Читаем без скачивания Десять покушений на Ленина. Отравленные пули - Николай Костин

СЕМЕНОВ: В тюрьме я пробыл девять месяцев. Все это время у меня происходил глубокий внутренний процесс. Шла коренная переоценка эсеровских постулатов. В результате мои политические взгляды изменились коренным образом. Я пришел к признанию социалистической революции, к признанию необходимости диктатуры пролетариата…

Провал конспиративных квартир мог обескуражить и повернуть в уныние кого угодно, но только не Коноплеву. Тридцатилетняя женщина, прошедшая "академию" терроризма, самостоятельно создала террористическую группу и решила любой ценой освободить Семенова из тюрьмы. Трудности не смущали: задача поставлена и должна быть решена, чего бы это ей ни стоило.

"Кадры" пришлось перевоспитывать. Собрав разношерстное, разящее винным духом "воинство", Коноплева держала речь, предельно лаконичную, но убедительную…"

— Побриться, подстричься, переодеться, принять человеческий облик. Пить запрещаю! Первого, нарушившего приказ — пристрелю, как собаку.

— Круто берешь, хозяйка…

— Кому не нравится — может немедленно убираться!

Однако, никто не ушел — на горизонте маячило германское золото. Поворчав, бандиты подчинились "атаманше". Утром Коноплева их не узнала: выбриты, аккуратны, немногословны.

Но Коноплева не только занималась "перевоспитанием" экспроприаторов. Используя связи, она тщательно изучала тюрьму, где томился Семенов. Одевшись поскромнее и изменив прическу, она явилась в Бутырку и добилась свидания.

Семенов ахнул — смелости Лиде не занимать! Не побоялась придти в тюрьму, хотя ее усиленно разыскивает ВЧК!

— Напрасно рискуешь. Больше не приходи.

— К кому приходить? Скоро ты убежишь. Все подготовлено. Осечки не будет. Все будет хорошо, — торопливо шептала Коноплева.

— Напрасно, стараешься, Лида. Я не воспользуюсь побегом.

— Как?! Ты не хочешь…

— Да. Бежать не желаю.

— Ты просто устал. Отдыхай. Завтра приду и тогда поговорим…

— Я предпочитал бы открытый бой с большевиками, — сказал Семенов, глядя на Коноплеву. — По крайней мере, было бы честно. Мы, Лида, давно потеряли высоту, господствующую на местности. Она — у большевиков. Она — у Советской власти.

— Григорий, ты отказываешься от побега? Тебе же грозит "вышка"?

— Это меня не очень волнует, — тихо обронил Семенов. — Главное — высоту потеряли. Высота… Посмотришь с нее и обстановка проясняется. А у нас?..

Кончилось свидание. Коноплева ушла обескураженной: Семенов от побега отказался.

Когда железная дверь камеры захлопнулась, Семенов устало опустился на койку, еще не сознавая того, что он наделал — отказался от побега! Больше такой возможности не представится. Значит, он сознательно обрек себя на гибель? — Семенов не жалел, что отказался от побега. Время в тюрьме проходило не даром. Он много думал, подводя черту под пережитым. Много читал. Уступая просьбам арестанта, администрация тюрьмы исправно снабжала его газетами и книгами. Семенов получал даже крестьянскую газету "Беднота". Искал в ней статьи Ленина. Убеждался — крестьянство, опора эсеров, идет теперь за большевиками, за Лениным.

Эсеровские лидеры — Чернов, Гоц, Тимофеев утверждали, что Ленин создал партию большевиков для захвата власти. Они не раз повторяли это с трибун. Ложь! Злонамеренная ложь. Ленин в статьях и устных выступлениях указывал неоднократно: власть завоевать — не главная, не самая трудная задача большевиков. Значительно труднее завоеванную власть удержать. Предлагал эсерам и другим демократическом партиям строить новое общество совместно с большевиками. Управлять страной сообща. Партия большевиков отвоевала Россию у богатых для бедных, и теперь она должна научиться ею управлять.

У богатых для бедных… Как глубок смысл этих слов! Они заставили Семенова в тюрьме по-новому взглянуть на ЦК ПСР. Кто они, цекисты, посылавшие его на преступления и смерть? Группка, присвоившая себе право вершить судьбами рядовых членов партии. Способных низовых работников цековская элита подавляет, шельмует, требует слепого подчинения. Низы обязаны только подчиняться! Члены эсеровского ЦК высокомерны и эгоистичны… А жажда денег? За деньги эта публика готова на все. К деньгам льнут. Перед деньгами пресмыкаются. А с тех пор, как Центральный Комитет эсеров стал получать в свое распоряжение большие денежные суммы, в особенности после совершенных экспроприаций, к революционному карьеризму, который был направлен на получение власти и влияния в партии или через партию, прибавился еще и другой вид карьеризма с экономической подкладкой, со стремлением пристроиться к партийной бюрократии получением платной работы в высших эшелонах самой партии. Периферия, низовой аппарат беспрекословно принимает теории и мнения, декретированные сверху. Верхи перестали считаться с моральными качествами людей, принимаемых в партию.

Права гражданства получили генеральство и карьеризм, лакейство и угодничество. В глазах рядовых эсеров, партия — это преимущественно центр и близкие к центру люди. К ним причислял себя и Семенов. И от того становилось в камере — одиночке еще горше, еще тоскливей. А ведь как начинали! Первые месяцы после февраля семнадцатого принесли эсерам небывалый взлет. Чем это объяснялось? Конечно, не достоинствами партии, а ее недостатками: путанностью программы, теоретическим эклектизмом, политической неразборчивостью. В ПСР господствующие классы и их лакеи видели последнюю возможность спасения. Все можно было валить на широкий эсеровский двор, увенчанный знаменами революции.

Семенов с горечью сознавал, что партия эсеров перестала быть монолитом. Отсюда — сосредоточение власти в руках бюрократической касты, которой не чужды мздоимство, удар в спину, выстрел из-за угла…

Память вернула Семенова к лету 1917 года. Временное правительство отдало недвусмысленный приказ: арестовать Ленина. Эсеровские и меньшевистские газеты оправдывали Керенского, прозрачно намекая, что Ленин, мол, спровоцировал июльское вооруженное выступление рабочих и солдат в Петрограде.

Бюро ЦИК назначило комиссию по расследованию обвинений, выдвинутых против большевистского ЦК Временным правительством. В комиссию вошли Гендельман, Гоц, Либер, Крохмаль и Дан. Собраные материалы комиссия передала Временному правительству. Вожди эсеро-меньшевистских Советов предоставляли ему свободу действий по физическому устранению большевистских лидеров.

А позорные похороны убитых казаков, разгонявших участников июльской демонстрации в Питере? За гробами шли члены ЦИК, министры В.М. Чернов, и М.И.Скобелев, Исполком Петроградского Совета прислал венок: "Защитникам революции, павшим жертвами при исполнении революционного долга". Венок возлагал Гендельман.

Фракция эсеров в Петроградском Совете потребовала, чтобы пролетариат подчинился приказам Временного правительства и сдал оружие.

После июльских событий эсеры и меньшевики поставили вопрос о переизбрании Петроградского Совета, чтобы удалить большевиков из Совета. Противники перевыборов вдруг стали их горячими сторонниками. Надеялись таким способом ослабить большевиков. Решение о перевыборах явно неправомочное, принималось не Исполкомом Петроградского Совета, а совместным заседанием ЦИК Советов рабочих и крестьянских депутатов и Исполнительного Комитета крестьянских депутатов. Решение носило антибольшевистский характер. Враждебной была и обстановка заседания. Меньшевик Дан потребовал суда над В.И.Лениным, а от большевистской фракции ЦИК немедленного, категорического осуждения тех, кто уклонился от суда.

— Это провокация! Меньшевики и эсеры хотят выдать большевиков контрреволюционерам, чтобы их руками нас уничтожить! — заявил большевик В.Н.Ногин.

Большевики покинули зал заседания.

24 июля 1917 года кадеты, эсеры и меньшевики сформировали Временное правительство, состоявшие из 15 человек: 4 кадета, 2 члена радикально-демократической партии, 7 меньшевиков и эсеров и 2 беспартийных.

Ленин тогда сказал:

— Правительство Керенского, Авксентьева и К есть лишь ширма для прикрытия контрреволюционных кадетов и военной клики, имеющей власть в руках.

Точная характеристика!

Семенов считал /и это ему настойчиво внушал Гоц/, что революционеры не должны отталкивать недемократические элементы. Советам не следует брать власть в руки ради самой власти. Власть — тяжкий крест в этой отсталой, темной стране…

Гоц уверял, что народ после июльских событий отвернется от большевиков. Советы займут подобающее место в новом фазисе общенациональной революции, в фазисе народовластия. Однако этого не произошло.

В июльские дни 1917 года большая группа эсеров резко критиковала официальную политику своей партии. Это было первое открытое выступление левых эсеров. Какой поднялся переполох! Фракция эсеров Петроградского Совета потребовала от левых эсеров пересмотреть свое решение. Не вносить раскола в партию. За это предложение голосовало 52 человека, 21 — воздержался!