компаниях, но никто не проявлял к ней открытого негатива, не тыкал в неё пальцем. Все казались заняты собой, общались и развлекались. Если и обсудили за спиной, то так, что она не заметила – остальное Соню не волновало.

Присутствующие были разных возрастов, в основном, конечно же, молодежь не старше тридцати, впрочем, Соня оказалась не самой, как она опасалась, старой: некоторые девушки пришли с бой-френдами или с мужьями – очень даже солидными дядями. Наташа пригласила и нескольких родственников – все со стороны матери, Митя пояснял Соне, кто есть кто, но она не запомнила. Одеты были девушки, кто во что горазд: кто в вечернем платье, кто – в джинсах и топике. Ни одной красотки по кукольному типу среди Наташиных подруг не оказалось, а уж Кате никто из них и в подмётки не годился.

Да и сама именинница, к тайной радости Сони, особо выдающейся внешностью тоже не обладала. Она казалась довольно привлекательной, но и только. Ростом – немного повыше Сони, волосы выкрашены в иссиня-чёрный цвет, загар из дорогого солярия, неплохие карие глазки, аккуратный носик, качественный макияж… Соня сразу отметила коротковатую шею, которую Наташа со знанием дела зрительно исправила откровенным и весьма убедительным декольте. Девушка казалась достаточно стройной, но отсутствие ярко выраженной по сравнению с бедрами талии при малейшем отклонении веса от нормы в будущем могло стать заметным. На имениннице тоже было короткое платье – настолько короткое, что хотелось подойти и поддёрнуть. Поэтому её ноги, как и вываленная наружу грудь, невольно привлекали взгляд – и мужской, и женский. Соне очень хотелось увидеть Митину реакцию на «сестрёнку», но она не могла заставить себя повернуться к нему.

Наташа оказалась активной – подвижной, юркой, невзирая на внушительный бюст. Говорила быстро и очень уверенно. За одну секунду пересекая огромный зал, девушка подлетала к кому-нибудь из гостей, и тотчас там начинался хохот и громкие разговоры.

Соня хотела дать Мите пообщаться с друзьями, но он не отпускал её руку, даже беседуя. Он серьёзно сообщал всем, что женился, гордо представляя Соню и не замечая, что никто в это не верит. Какая ещё свадьба? Если б что было – весь город бы знал! А тут – привёл неизвестно кого. Соне даже казалось, что над ним дружески посмеиваются. Но в глаза никто не сказал ничего обидного, скорее наоборот. К Соне иногда обращались, говорили с ней «за погоду»; других общих тем, разумеется, не находилось.

Сама она на разговоры не напрашивалась, если Митя с кем-то общался – молчала и старалась улыбаться, чтоб не выглядеть букой. Никакой ущербности Соня не ощущала – для этого она как минимум должна была испытывать к собеседнику уважение, а тут – всё понятно и просто. Назвать здешнюю публику аристократией нельзя было даже с натяжкой – Надька проявляла куда больше благородных манер и образованности, чем Наташины гости. Обучение в престижных ВУЗах придавало высокомерия интонациям, но не содержательности разговорам. Одень их по-другому и посади в ПТУ – впишутся замечательно. Митя и здесь выделялся – и манерами, и взглядом, да и обращались к нему, как к старшему. Соня чувствовала за него невольную гордость.

Она почти расслабилась. Единственно, ей стало мучительно скучно. Она и в более интересных компаниях через пять минут уставала и сразу уединялась, а тут ей и вовсе оказалось нечего делать. Но Мите здесь нравилось, и Соня решила потерпеть.

Народ принялся танцевать. Наташа зажигала вовсю – она очень хорошо двигалась, сексуально и раскрепощённо. Потом началась медленная музыка. Митя сразу позвал Соню, но она воспротивилась, и он побоялся настаивать. Она сама предложила ему пригласить кого-нибудь ещё, и он неожиданно согласился.

– Да, знаешь… с Наткой надо поговорить – что у них там с отцом…

Соня только растерянно кивнула, и Митя, не подозревая о её смятении, отправился искать «сестру». Через минуту Соня уже наблюдала, как они танцуют. Нет, Митя не врал – он относился к девушке с искренней привязанностью, как старший брат. Правда, даже эта привязанность вызывала у Сони дикое раздражение. Но вот Наташа… Девушка умело пользовалась ситуацией. Она что-то расстроенно говорила Мите, вызывая его сочувствие, при этом как бы невзначай клала голову ему на плечо, жалобно заглядывала в глаза, нежно водила рукой по его шее, трепетно, будто в поисках защиты, жалась к нему полуголой грудью, а он хмурился, слушая её, и даже погладил по голове, успокаивая.

Соня с трудом сдерживала гнев – она и не подозревала, что будет так плохо себя контролировать. Она боялась прослыть ревнивой дурой, но не могла видеть их вдвоём, поэтому потихоньку встала и отправилась в бар на другой конец ресторана. Там она села на высокий крутящийся стул и заказала томатный сок.

К её досаде, в баре тут же нарисовался Лёша.

– Привет! – он плюхнулся на соседний стульчик.

– Привет, – ответила она, хотя они уже здоровались.

– Как дела?

– Хорошо, – Соня предпочитала отвечать односложно.

– Как там Анька? Работает?

– Устраивается.

От барной стойки не было видно Митю, и Соня уже пожалела, что ушла.

– А ты… как у тебя с Димоном?

Соня не отвечала, делая вид, что роется в сумке.

– Он у нас такой… – продолжал трепаться парень. – Не как все. Ты его береги. Я-то его хорошо знаю! Я ещё на даче понял, что он на тебя запал. Эти придурки ржали, ая – нет. Пусть они чё хотят болтают, а ты ему подходишь! Он у нас гений. Ему кто посерьёзнее нужен, постарше.

Ей показалось, что парень неплохо набрался.

– Спасибо… – Соня с раздражением оглядывалась по сторонам.

– А вы… вы с Анькой очень похожи, – заявил вдруг Лёша.

– Впервые слышу, – рассеянно ответила Соня.

– Нет, правда. Вы обе – такие… ну, как сказать… непосредственные.

– Ой, какой ужас… – засмеялась она. – Какие-какие?

– Не, ну я не то хотел… Вы обе… притворяться не умеете.

– Очень даже умеем.

– He-а. Она только грубая. А ты тихая. Но я вижу – тебе здесь не нравится.

Психологические открытия нетрезвого парня были ей совершенно неинтересны.

– Глупости, с чего ты взял, – она отвернулась от него к бару, давая понять, что хочет остаться одна.

Ну, где же Митя?

– Вижу – и всё! А вот Наташка – та ещё актерка. Смотрю – бегает вокруг тебя, «садитесь сюда, кушайте это»… А сама – так бы и укусила!

– За что же? – Соня стала слушать внимательнее.

– А она давно по Димону сохнет.

– Да? А… он? – не удержалась Соня.

– Он? Да не, Димону это не надо… В своей-то семье? Это ж по-серьёзному всё тогда. А на фига геморрой, он и так каждую может…

– А тебе она нравится? – спросила Соня, проглотив предыдущую реплику.

– Не отказался бы, – хмыкнул Лёха. – Формы у неё… что надо! Я пытался с ней замутить – беспонтово. Не, ну кому-то, наверно, даёт. Но мне, бл…, ни разу не перепало! Боится, небось, что Димону скажу… Не повезло, да? Другие могут, а мне – ни-ни…

Соне так и хотелось спросить, чего же он тогда распускал руки с её сестрой. Но к ним уже шёл Митя. Он подозрительно глянул на приятеля и нежно обнял Соню за талию.

– Чего вы здесь? Сонь, тут из дверей дует, пойдём.

– Я за соком ходила.

– Я бы тебе принёс.

– Ты был занят.

Ей хотелось наговорить ему кучу грубостей, но она удержалась. Остатки разума подсказывали, как глупо это будет выглядеть, как несправедливы рвущиеся с языка обвинения. К тому же – кругом посторонние.

– Димон! – Лёха полез к нему с объятьями. – Димон! Ты мой самый лучший дружбан… ты хоть и подлец хороший… женился, бросил меня одного… а вот я всё равно тебя люблю! И Соньку твою люблю!

Он сделал попытку её обнять, Соня только поморщилась, а Митя нахмурился и загородил её.

– Лёх, завязывай. Ты уже лыка не вяжешь.

– Нет… дай, я её поцелую!

– Я тебе щас поцелую! – Митя начинал злиться.

Подошли девчонки и, хохоча, утащили Лёшу танцевать.

– Чего он тут? – взгляд у мужа стал почти ревнивым.

– Так просто, трепался.

– О чем?

– О том, как хочет Наташу.

– А, ну это старая песня. А ещё?

– Про то, что Наташа хочет только тебя, – Соня смотрела на него в упор.

Митя поморщился.

– Сонь, прекрати.

– Это не я придумала, да и невооружённым взглядом видно. Она к тебе липнет, как муха.

– Брось. Она к тебе хорошо отнеслась.

– Ну да… – усмехнулась Соня, но решила не продолжать. – Так что – поговорили? Насчёт её матери?

– Да… ты знаешь, тут очень серьёзно. Блин, как мне всё это не нравится!

– А что там случилось?

– Я думал, Лариска сцену ревности закатила отцу – не впервой. А тут – другое… Ладно, потом расскажу, не хочу орать.

Действительно, чтобы разговаривать, надо было перекрикивать музыку.