Читаем без скачивания Новый директор - Герман Матвеев

— Константин Семенович, говорите прямо, что не согласны! — с явной обидой сказала Ирина Дементьевна. — Зачем лишние разговоры!

— Если я не согласен, то только наполовину. Любому учителю на земном шаре ясно, что способных, а тем более любознательных детей не удовлетворяет школьная обезличка. Верно и то, что нам, советским учителям, приходится искусственно задерживать их развитие. На уроках способные дети озорничают, учатся спустя рукава, а в конце концов могут и сами превратиться в отстающих… Всё правильно!

— Ну, а если правильно, то нужно что-то делать?

— Нужно, — со вздохом сказал Константин Семенович. — Наши академики на сей счет что-то молчат… Американцы, а за ними и англичане, решили эту проблему приблизительно так, как и вы. Что же у них получилось? В группах способных оказались дети обеспеченных интеллигентных родителей. И это вполне понятно. О способностях детей на первых порах судят по их развитию, а развитие зависит от условий жизни и окружающей среды. Наши педологи, слепо подражая буржуазным деятелям, по существу тоже встали на такой путь. И каков результат?

— В самом деле… — смутилась Ирина Дементьевна. — Я как-то не подумала…

— Кроме того… Разве вы не замечали, что развитие некоторых детей не совпадает по времени с развитием других?

— Замечала.

— До пятого или до седьмого, а то бывает и до девятого класса мальчик считался неспособным, отсталым и даже тупым. И вдруг словно проснулся! Такие дети неизбежно попадут в отстающую группу. К ним будут снижены требования. Что же получится?

— Да… Это действительно не так просто. Мое предложение трещит по всем швам.

— Вы совершенно правы, говоря, что мы вынуждены снижать требования и тем искусственно задерживать развитие детей вообще, а способных в особенности. Я согласен. Нужно что-то делать. Нужно подумать о методике, об организации самого урока. Вот, например, кино. Наглядность — великое дело! Глаза воспринимают больше, чем уши. Киноуроков учителя почему-то не любят, если не сказать больше…

— Боятся! Потому что не умеют.

— Вот, вот! Я уверен, что ваша энергия и настойчивость победят. Нужно организовать не киносеансы, не развлечение, а киноуроки. Дальше! Экскурсии. Как можно больше экскурсий. Дальше! После занятий обязательных, как мы и решили, занятия необязательные: кружки, общества, лекторий, конкурсы, импровизации, игры… Ах, как мы недооцениваем игры! Игры в путешествия. Игры в историю. Литературные игры… Но всё это под водительством учителей. Не формально, не халтурно, не кое-как, а глубоко продуманно, занимательно, наглядно.

— Константин Семенович, на вечерние занятия у меня остаются часы. — сказала Ирина Дементьевна, разворачивая расписание, — но мало. По вашим масштабам денег нам не хватит. Придется обязывать…

— Нет, нет! Обязывать и требовать мы будем только тогда, когда будем оплачивать. Денег на первый год мы раздобудем. Ведь школа опытная! Давайте мне приблизительно смету, а я постараюсь достать. Пускай учителя заработают чуть побольше, — с улыбкой сказал он, наклоняясь над листом. — Каждому по способностям.

— Обид будет… — протянула Ирина Дементьевна. — Очень неравномерная нагрузка.

— Мы с вами еще не знаем, как они вообще отнесутся к продленному дню.

— Думаю, что неплохо. Занятия ведь будут платные. По химии неблагополучно. У нас два химика. Горшков нагружен больше, чем надо, а Лизунова… У нее только дневные часы.

— Почему?

— Она слаба. Кружок ей не под силу. А кроме того, как бы это вам сказать… Трудный характер! Мы с ней давно мучаемся.

— Лизунова! Не та ли это учительница, которую несколько раз увольняли и не могли уволить?

— Вы уже слышали?

— Да. Ну, а для воспитательной работы?

— Совсем исключено. Лизунова, мягко выражаясь, чирей на школьном теле.

— Ничего себе характеристика! — засмеялся Константин Семенович.

— Ее все презирают. Сплетница и склочница высшей пробы. Вы мне не верите?

— Верю. Я просто думаю о том, что вам посоветовать. В новых условиях люди иногда меняются…

— Ничего не выйдет. Тем более в новых условиях.

— Дело ваше, Ирина Дементьевна. Если хотите, я могу воспользоваться хорошим отношением с завроно, и мы переведем ее в другую школу?

— В другой школе ее не знают… и с нашей стороны это было бы просто подло.

— Это верно: подло. Может быть, на пенсию?

— До пенсии еще далеко.

— Ну хорошо, давайте увольнять!

— Бесполезно. Два раза ее увольняли, ничего не получилось. Пойдет опять в суд или в какую-нибудь другую инстанцию.

— А вы уверены, что учительский коллектив согласится с ее увольнением?

— Не только согласится! Все будут счастливы, если мы, наконец, от нее избавимся.

— Ну что ж… тогда придется увольнять! — твердо сказал Константин Семенович. — Планируйте расписание с учетом другого, сильного преподавателя.

Ирина Дементьевна поправила упавшую прядь волос, с удивлением посмотрела на Константина Семеновича, но возражать больше не стала, хотя и была уверена, что уволить Лизунову почти невозможно.

— Ну, а как остальные? — спросил он. — В смысле годности в новых условиях?

— Всякие есть. Уж очень скорлупа мешает! — с досадой объяснила она.

— Ничего, ничего. Дадим простор — развернутся.

— Кое-кто развернется. Но для того, чтобы раскачать всех… Ох, не знаю… Без скандала, пожалуй, не обойтись. Хвост накручивать придется…

Последние фразы были так неожиданны и так несвойственны всему облику подтянутой Ирины Дементьевны, что Константин Семенович невольно расхохотался.

38. Договор подписан

В кабинет вошел чем-то обескураженный Степанов.

— Здравствуйте, Ирина Дементьевна, — мрачно сказал он. — Мы еще сегодня не видались… Вот какая филармония получается… Так сказать, с небесов да в болото… и без парашюта…

— Что случилось?

— Случилось? Случился иллюзион… — начал Архипыч. — Приглашают меня недавно в подвал, в артель. Проходите, говорят, в бухгалтерию и распишитесь. Ну иду и думаю, что бы это могло означать? В бухгалтерии мне, так сказать, суют ведомость и выкладывают пятьсот рублей. Распишитесь в получении. За что? — спрашиваю. Зарплата, говорят. Я же зарплату в школе получаю! Точно — говорят. В школе само собой, а здесь само собой. Такая, значит, договоренность между нами и вами…

— Верно! Зарплата завхоза очень маленькая, и мы договорились с правлением артели, — вмешалась Ирина Дементьевна. — Вы же в какой-то степени обслуживаете их.

— Получил? — спросил Константин Семенович.

— Как же я могу получить? Ежели бы мирное сосуществование, а то мы же их выколупывать собрались. Тут другая оказия, Константин Семенович! Пошел я к Самуилу Григорьевичу выяснить, что да почему. Он меня, конечно, с улыбкой встретил… Ну, слово за слово… И вдруг вынимает он, так сказать, договор. Форменный договор, на машинке отпечатанный и подписанный. Простите, говорит, ошибочка произошла. Оказывается, договор наш давно подписан, а только я был не в курсе. Договор, так сказать, у председателя сохранялся, а я, то есть он, значит, не знал.

— Да что ты говоришь! — удивился Константин Семенович.

— Нет. Договор еще не подписан, — снова вмешалась Ирина Дементьевна. — Я точно знаю! Марина Федотовна уехала, не подписав. Мы сначала хотели договориться с артелью о дополнительном ремонте…

— Как же не подписан, Ирина Дементьевна, когда я своими глазами видел и читал.

— Любопытно! — проговорил Константин Семенович. — А каким числом, не обратил внимания?

— В мае, тринадцатого дня.

— Подделка! — уверенно заявила Ирина Дементьевна. — Я совершенно точно знаю, что договор не был подписан.

— Любопытно… — медленно повторил Константин Семенович. — Как ты думаешь, не могли они узнать о наших намерениях?

— Откуда? Я никому ни слова. Вот разве вы кому?

— Ну, а если догадались?

— Догадаться могли. Я бы на их месте обязательно догадался.

— Любопытно! — снова повторил Константин Семенович и, откинувшись на спинку стула, задумался.

Наступило молчание. Ирина Дементьевна собрала разложенные бумаги в папку. Разговор с директором воодушевил ее, и, думая о перестройке учебной работы, она не придавала особого значения сообщению завхоза.

— Константин Семенович, что вы решили делать с нашей комнатой? — спросила она. — С комнатой учебной части.

— С вашей комнатой? Ничего… У вас есть какое-нибудь предложение?

— Нет. Я спросила просто так. Комната нас устраивает, и Валентина Ивановна никогда не жаловалась.

— А кстати, где она?

— На даче. Если хотите, ее можно вызвать. Скажите Марии Васильевне…

— Марии Васильевне? — машинально переспросил Константин Семенович и вдруг вспомнил. — Она ведь рядом… Ирина Дементьевна, скажите, пожалуйста, она тоже получает дополнительное вознаграждение от артели?