Читаем без скачивания За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР - Дмитрий Пучков

Привет надмозгам.

– Дмитрий Юрьевич, а не можешь добавить пояснение, с каким смыслом это сказано?

– В смысле, что не хер заниматься культурой, когда Родина в опасности. Не призыв убивать режиссеров и актеров, нет.

– Странно. В каких револьверах используется предохранитель? Попахивает некомпетентностью то ли автора, то ли переводчика. К автору заметки вопросов нет.

– Углубился – действительно, никакого револьвера в оригинале нет. Речь про браунинг. Привет надмозгам.

– Двусмысленное получилось объяснение.

1. Когда Родина в опасности, не фиг ставить оружие на предохранитель, тем более убирать его.

2. Когда Родина в опасности, нужно защищать ее, а не слушать, где тут говорят про культуру.

3. Ну не предполагается же, что Родина в опасности оттого, что где-то говорят «культура»?

– Фраза звучит в контексте подготовки к сдаче экзаменов – типа воевать надо, а не учиться. Геббельс ведь мог цитировать понравившуюся пьесу. Это ж не повод приписывать ему авторство.

– Дмитрий Юрич, отрази в паре фраз свое отношение к фильму «Мюнхен» режиссера Спилберга. Смотрел? Понравилось?

– Смотрел, да. Не понравилось, нет. Решительно не нравится, что отважных и свирепых граждан рисуют рефлексирующими пидорами. Спилбергу категорический незачет.

Виссарионыч на линии

29.03.08

Виссарионыч отвечает на вопросы советских писателей.

Вопрос: В чем конкретно заключается подрывная деятельность агентуры иностранных разведок в области литературы и искусства?

Сталин: Говоря о дальнейшем развитии советской литературы и искусства, нельзя не учитывать, что они развиваются в условиях невиданного еще в истории размаха тайной войны, которую сегодня мировые империалистические круги развернули против нашей страны, в том числе в области литературы и искусства. Перед иностранной агентурой в нашей стране поставлена задача проникать в советские органы, ведающие делами культуры, захватывать в свои руки редакции газет и журналов, оказывать решающее воздействие на репертуарную политику театра и кино, на издание художественной литературы. Всячески препятствовать выходу в свет революционных произведений, воспитывающих патриотизм и поднимающих советский народ на коммунистическое строительство, поддерживать и продвигать в свет произведения, в которых проповедуется неверие в победу коммунистического строительства, пропагандируется и восхваляется капиталистический способ производства и буржуазный образ жизни.

В то же время перед иностранной агентурой поставлена задача добиваться в произведениях литературы и искусства пропаганды пессимизма, всякого рода упадничества и морального разложения.

Один ретивый американский сенатор сказал: «Если бы нам удалось показать в большевистской России наши кинофильмы ужасов, мы бы наверняка сорвали им коммунистическое строительство». Недаром Лев Толстой говорил, что литература и искусство – самые сильные формы внушения.

Надо серьезно подумать, кто и что у нас сегодня внушает при помощи литературы и искусства, положить конец идеологическим диверсиям в этой области, до конца пора, по-моему, понять и усвоить, что культура, являясь важной составной частью господствующей в обществе идеологии, всегда классовая и используется для защиты интересов господствующего класса, у нас для защиты интересов трудящихся – государства диктатуры пролетариата.

Нет искусства ради искусства, нет и не может быть каких-то «свободных», независимых от общества, как бы стоящих над этим обществом художников, писателей, поэтов, драматургов, режиссеров, журналистов. Они просто никому не нужны. Да таких людей и не существует, не может существовать.

Те же, кто не может или не хочет в силу пережитков, традиций старой контрреволюционной буржуазной интеллигенции, в силу неприятия и даже враждебности по отношению к власти рабочего класса преданно служить советскому народу, получат разрешение на выезд на постоянное место жительство за границу. Пусть они там воочию убедятся, что означают на деле утверждения о пресловутой буржуазной «свободе творчества» в обществе, где все продается и покупается, а представители творческой интеллигенции полностью в своем творчестве зависят от денежного мешка финансовых магнатов.

К сожалению, товарищи, из-за острого дефицита времени я вынужден закончить нашу беседу.

Семинарист-недоучка, как обычно, смотрел в корень. Однако запретительными мерами подобные вопросы не решаются.

Подобные вопросы решаются только подготовкой кадров и бодрым изготовлением правильного продукта в нужных объемах.

– Нет искусства ради искусства. Эх, товарищ Тарковский…

– Накал классовой борьбы ослаб, народ разбогател, стало можно спокойно творить всякую херню!

– Сытое и спокойное существование отнюдь не способствует заострению умственных способностей и нравственному росту. Индивидуальный вывод, сделанный мною для себя давно: если долго засиделся в теплом уютном свинарнике – вставай и иди искать на жопу приключений. Проверено неоднократно, несмотря на немолодой уже возраст.

– Волю надо, камрад, чтобы себя заставлять. Не у всех бывает.

– Забавно получается. Закончилась у нашего государства идеология, и вместе с ней исчезли культура и искусство.

– Разрешите подписаться. Пока была жестокая цензура и контроль ЦК КПСС – строгали шедевры, не напрягаясь. Как только ЦК КПСС не стало – шедевры закончились насовсем. Прикольно.

– До каких отраслей иностранная агентура только не добиралась, ай-яй-яй! Интересно, а есть примеры такой опасной подрывной деятельности?

– Башку в окно высуни.

– Многое спорно. Причем весьма спорно. Искусство ради искусства вполне себе существует. Не ради денег, не ради славы, а просто ради себя.

– Это только нормальное искусство. А речь идет про тех, кто с него деньги зарабатывает, а потому делает то, за что платят.

– Правильно снятое аниме по поражающему действию заруливает буржуйские агитки типа «рядового Раяна» в минуса.

– Как так получается, камрад, что оно не имеет такой же популярности? Ну при таких-то потенциях?

– Естественно, теперь у нас «подрывную деятельность» ведут британские советы!

– Нет, у нас никто подрывной деятельности не ведет – подрывать уже нечего.

– Помнят ли старшие камрады такой жанр, как советский производственный фильм?

– Конечно помним. Кстати, их снимают и сейчас. Например, «Бумер» – типичный производственный фильм!

– Как считаешь, нужно ли не запрещать, а ограничивать доступ к определенным творениям? Речь не про порнографию и кровищу, а именно с идеологической точки зрения. Ну, чтобы не в кинотеатрах крутили и по ящику казали, а чтобы любители шли и покупали себе DVD втридорога.

– Было бы неплохо. Только делать это надо не топорно, как у нас принято, а значительно тоньше – с привлечением специалистов.

– Дмитрий, по-вашему, какие методы сейчас могут обеспечить грамотное цензурирование поступающего потока информации?

– Не должно быть цензурирования. Должен быть такой вал продукта, чтобы непотребное пролезть не могло.

– В смысле, чтобы народ его уже не воспринимал?

– Не так. Должно быть такое количество правильного продукта, чтобы оно давило продукт неправильный. Просто если не будет никакой цензуры, оно в любом случае пролезет – быдло в одночасье не исчезнет ведь, так что будет определенный тип зрителя, который это посмотрит. Какое быдло? Кто снимает сериалы «Штрафбат», «В круге первом», фильм «Сволочи»? Кто их смотрит, кто их заставляет смотреть? Какое быдло?

– А комплексность мер?

– Кто ее отрицает? Комплексность – она обязана быть.

– В смысле, и давить потоком правильного, и немножко запрещать неправильное? Разумеется, только после того, как нужный поток правильного достигнут. Или запрещать вообще не нужно?

– Нужно, но не так, как ранее.

– И вопрос следующий – что именно нужно запрещать?

– Все! Сколько тебе лет, дорогой друг?

– Мало мне лет. Я поэтому и не умничаю, а пытаюсь разобраться.

– Ну вот задали вопрос, камрад: кто снимает эти фильмы? Правильно ли я понимаю, что эти фильмы снимает упомянутое тобой быдло? Ты не ответил.