Читаем без скачивания Ты, я и Париж - Татьяна Корсакова

— Почему я? — спросил он очень тихо. — Насколько я понимаю, донором лучше брать кровных родственников.

— Клементина не подошла, она не может стать донором.

— А отец? У ребенка, помимо матери, должен быть еще и отец.

— Отец есть, — Белый кивнул. — Вот именно по этой причине мы вас и потревожили.

— Не понимаю…

— А что тут понимать?! — с Белого мгновенно слетел весь лоск и импозантность. — Ты и есть отец этой девочки! И если ты не дашь добровольного согласия, я отволоку тебя в гематологический центр силой.

— Где они? — Ян до боли в костяшках пальцев сжал кулаки.

— Ты о ком?

— Я о своей жене и своей… дочери.

— У тебя нет ни жены, ни дочери. — Голос Белого упал до шепота. — Ты сам так решил. Но у тебя есть возможность хоть раз в жизни поступить по-мужски.

— Хорошо, — Ян сделал глубокий вдох. — У меня нет жены, но от своего ребенка я не собираюсь отказываться.

— Яна думает, что ее отец умер.

— Яна?!

— Да, Клементина назвала свою дочь Яной. Тебя что-то смущает?

Смущен ли он? Да вся его жизнь за один вечер перевернулась с ног на голову! Тина нашлась… у него есть дочка, которую зовут Яной… у дочки лейкоз…

— Это очень серьезно? — спросил он, глядя прямо в стылые глаза Белого.

— Ты об операции по забору донорского материала? — тот презрительно поморщился. — Клементина пошла на нее, не задумываясь и не задавая никаких вопросов.

— Я о болезни своей дочери! — заорал Ян. — Насколько все серьезно?

— Смертельно серьезно, — сказал Белый и отвернулся. — Если твой костный мозг не подойдет, девочка может умереть.

Пропитанная потом рубашка мгновенно превратилась в ледяной панцирь. Если он не подойдет, его дочка умрет…

— Развяжите меня!

Белый, казалось, его не услышал.

— Развяжите меня! Обещаю не делать глупостей.

— Этого мало. — Белый обернулся, посмотрел на него в упор.

— Что еще? Я согласен стать донором. Это же ясно как божий день! — Кажется, в рыбьем взгляде его тюремщика промелькнуло удивление.

— Ты должен мне кое-что пообещать.

— Что?

— Ты больше не станешь искать встречи с Клементиной и, пока ситуация с ребенком не прояснится, не будешь даже заикаться о разводе.

— Договорились, — Ян кивнул. — Я не буду искать встреч и заводить разговоры о разводе, но у меня есть встречное условие.

— Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия.

— У меня есть условие, — упрямо повторил Ян.

— Ладно. Сколько ты хочешь за свои услуги?

Вот, оказывается, как о нем думает этот человек…

— За свои услуги, — Ян криво усмехнулся, — я хочу иметь право видеться со своим ребенком.

Белый молчал очень долго, снял перчатки, повертел в руках, снова надел и только потом заговорил:

— Тебе это в самом деле нужно или это всего лишь глупое позерство?

Пришла очередь Яна задуматься. Его жизнь перевалила за тридцатник. У него вроде бы уже все есть и в то же время нет ничего. Нет даже десятой части того светлого, незамутненного ощущения правильности окружающего мира, с которым он жил в Париже. Тогда с ним была его Пташка, и она одна, маленькая и хрупкая, перевесила чашу весов в пользу радости и света. Он собирался умереть, а она сделала его «последние» месяцы самыми счастливыми и незабываемыми. Пусть она ушла от него к этому бандиту, зато она оставила жизнь их общему ребенку, дочке… Только за одно это он должен сказать ей спасибо, и он сделает все возможное и невозможное, чтобы спасти их дочку. Яна, почему она назвала дочку Яной?..

— Мне это нужно, — сказал он твердо.

Ему показалось, или Белый и в самом деле улыбнулся?

— Рад, что мы пришли к взаимопониманию, господин Немиров.

— Еще один вопрос.

— Слушаю вас.

— Почему вы так хлопочете из-за Тины и моей дочери? — Он специально сделал акцент на слове «моя». Яна его дочь, и он не намерен делить ее с уголовником.

— Я?! — Белый выглядел озадаченным. — Просто я очень люблю своих девочек и хочу, чтобы у них все было хорошо.

Вот так, теперь все предельно ясно — он их любит. Вернее, любит он Тину, но любит настолько сильно, что готов принять и ее ребенка. Поступок, достойный уважения.

— Когда я вам понадоблюсь? — спросил Ян.

— Думаю, очень скоро. Дело не терпит отлагательств, сами понимаете. У вас есть шенгенская виза?

— Есть.

— В таком случае я свяжусь с вами в ближайшую неделю.

— Придется лететь за границу?

— В Лондон. Девочку лечат и обследуют именно там.

Ян молча кивнул. В Лондон так в Лондон. Да если бы было нужно, он бы и на Луну полетел.

Белый сделал знак одному из охранников, тот расстегнул наручники. Ноги Ян развязал уже сам.

— Я свободен?

— Мои люди довезут вас до дома.

— Сам доберусь.

— Не стоит рисковать, на дворе уже ночь, а это очень опасный район. Вы ничем не сможете помочь своему ребенку, если какой-нибудь отморозок вздумает всадить вам нож под ребро.

— Ладно, — Ян наконец разобрался со своими путами, встал на ноги.

— Прошу вас! — Один из бывших похитителей услужливо распахнул дверцу «Тойоты».

Ян молча уселся на пассажирское сиденье.

— Куда едем?

Он продиктовал адрес, бросил последний взгляд на Белого. Тот давал какие-то указания второму охраннику, Ян отвернулся.

До дома, несмотря на поздний час и отсутствие пробок, добирались долго.

— Шеф велел беречь вас как зеницу ока, — объяснил водитель. — Будем ехать по правилам.

Так они и ехали — по правилам. Не ехали, а на коленях ползли. Наверное, пешком Ян добрался бы быстрее…

Наконец машина остановилась у его дома.

— Я провожу, — сказал похититель, плавно переквалифицировавшийся в телохранителя.

— Сам дойду, — проворчал Ян. — Что я, девушка, чтобы меня провожать?!

— Василий Игнатьевич велел…

— Отвали! — Ян выбрался из машины и, не оборачиваясь, пошагал к подъезду.

Он жил на последнем, пятом, этаже. Это было очень удобно: никто не топтался над головой, не мешал полноценному отдыху, а если потребуется, и работе. Дом был еще сталинской постройки, толстостенный, с высокими потолками. На лестничной площадке всего две квартиры, что тоже немаловажно.

Когда-то в доме обитала техническая элита, сотрудники какого-то секретного НИИ, но времена изменились, НИИ рассекретили и выкупили в частную собственность, сотрудников разогнали, и в доме стали медленно, семья за семьей, меняться жильцы. На место старой гвардии пришла молодая поросль, более приспособленная к новым реалиям, наглая и оборотистая, такая, как Ян Немиров. К настоящему моменту из старожилов в их подъезде осталась только одна семья — соседи Яна, интеллигентные и очень милые старики. Так что, можно сказать, с соседями ему тоже повезло. Тихо, беспроблемно — красота.