Читаем без скачивания Если буду нужен, я здесь - Юлия Резник

На пороге оборачиваюсь. Назар спит, свесив на бок голову. Фантомные боли бывают разные… Долгое время нам было так хорошо, что даже сейчас, при взгляде на него, в груди что-то щемит. Созависимость?

Бежать… Бежать от этого всего сломя голову.

ГЛАВА 30

ГЛАВА 30

Пересчитал врагов от первого до последнего, Загиная пальцы все, кроме среднего

«Сам всё знаю» – «Каспийский груз» Гансэллло

Назар

Мне снится очередной кошмар. Просыпаюсь в слезах, как пацан. Хватаю ртом воздух и сажусь, наверное, резче, чем следовало, потому что голова кружится. Вы, должно быть, знаете этот момент между сном и явью, когда уже понимаешь, что случился какой-то лютый пиздец, но еще не можешь вспомнить деталей. Сердце уходит в пятки, холод по позвоночнику… А потом накатывают воспоминания, и ты будто в крещенскую прорубь проваливаешься.

– Лала!

Вскакиваю, выбегаю из спальни. Ее нигде нет. Проверяю каждую комнату. Все на месте вроде бы. Даже ее вещи чинно висят рядышком с моими. Юбки, платья, какие-то пиджаки. И лялькин аромат не успел выветриться. Но самой ее нет. Это понимание витает в опустевших стенах нашего дома тягостным ощущением заброшенности. Словно здешний воздух полностью изменил свой состав. Я задыхаюсь, как выброшенная на берег рыба, удивляясь тому, каким он стал болючим.

Что это было? Что это, мать его, с нами было?!

Нетвердой рукой нащупываю телефон. Думай, Назар. В голове, как в калейдоскопе – мой день рождения, следом – провал, и наш с Лалой скандал. Я концентрируюсь на словах ляльки, чтобы не думать о том, что случилось дальше. Пока это выше моих сил. С тем, что я наделал, безусловно, тоже придется разбираться. Но прежде важно понять, что привело к моему срыву. Воспроизвести вечер моего дня рождения по секундам. Как угодно. Она сказала, я ей изменил? Чушь. Лала просто не знает, что у меня не встает на других женщин. А в том состоянии, что я находился, у меня бы, может, и на нее не встал. Кстати, о состоянии. Я, конечно, мало пью, и в тот вечер действительно принял на грудь чуть больше своей позволенной дозы, но не до потери же памяти я нажрался!

Значит, тут другое.

Зажав переносицу между большим и указательным пальцами, набираю номер жены. Просто узнать, где она. Убедиться, что с ней все в порядке.

А если она у Дубины?

«А я могла! Я могла, понял?! Спроси меня, с кем я провела эту ночь?! Ну, давай же! Спроси…»

Опускаю голову между широко расставленных колен. Дышу. Воздухом, что только усиливает ворочающуюся в груди боль. Равно как и гудки, отдающие болезненной пульсацией в черепной коробке. Не знаю, на что я рассчитывал, звоня ей, после всего. Господи, я же ее изнасиловал. Изнасиловал… Господи.

«С тобой все в порядке, лялька? Я пиздец как волнуюсь».

Вот так. Никаких «прости». Потому что как такое простить? Я сам себя никогда не прощу за то, что со своей девочкой сделал.

На ответ особенно не надеюсь. Потому даже вздрагиваю, когда телефон подает сигнал о входящем. Сообщение от «Лялька». Умница моя! Ну, ведь умница же!

«Я в норме. До развода поживу в старой квартире Афины».

Руки дрожат, как у орудующего бензопилой дровосека. Телефон несколько раз падает, прежде чем у меня получается набрать ответ. В норме она. Ага. Если даже я в полнейшем раздрае, то Лала… Лялька моя, девочка, ну как же так?

«Не спеши с разводом, пожалуйста. Я клянусь, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Не мог я тебе изменить. Прямо сейчас я занят тем, что выясняю, какого хрена случилось».

«Это уже неважно».

Меня подкидывает. Я несусь к окну, остервенело растирая затылок. Она сейчас про Дубину? Или про то, как я слетел с катушек?

«Просто подожди, пока я со всем разберусь. Очень тебя прошу».

На мою просьбу Лала очень долго не отвечает.

«Ты должен знать, что я соврала по поводу Антона. Теперь это ничего не меняет, но я не хочу, чтобы и он пострадал. Я хотела с ним переспать тебе в отместку, а он меня отбрил».

Сжимаю в зубах кулак. С силой лупя под ребра, в груди беснуется сердце. Я должен был еще тогда понять, что Лала тупо меня провоцирует, выводит на эмоции. Я ж в этом, блядь, спец, и знаю, как талантливо и упорно бабы иногда нарываются. Марина в этом была непревзойденным мастером. Причиняя мне боль, она кайфовала, как распоследняя маньячка. Моя ошибка в том, что я совершенно не ожидал, что лялька тоже так может. Вот и принял ее слова за чистую монету. Подвоха от нее я не ждал, ага. А вот измены… Наверное, подсознательно все же очень. Не зря ведь я с такой готовностью в нее поверил. И даже испытал некоторое облегчение, несмотря на обуявшую меня ревность. Вроде как, выдыхай, бро, самое худшее уже случилось.

Как же я ошибался!

«… не хочу, чтобы и он пострадал…»

Боится меня моя лялька. Бо-ит-ся. В ту ночь я растерял ее доверие. И как мне с этим жить, я понятия не имею. Помимо всего прочего в это ж еще наши близкие втянуты. Вчера я Марату звонил, наврал с три короба, выясняя не у них ли она осталась. Но если уж Лала решила отдельно жить, правда всплывет наружу. И все узнают, что она хочет развестись. Не то чтобы меня волновала огласка, просто так наше расставание станет как будто вполне реальным.

«Я люблю тебя. Напишу, когда что-то узнаю».

Лала не отвечает, но так даже лучше. Молчание – какой-никакой шанс. Не то, что ее заявление о скором разводе.

Принимаю душ и ставлю на ноги СБ. В основном, конечно, моя служба безопасности представлена обычными вышибалами, но руководит ею вполне толковый мужик. Шум спецом не поднимаем. По-тихому народ расспрашиваем.

– Назар, слушай, хуйня какая-то происходит. Записи с камер стерты. Прикинь. Выходит, и впрямь крыса среди наших, – хмурится Вожаев.

– А я тебе о чем говорю? – откидываюсь в кресле.

– Ты как знал, что такая херня может произойти, когда на дублирующем сервере настоял.

Ну, допустим, у меня были другие резоны. Когда в заведении случается какая-то заварушка, менты первым делом изымают записи с камер. Имея копии, о которых никто не