Читаем без скачивания Рассвет страсти - Сильвия Холлидей

Аллегра прерывисто вздохнула. Шлюхе положено быть покорной желаниям клиента. И она стала раздеваться. Вспомнила, что Грею нравилось, когда ее волосы распущены, сняла чепчик, вытащила заколки и тряхнула головой, чтобы волна темных локонов свободно ниспадала на плечи. Оставшись без платья и нижней юбки, девушка задрожала, как в лихорадке.

Прежде чем взяться за остальное белье, ей пришлось пристально уставиться в стену у него за спиной. Когда он вот так смотрит, руки опускаются сами собой. И вовсе не из страха предстать перед ним обнаженной: напротив, почему-то ей даже хотелось, чтобы он увидел ее. Но когда комнату заливал этот безжалостный свет, а лицо Ридли казалось неподвижной холодной маской, она не чувствовала ничего, кроме настороженного ожидания, удастся ли ей ублажить недоверчивого хозяина. На миг ей даже стало стыдно. Как позволила она этой минуте, которой полагалось наполниться нежностью, теплом и лаской, стать безрадостной и чуть ли не деловитой?! Недаром он назвал это условиями сделки.

Несмотря на то что движения ее были неловкими и она старалась провозиться как можно дольше, вскоре с одеждой было покончено. На ней осталась лишь тонкая нижняя рубашка. Поколебавшись, Аллегра распустила завязки, и легкий муслин с шелестом соскользнул на пол.

У Грея вырвалось невольное восклицание, как будто исторгнутое видом ее наготы. Девушка немного приободрилась. Что бы там он ни чувствовал – гнев, ненависть, холодное презрение, – он явно ее хотел. Ей даже достало отваги взглянуть ему в лицо и смущенно улыбнуться.

– Что теперь, милорд?

Кустистая бровь иронически поползла вверх. Он буркнул:

– Придумай сама.

Аллегра с трудом сглотнула. Если она хочет сохранить свое достоинство и придать видимость человеческих отношений тому, что сейчас произойдет, надо сбить с него эту циничную маску. Попытаться растопить холодность Грея в нежности и чуткости.

Она снова приблизилась к нему и погладила его по лицу. Хотя он и увернулся от поцелуя, но не отбросил в сторону ее руку. Аллегра невольно подумала, что у него очень красивое лицо. Даже когда оно искажено жестокой гримасой – вот как в эту минуту, – она находит его привлекательным. Легкие пальчики скользнули по твердому подбородку, ласково задерживаясь на каждой впадинке. Она погладила его губы и испытала настоящий триумф, потому что он охнул и зажмурился.

«Я хочу тебя, Грей Ридли», – пронеслась внезапная мысль. К черту дурацкие контракты, к черту выбор между целомудрием и свободой. Аллегра была молода, и влюблена, и желала, чтобы он дарил ей ответную любовь – пусть даже на краткий миг. «Господи, прости меня!» Неужели это так ужасно – позволить себе одну ночь наслаждений? Всего одну? Ведь что бы ни случилось, утром она будет на пути в Лондон.

Ей захотелось поцеловать его, чтобы поцелуй выразил все, что скопилось на сердце. И снова Ридли увернулся. Однако на сей раз неудача не обескуражила Аллегру. Чем больше он упрямился, тем сильнее разгоралась ее страсть. И она принялась целовать его лицо и шею, упиваясь запахом и вкусом, трепеща от близости его горячего тела.

Сначала робко, а потом все более решительно она развязала ворот его ночной рубашки, чтобы без помех покрывать поцелуями грудь. С блаженным вздохом Аллегра зарылась лицом в густые жесткие волосы. Они показались ей мягче шелка.

Девушка погладила его по плечам и рукам, восторгаясь силой бугрившихся под тонкой тканью мускулов. От этого захватывающего ощущения, рождавшегося благодаря простому прикосновению к источнику столь огромной мощи, ее сердце заколотилось как бешеное. Она подбодрила себя и просунула руку под рубашку. Так и есть, это было намного лучше, чем ласкать его через одежду.

Аллегра заглянула ему в лицо. Широко распахнув глаза, Грей ловил каждое ее движение. Его губы упрямо сжались, все еще противясь ее натиску. Но глаза, его глаза… В их янтарной глубине она ясно прочла желание. Желание овладеть ею и что-то еще. Теперь ей не доставляло труда это увидеть – возможно, оттого, что любящее сердце научило ее не просто заглядывать Грею в глаза, а читать в его душе. И увидеть там страх.

Аллегра сама отвергла его в первый раз, заставила поверить, что готова отдаться, а в следующий момент жестоко оттолкнула. Неудивительно, что он боится снова попасть впросак.

Какой же он глупый, какой уязвимый! Что нужно ей сделать, чтобы заставить принять дар ее любви?

И девушка возобновила попытки сбросить с него эту скованность. Обняла за шею и приникла всем своим страстным обнаженным телом. От этого ее саму пробрала дрожь: оказывается, налитые кровью чресла давно были готовы слиться с ней воедино. Снедавшее его пламя передалось и ей, отчего в ушах зашумела кровь.

И все же он оставался неподвижен и напряжен словно статуя. Аллегра застонала от разочарования, чувствуя, как щеки заливает румянец. Что она делает, унижаясь вот так перед Ридли? Все равно он не смягчится, не ответит ей взаимностью. Хотя и не преминет в конце концов воспользоваться ее телом, как пользовался сквайр Прингл телом ее мамы. Для него она всего лишь объект физического влечения – не более.

Вынести такое было невозможно. Девушка отвернулась, безвольно уронив руки, и расплакалась. Ей совершенно необходимо почувствовать прикосновение его рук, его жгучие жадные поцелуи, его ответную страсть, чтобы пережить позор этой ночи. Спрятав лицо в ладонях, Аллегра прошептала:

– Сжальтесь же надо мной… приласкайте меня, не то я умру от желания…

Сильная рука схватила ее за запястье и заставила развернуться. Грей подтащил свою пленницу к столу, чтобы как следует разглядеть мокрое от слез лицо. Он долго всматривался в нее с замкнутым, недоверчивым выражением лица.

– Ты действительно так хочешь меня? – грубо спросил Ридли и отвернулся, словно страшась услышать ее ответ.

– Безумно.

– Правда?

– Разве вы не видите это в моих глазах? – Рыдания не давали ей говорить. Его лицо смягчилось в теплой, благодарной улыбке.

– Тогда пойдем ко мне в постель, милая Аллегра, – хрипло промолвил он. Подхватил ее на руки и понес в интимный полумрак спальни.

Сюда едва доходил свет от канделябра, который остался на столе в гардеробной. Грей уложил ее на прохладные простыни, и парчовый полог прошелестел свою нежную песню. Аллегра украдкой потерлась щекой о подушку. Она пахла его телом – терпкий, захватывающий мужской запах.

Девушка жадно следила, как он через голову стащил рубашку и швырнул на пол. В глаза бросились два темных пятна на груди и в паху: густые курчавые волосы выделялись как два загадочных, темных острова на мощном теле. А посреди одного из этих островов уже поднималось нечто неистовое, нетерпеливое. Аллегра встрепенулась не просто от ожидания или испуга, а от острого желания.