Читаем без скачивания Запрети любить (СИ) - Джейн Анна

— Эй, Ярослава, знаешь, почему я тащусь от него? — голос Шленской вывел меня из задумчивости.

— Почему же? — с неприязнью поинтересовалась я. С этим человеком общаться было максимально некомфортно. Она вызывала во мне отвращение.

Яна приблизилась ко мне и заговорила:

— Потому что когда с ним, ощущение, что ты нужна. Что он не просто хочет тебя, а ты для него важна, понимаешь? Хотя бы тогда, когда вы вместе. Когда я сплю с другими, ощущение, что меня просто используют. Как резиновую куклу, чтобы тупо кончить. У меня много парней было, я эффектная девочка, поверь, знаю, о чем говорю. Игнатик, конечно, кажется, козлом, но ему не все равно. Он не сделает больно. Не станет ни к чему принуждать. Ну, ты понимаешь, да? И он не врет. Ничего не обещает. Не говорит, что вы будете вместе. Ты знаешь, что наутро он уйдет, но все равно хочешь провести с ним ночь.

Слова Шленской вызвали во мне двоякое чувство. С одной стороны, это неожиданное признание показало, что в Елецком есть что-то светлое, а с другой… Мое сердце охватила ревность, а следом за нею и злость — и на Игната, и на Шленскую. Зачем она говорит мне это?

— Он настоящий, — продолжала она, глядя в стену. — И когда он был рядом, я тоже чувствовала себя настоящей.

— Был? — спросила я как можно более равнодушно.

— Сейчас я ему не нужна. У него эта Алекса Гордеева. Эй, подруга, прости, что наехала на тебя в тот раз. Реально приняла за новую девку Игната, — покаялась Шленская. — У меня крышу сорвало. Не хочу его отдавать.

В ее голосе зазвенели слезы, и она всхлипнула. Мне вдруг показалось, что Яна несчастлива. Так же, как и Стеша, хотя выглядит, как ожившая кукла Барби. А ведь моей подруге кажется, будто Шленская — идеал красоты. А значит, в ее жизни все легко и прекрасно.

Может быть, дело не во внешности? Может быть, даже самые красивые люди могут быть несчастными? Тонкая талия, покатые бедра, кукольное личико — у Яны есть все. Но при этом ощущение, что нет ничего — в душе. Лишь пустота, которую она пытается заполнить Игнатом.

— Давай тусить вместе, — предложила она, быстро успокоившись. — У меня крутые девчонки. Ты сестра Елецкого, тебе нужно тусить в правильной компании, а не рыжим мясокомбинатом.

Сочувствие к Шленской моментально испарилось.

— Еще слово о моей подруге, и тебе будет плохо, — предупредила я ее. Наверное, в моих глазах было что-то такое, отчего Яна вдруг поняла — со мной связываться не стоит.

— Да ладно тебе, ты чего, — захохотала она. — Это шутка! Шут-ка! Ты воспринимаешь все близко к сердцу, детка!

Я сердито выдохнула. Это тренд такой — издевательства переводить в шутку? Вроде как я сказал гадость, но потом добавил, что это шутка, или что ты все принимаешь близко к сердцу, и гадость обнулилась?

— Не смейся над моей подругой, — предупредила я Шленскую, и она ушла к какому-то парню, на шее которого тут же повисла. А рядом со мной появился Серж.

Глава 55. Прошлое идеального парня

Он выглядел не очень довольным, уставшим и, кажется, сердитым, но, увидев меня, широко улыбнулся. Его улыбка была искренней — в такие сразу веришь.

— Слава, ты как? — спросил Серж.

— Хорошо, Серый, — хмыкнула я. Славой меня действительно никто, кроме него, не называл.

Мы дружно рассмеялись.

— Как Алекса? — спросила я.

— Вроде бы нормально. Игнат повез ее домой, — ответил Серж, и в его глазах промелькнула настороженность.

— Я подумала — может быть, это из-за меня? — сказала я неожиданно для самой себя. — Алексе стало плохо, когда она увидела, как ее парень целуется с другой.

Боже, «целуется» — какое громкое слово!

— Чувствую себя идиоткой, — продолжала я.

— Это всего лишь игра в «бутылочку», — мягко оборвал меня Серж. — Тебе не стоит чувствовать вину. Они оба знали, на что идут, когда согласились участвовать. К тому же они не встречаются.

Его слова стали для меня открытием.

— В смысле? — потрясенно спросила я. — Я думала, Игнат и Алекса встречаются!

— Это желание Алексы, не более. Они просто общаются, — подобрал нужное слово Серж. — И даже ни разу не спали. Прости, я сказал лишнее, — спохватился он, видя, как расширяются мои глаза. — Думаю, у них все сложно, и мне не стоило лезть в их отношения. Но я точно знаю одно — ты не виновата в том, что Алексе стало плохо.

— Ты меня успокоил, — призналась я, все еще осознавая, что Елецкий не парень Алексы. Действительно, у них все сложно.

— Может быть, посидим на улице? — предложил Серж. — Люблю, когда пахнет дождем. Только на кухню зайдем?

Я согласилась, и мы вышли из дома, сели в большие мягкие кресла на застекленной со всех сторон веранде, и стали пить горячий глинтвейн, который сделал сам Серж. Дождь все еще шел, хоть и с переменным успехом — время от времени из-за обрывков туч показывалась большая полная луна. Но теперь предпоследняя ночь уходящего лета не казалось унылой и серой — напротив, эта ночь была наполнена уютом и предвкушением чего-то прекрасного.

Может быть, из-за недопоцелуя с Игнатом? Так, стоп, хватит о нем думать. И я погрузилась в легкий, ни к чему не обязывающий разговор с Сержем. Разговаривать с ним было легко, как со старым другом, с которым есть много общих тем.

— Слушай, а ты всегда ходишь в рубашке? — спросила я после того, как мы перешли к обсуждению чувства стиля у людей. Серж говорил, что оно у меня есть, но я не даю ему развиваться.

— В одной и той же? — развеселился Серж. — Нет, рубашек у меня много. Мне комфортно в них.

На нем действительно снова была рубашка: стильная, приталенная, легкая, словно сотканная из лунного света. Первые несколько пуговиц расстегнуты, рукава закатаны чуть ниже локтей. Никакого официоза, напротив, рубашка придавала образу Сержа небрежную творческую элитарность, даже какую-то одухотворенность. Как говорила Стеша: «Рубашка — это секс, рубашка на Серже — секс вдвойне». Боже, она бы с ума сошла, окажись с нами здесь. Жаль, что Стеши нет.

— Тебе бы моделью быть, — лукаво улыбнулась я.

— И рекламировать рубашки? — рассмеялся он.

— Рекламировать себя, — поправила его я.

— Значит, ты хочешь сказать, что я ничего? — Весело спросил Серж.

— Ты больше, чем ничего. Ты не просто красивый, ты — эффектный, уверенный и обаятельный. И ты знаешь это, — отозвалась я.

— Может быть.

— Не может быть, а точно. Я наблюдала за тобой. Ты пользуешься этим, — продолжала я. — Знаешь себе цену, Серый. И это так круто.

— Но раньше я таким не был, — усмехнулся он, отпивая глинтвейн. — Я был совсем другим.

— Каким? — удивилась я.

— Неуверенным. Забитым. Скучным, — поведал Серж спокойным тоном, словно говорил не о себе. — Момент.

Он достал телефон, зашел в галерею и стал что-то искать. В эту секунду мне написала Стеша, и когда я ответила, с кем сейчас нахожусь, подруга стала просить меня сделать фото Сержа.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — настрочила Стеша и отправила мне с добрый десяток умоляющих стикеров.

«Если получится!» — ответила ей я и спешно отложила телефон, потому что Серж протянул мне свой. Он хотел что-то показать.

На экране я увидела фотографию старого снимка из чьего-то семейного фотоальбома. Это был мальчик — ему было лет двенадцать или тринадцать, но назвать его подростком язык не поворачивался. Мальчик. Именно мальчик, сущий ребенок, добрый и безобидный. Короткие светлые волосы, голубые глаза, наивное круглое лицо. Темная футболка, широкие песочные шорты, сандалии с носками. Он был не шибко высоким, но очень полным — гораздо крупнее сверстников. И стоял на фотографии как-то смущенно, словно боясь даже улыбаться.

— Это ты? — подняла я глаза на Сержа, и он кивнул. Без стеснения.

— Да. Пятый класс или шестой, не помню.

Он показал мне еще несколько фотография.

Я была в замешательстве — сейчас этот человек был совершенно другим, и дело было даже не в фигуре, а во взгляде, мироощущении, подаче себя. Серж прошел большую трансформацию, прежде чем стать тем, кем восхищались как девушки, так и парни.