Читаем без скачивания Вперед в прошлое 5 - Денис Ратманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, — донеслось из-за спины, и я обернулся.
На кровати сидел подросток, которого я видел раньше.
— Кто ты? — спросил я. — Что происходит?
— Я — это ты. Я — это все, — ответил он.
— У тебя есть имя? — спросил я.
— Нет. Но я могу взять любое.
— Ты — человек? Можешь изъясняться яснее? Что ты такое?
Он качнул ногами.
— Я — человек. И я хочу жить. Ты все сделал правильно.
— Что, черт побери, я сделал⁈ — начал терять терпение я. — Если ты объяснишь, мне будет проще нам помочь. Речь ведь идет о сроках катастрофы, так?
— Я мало что знаю, я просто есть, — пожал плечами подросток.
— Что. Я. Сделал? — продолжил я, ощущая себя в горячечном сне.
— Ты — меняешь все, — ответил он (или она?). — Иногда не обязательно что-то делать. Достаточно стать немного другим, открыть что-то в себе, чего не было раньше. И побегут круги по воде…
Он встал с кровати, подошел ко мне, положил руки на плечи, внимательно всмотрелся в глаза, словно сканировал меня взглядом, удовлетворенно кивнул.
— Теперь будет легче. Ты готов.
Из-за двери донесся все нарастающий противный треск, будто дробящий мироздание. Реальность запикселилась и развалилась, а я, как Ванька-встанька, проснулся, вскочил, сел в кровати, глядя на будильник, танцующий ламбаду вокруг банки с хризантемами. Какой же у него противный звук! Все забываю купить другой. Потянувшись к нему, я клацнул по кнопке наверху.
— Да заглохни ты уже!
Будильник смолк.
— Так его! — воскликнул Борис, валяющийся в кровати.
— Отомсти за вырванные с корнем мгновения неги! — отозвалась Наташка из кухни, явно вошедшая в роль.
Будильник пробудил воспоминания, какой пыткой была для меня утренняя побудка в школу! Эхо безнадежности коснулось разума. Десять лет общего режима. Потом — строгач в военке. Там мы так ушатывались, что было не до грусти. Потом — взрослая жизнь: понедельник, как жандарм с пистолетом у виска, и блудница-пятница, распростершая объятия.
Нет, объятия этой блудницы стали мне доступны много позже, а поначалу — работа без выходных и проходных.
Сто лет, прожитых зря. Как и многие, я думал, что жизнь начнется завтра, а она взяла и закончилась. Теперь так не будет. Благодаря памяти взрослого я больше не превращу свою жизнь в бег в беличьем колесе. Жить — интересно, я научился делать драгоценный сплав из опыта и рутины. Лепить шедевры из податливого материала.
Когда участвуешь в собственной жизни, то каждый день интересен, в том числе — сегодняшний. Точнее нет, сегодняшний — так вообще! Наверняка ситуация с Рамилем прояснилась, он сегодня придет и все расскажет, и станет известна участь насильников. Очень надеюсь, что их закроют, но скорее эта участь постигнет только самого старшего, Ростовчука. Остальных поставят на учет, заставят отрабатывать и отпустят по домам, даже если мать Алисы напишет заявление. Надеюсь, у родителей хватит ума перевести своих чад в другу школу, потому что тут их сгноят, да и туда слухи дойдут быстро.
Мама, как обычно, собиралась на работу, мрачная, как туча. И надо бы посочувствовать, что на работе она изгой, все шепчутся за спиной и строят козни — но не получается войти в положение. Потому что она всю жизнь отбывала срок, а не жила. Мне хотелось кричать каждому: «Люди, посмотрите, сколько красок вокруг! Это мир возможностей, не отворачивайтесь от него, ищите то, что зажжет свет не в темноте, нет, — в серых сумерках, которые еще страшнее ночи».
Борис, покачиваясь на табурете, ковырял омлет и хитро поглядывал на сестру.
— Натка, колись, кто тебе подарил цветы?
— Много будешь знать — рано состаришься, — огрызнулась она и добавила: — Это ничего не значит. Ну, подарил, и что с того? Он же не обручальное кольцо мне подарил!
Краем глаза я наблюдал за ней и замечал, что как-то мало искренности в ее словах. Кавалер ей интересен, это сто процентов. А поскольку у сестрицы талант влипать в неприятности, я решил проверить догадку и спросил:
— А если бы подарил? В смысле, обручальное кольцо и замуж позвал. Пошла бы за него?
Наташка вспыхнула, закатила глаза и покачала головой.
— Вот когда подарит, тогда и буду думать.
Значит, я прав, и интерес к этому парню есть. Осталось выяснить, кто он. Точно не одноклассник: цветы появились после репетиции. Актер?
— Кто он? — на всякий случай спросил я — ну а вдруг ответит?
— Да никто! — взвилась она. — Мне теперь часто будут цветы дарить, так что, каждый подаривший — жених? Если каждому давать, поломается кровать!
Во мне проснулся взрослый, желающий прочитать ей нотацию, наставить на путь истинный, но я придержал коней. Кто в юности слушает эти нотации?
Позавтракав, мы, не сговариваясь, рванули к шелковице, на наше обычное место встречи.
— Что там про Ростовчука говорят? — на ходу спросил я у Наташки.
Она сморщила нос, словно раскусила клопа-вонючку.
— А что могут говорить? Козел он. Его особо никто не любил, потому что он дурачок и шестерка, покупал сигареты, чтобы с ним дружили. Теперь вообще шарахаться будут.
— А отец его как? — поинтересовался Борис.
— Фиг ли я знаю. Он его четвертует, — ответила Наташка, — эт точно. У него батя — зверюга.
— А я рисунки на конкурс сегодня сдаю, — не в тему ляпнул Борька.
— Порви их всех! — поддержала его Натка.
— Там отбор. Сперва финал, тройка победителей… Ну, в общем, наши работы повезут в город. Кто
