Читаем без скачивания Великий фетиш - Лайон Спрэг Де Камп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Груда щебня могла бы стать более подходящим местом для последней битвы, чем сам переулок. Промежуток между зданиями был гораздо уже, вдобавок, если он заберется повыше, преследователям придётся карабкаться наверх; тогда с ними будет легче справиться.
Гезун прыгнул в узкий проход и начал подниматься на кучу щебня, когда услышал голос: «Сюда, чужеземный дьявол!»
Между грудой щебня и стеной стоявшего справа дома появилось отверстие. Оттуда выглянуло лицо, остававшееся в густой тени.
— Поторопись! — сказал неизвестный.
Голоса толпы звучали так громко, как будто преследователи находились прямо за поворотом.
Гезун опустил длинные ноги в отверстие и протиснулся внутрь. Его ступни коснулись земляного пола.
— С дороги, дурак! — воскликнул его спаситель. Незнакомец оттолкнул Гезуна и прикрыл отверстие старой прогнившей доской. Стало гораздо темнее, но, поскольку дерево неплотно прилегало к стене, немного света в туннель всё же проникало. Да и в самом туннеле не было совсем уж темно. Отблески света виднелись где-то за поворотом.
— Идём! — произнес человек. Это был невысокий смуглый сетешанец в длинной, грязной одежде. Гезун разглядел заострённые, неправильные черты лица и кривые зубы. Его спаситель был лысым, за исключением пучков седых волос, торчавших над ушами.
Старик пошёл по туннелю, бормоча: «Скорее, варвар! Они могут обыскать всё вокруг и найти мой туннель. И береги голову».
Последний совет несколько запоздал; Гезун только что врезался лбом в поперечную балку. Туннель был построен для сеташан, а не для высокого пусадианца. Крышу укрепили кривыми досками; чтобы пройти по туннелю, следовало наклоняться и изгибаться на каждом шагу.
Гезун шёл, согнувшись едва ли не вдвое; голова у него звенела. Он всё ещё задыхался после долгой пробежки; его туника пропиталась потом.
За углом стояла девушка-сетешанка, державшая слабый фонарик. Она шла впереди мужчин, прикрывая свет рукой. Туннель сворачивал то в одну, то в другую сторону; казалось, он уходил куда-то в глубину. Земля, которая у поверхности была сухой, как порошок, стала влажной, когда они спустились. Пылающий жар сете-шанского лета сменился восхитительной прохладой.
Туннель постоянно разветвлялся. Гезун попытался запомнить дорогу, но вскоре сдался.
Туннель превратился в основательный каменный коридор, как будто они достигли склепа под каким-то большим зданием. Они остановились там, где туннель переходил в ряд комнат. Девушка зажгла ещё два небольших светильника. Гезун увидел, что она красива — тонкие, птичьи черты лица, в которых тем не менее было некое сходство с мужчиной. У неё были иссиня — чёрные волосы и оливковая коричневая кожа.
— Садись, — сказал мужчина.
Гезун опустился на скамью и сбросил плащ. Он сидел, запрокинув голову и вдыхая прохладный воздух. Потом он чихнул, вытер пот с лица краем плаща и спросил:
— Почему ты спас меня?
— Я видел начало погони, — сказал человек. — Я ушёл в свои туннели и позже услышал звуки толпы у другого входа. Вы, должно быть, мчались по кругу и вернулись почти на прежнее место.
— Я не очень хорошо знаю Тифон.
— Вижу. Кто ты?
— Гезун из Гедэры.
— Где это?
— Далеко на западе. Я родился в Посейдонисе.
— Об этом я слышал; земля, скрывающаяся в море.
— Кто вы, сир?
— Угаф, сын Шепсаа. Это — моя дочь Ро. Что ты делаешь так далеко от дома?
— Мне нравится странствовать. Я зарабатываю на жизнь волшебством.
— Ты — волшебник? Ха!
— Я был учеником великого Санчета Сара.
— Я никогда о нём не слышал, и если он не был сете-шанцем, то вряд ли мог добиться чего-то особенного.
Гезун пожал плечами.
— Мои клиенты довольны.
— Когда ты сюда приехал?
— Вчера. Я прогуливался, обдумывая свои дела…
— Помедленнее, а то я не понимаю. Ты варварски коверкаешь наш язык.
— Я думал о своих делах и наслаждался городскими достопримечательностями, когда эти люди попытались меня убить.
— Что заставило тебя сотворить такое безумство — убить кошку?
— Я купил на обед хлеб и рыбу в агоре. Потом я пошёл в таверну возле агоры. Я купил ячменного пива, и трактирщик приготовил мою рыбу. Я обедал за столом возле таверны и только повернул голову, чтобы взглянуть на симпатичную девушку, как эта несчастная кошка прыгнула на стол и умчалась с моей рыбой. Я стукнул её посохом и убил; я как раз счищал грязь со своей рыбы, когда толпа начала вопить и бросать камни. Ради коней Аира, почему?
— Кошки священны для Шехемет. Им никто не препятствует, и они берут всё, что пожелают.
— Почему же вы меня не убиваете?
Угаф захихикал.
— Я не испытываю любви к официальным культам. Жрецы преувеличивают силы своих богов, чтобы внушить страх глупым верующим. Я зачастую сомневаюсь, существуют ли боги.
— В самом деле? В Гадэре я знавал философа, который говорил, что не существовало ни богов, ни духов, но я видел слишком много сверхъестественных существ, чтобы согласиться с подобными крайними утверждениями.
Угаф взмахнул рукой.
— О, духи существуют. Даже у меня, поскольку я балуюсь колдовством, есть свой собственный дух-помощник. Но что касается богов — ну, есть разные теории. Некоторые говорят, что они созданы верой людей.
— Так давайте перестанем верить в них, чтобы они не взяли над нами власть. Но что же насчет меня?
— Я могу использовать тебя, молодой человек.
— Для чего?
— Ты когда-нибудь охотился на летучих мышей?
— Нет. А зачем надо охотиться на летучих мышей?
— Мне они нужны. Моя дочь добывала их для меня, пока я занимался своим делом.
— И каким же делом?
— Я — коллекционер. Как я говорил, Ро добывала для меня летучих мышей, но мне нужна её помощь в делах. Кроме того, ей лучше бы искать себе богатого мужа в городе, чем шататься по пыльным коридорам.
— Понимаю.
— Вдобавок некоторые конкуренты иногда пытаются отобрать у меня часть этих туннелей, которые я использую в собственных целях. Поэтому мне нужны сильные руки и острый меч, чтобы отгонять врагов. Так что если ты станешь моим учеником, я тебя спрячу, укрою и обеспечу защиту от суеверной толпы.
— А вы накормите меня и выдадите мне новую одежду, когда эта износится?
— Конечно, конечно.
— Тогда давайте начнем. Я был голоден, когда толпа лишила меня обеда; сейчас я по-прежнему голоден.
Угаф наморщил нос.
— Ты не робкого десятка. Ро, раздобудь Гезуну чего-нибудь поесть.
Девушка вышла в смежное помещение. Гезун сказал:
— Я не знаю, как вы можете называть своё занятие деловым. Я слышал о людях, которые потратили так немало металла, но никогда слышал о людях, которые на этом заработали.
— Всё просто. Я
