Читаем без скачивания Игра в обольщение - Дженнифер Эшли

— А какого черта ты будешь делать, — коснулся ее волос Кэмерон, — пока я буду стоять в загоне с кордой в руке?

— Смотреть. Кататься верхом. Быть владелицей поместья. Поверь, у меня будет куча дел.

— Мое поместье в Беркшире находится очень далеко от города. — Кэмерон провел пальцем по тонкому золотому браслету, который он подарил Эйнсли на Новый год. — Кроме лошадей, там больше нечем заняться. Когда я начну тренировку, туда съедутся мои братья. Для них это повод лишний раз сбежать от дел, которыми им приходится заниматься.

— Но это же замечательно, — оживилась Эйнсли. — Мы пригласим всех, Бет с Изабеллой и детей. Они обе могут приехать в конце весны. Или позже, если весной не получится. Все вместе мы устроим отличную летнюю вечеринку.

Эйнсли замолчала, когда увидела взгляд Кэмерона — он с ужасом представил свой холостяцкий дом с кучей женщин, детей и нянек.

— Просто мысль такая пришла в голову, — поторопилась успокоить его Эйнсли; — Значит, мы живем здесь, потому что, как ты думал, мне здесь нравится?

— Но тебе ведь и правда здесь нравится.

— Да, здесь восхитительно, но это не то, чем мне хочется заниматься всю жизнь.

— Ты женщина, Эйнсли, — задумчиво посмотрел на нее Кэмерон.

— Да, и я это знаю. Я уже много лет являюсь женщиной.

— Ты захочешь иметь новые платья и украшения и выходить в них куда-то каждый вечер, чтобы другие могли видеть их на тебе.

— Бесконечный парад мод может наскучить.

— Тебе здесь скучно? — нахмурился Кэмерон. — Надо было сказать мне. Я могу отвезти тебя еще куда-нибудь. Рим, Венеция, даже в Египет, если хочешь.

— Почему мы должны порхать вокруг света? — прижала палец к его губам Эйнсли. — Я не хочу, если это не доставляет счастья тебе.

— Я не понимаю, чего ты хочешь, Эйнсли, — вздохнул Кэмерон.

— Я хочу быть с тобой.

— Пока я стою по колено в грязи? От моего имения, до ближайшего ресторана несколько миль.

— Хорошо. Я с удовольствием попробую старомодную шотландскую стряпню. У тебя на кухне в Беркшире умеют готовить пресные лепешки и кашу, а?

— Моя кухарка шотландка.

— Ну вот, тогда все решено.

— Эйнсли, остановись. Перестань относиться ко всему так беспечно.

— Что ж, если ты хочешь, я могу быть ворчливой, — сказала Эйнсли, пытаясь изобразить хмурый вид.

Но Кэмерон даже не улыбнулся.

— Как я могу дать тебе то, что ты хочешь, если ты даже не говоришь, чего же ты по-настоящему хочешь?

— Я все время пытаюсь сказать тебе об этом. — Эйнсли взяла его руку и поцеловала в ладонь. — Не стану тебе лгать: мне нравятся те роскошные платья и украшения, которые ты мне даришь. Но я ведь сбежала от своей респектабельной жизни, чтобы быть с тобой. С тобой, Кэмерон Маккензи. И мне безразлично, находимся ли мы в дорогой гостинице в Монте-Карло или в лачуге с овсяными лепешками на ужин.

— Зачем, черт возьми, тебе все это? — В глазах Кэмерона застыло страдание.

— Потому что я люблю овсяные лепешки. Особенно с медом.

— Черт, я хотел сказать, зачем тебе я? Посмотри на себя. Я ввел тебя в развращенную атмосферу полусвета, а ты, Боже милостивый, сидишь там, чистая и невинная, улыбаясь мне.

— Но что я должна делать? Требовать украшений? Бить тарелки и визжать, если не получаю их? Угрожать, что брошу тебя ради другого мужчины, который подарит мне еще больше?

— Все именно так и делают, — упавшим голосом подтвердил Кэмерон.

— Ты презираешь женщин. В этом все дело. Я уже говорила тебе об этом, помнишь?

— Да, я презираю женщин, которых ты описала.

— Тогда давай покончим со всем этим. Давай уедем в Беркшир и пошлем всех к черту. — Заметив скептический взгляд Кэмерона, Эйнсли обняла его и взъерошила волосы у него на затылке. — Вот что мне нравится на самом деле, Кэмерон: лошади, грязь и ты, — поцеловала она его.

Итак, они отправились в Беркшир.

Кэмерон никогда раньше не привозил женщин в Уотербери-Грейндж, имение в Беркшире, которое располагалось к югу от Хангерфорда. Он купил его после смерти Элизабет, потому что ему необходимо было сбежать куда-нибудь подальше от Килморгана, от собственного отца и от могилы Элизабет.

Он нанял целый дом прислуги, позволил Дэниелу расти без присмотра, а сам сосредоточился на скачках. «Ньюмаркет», «Эпсом», «Эскот», «Сент-Леджер» — вокруг этих событий вращался его мир.

Любовницы в этот мир не вписывались. Но Эйнсли проскользнула в него, не сбавляя шага. Приехав сюда, она взяла бразды правления домом в свои руки, в частности, быстро обнаружила и пресекла длительную практику прислуги воровать лучшие съестные припасы и кормить Кэмерона тем, что оставалось.

Кэмерону ее возмущение этим фактом показалось занятным.

— Эти люди помогли мне выжить, когда я переехал сюда, они присматривали за Дэнни. Мне ничего для них не жалко.

— Но это не значит, что ты должен есть на ужин жесткую пересоленную свинину, пока они наслаждаются нежным бифштексом.

— Делай что хочешь, — пожал плечами Кэмерон. — Я не очень хорошо разбираюсь в домашних делах.

— Это точно, — согласилась с ним Эйнсли.

Кэмерон не мог не признать, что Эйнсли была права, когда заставила его вернуться сюда. Январские ветры были резкими и суровыми, но вскоре худшее было позади и они с Анджело и Дэниелом приступили к серьезным тренировкам. Кэмерон обнаружил, что он с нетерпением ждет нового дня, чтобы встать до рассвета и вместе с Дэниелом на рассвете вывести лошадей на тренировку.

Пирсон пока еще не появился с Жасмин, и Кэмерон задумался, а привезет ли он лошадь вообще. Только эта мысль и омрачала его настроение.

Конюшни Кэмерона были настоящими рабочими конюшнями. Здесь было много берейторов, сновали туда-сюда работники конюшни — шла хорошо отлаженная рутинная работа. Анджело выполнял роль заместителя Кэмерона, и любому берейтору, конюху или жокею, который был не согласен с этим, давали расчет. Анджело знал лошадей так же хорошо, как Кэмерон, садился на них без седла и мог без устали работать с ними.

— Этот цыган знает дело, — говорили берейторы, уже много лет работавшие у Кэмерона.

Что касается Кэмерона, то, как только он ощутил беркширский ветер в волосах, а через корду почувствовал волнение молодых лошадей, от его тоски и следа не осталось. Он пробудился и ожил. Каждый день, когда они с Дэниелом возвращались домой, его ожидала еще одна радость — Эйнсли.

Она влилась в их семью и занималась домашними делами так, будто жила здесь всю жизнь. Экономка, которая только в случае крайней необходимости обращалась к Кэмерону, без устали разговаривала с Эйнсли, рассказывая ей секреты ведения домашнего хозяйства. У Эйнсли был теперь свой комплект ключей, и экономка, когда возникал какой-то вопрос, говорила: «Позвольте мне спросить ее светлость».