Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – маркграф - Гай Орловский

По ту сторону проема маячит церемониймейстер, не решаясь переступить порог. Я поманил его к себе, он торопливо приблизился.

– Хороший зал, – сообщил я. – Совсем неплохо проводить здесь общие собрания, планерки, брифинги. Может быть, даже пьянки в избранном кругу.

Он побледнел, его затрясло.

– Ваша светлость!

– А что? Интерьер настраивает…

– Ваше светлость, – повторил он в священном ужасе, – здесь собирались одиннадцать древних королей, чтобы решать… ну, что-то королевское! Короли так просто свои владения не покидают. Какие пьянки?.. Это же кощунство!

– Хорошо, – сказал я одобрительно, – что хоть что-то в этом королевстве запретно, нельзя грязными лапами.

Он трепетал, как деревцо на ветру, хотя еще то деревцо, вроде столетнего дуба.

– Да, ваша светлость, есть вещи запретные!

– Это здорово…

Я запнулся, взгляд пробежал по кругу. Барон, не сходя с места, настороженно оглядывался. Перехватив мой взгляд, спросил быстро:

– Что-то не так?

– Заново учусь считать, – огрызнулся я. – Сколько-сколько съезжалось великих королей?

Церемониймейстер ответил с готовностью:

– Одиннадцать!

– Но здесь, – сказал я и для верности указал пальцем, – двенадцать кресел.

Барон буркнул пренебрежительно:

– Считать не умеют. Или убрать лень. Страна торговцев, а они бесплатно и пальцем не шелохнут. Вообще ленивые, как хомяки зимой.

Церемониймейстер горестно покачивал головой. В глазах такая укоризна, что я подивился, не подменил кто всегда невозмутимого знатока дворцовых правил и приличий?

– Зачем же такие речи? – упрекнул он печально. – В двенадцатом кресле всегда сидел властелин этой части мира. Потому его кресло в виде трона. Хотя здесь он находился не среди подданных, а среди друзей.

– Властелин, – повторил он. – Выше королей? Или какой-то старший король?

– Так и сказано, – повторил он величественно, снова превращаясь в церемониймейстера, – властелин! Под его рукой были не только эти земли, но и острова в океане. А королевство тогда именовалось Первое Арндское. Нет, просто Арндское, это потом сменялись династии, при Кернеллингах стало называться Вторым Арндским, при Цибенлингах – Третьим… Вот с тех пор начальное стали называть то Первым, то Древним, то Изначальным… А здесь еще тогда располагался Дворец Королей, вокруг которого постепенно вырос нынешний Геннегау на месте разрушенного Генлабнае, города городов, и священнейшего из священных.

Я порылся в памяти, всплыли сведения из прочитанного еще в Зорре и у мага Уэстефорда, плечи сами по себе шевельнулись, хотя сам я стараюсь не выказывать слишком уж сильно незнание или недоумение.

– Разве? Я слышал, Генлабнае был захвачен и разрушен двенадцать тысяч лет тому. Или даже двадцать. Но это такие пустяки, верно?

Несмотря на мой саркастический тон, церемониймейстер ответил со всей почтительностью очень серьезно:

– Вы правы, ваша светлость. Что значат годы для людей, что блюдут верность, пусть даже рассеяны по другим землям? Да и мы, поддерживая легитимность, продолжаем считать, что это кресло за правителем Изначального Арндта. Когда-нибудь силы Зла будут повергнуты, а в это кресло сядет законный наследник Древних Королей.

– Силы Зла в нас самих, – пробормотал я.

А барон Альбрехт сказал понимающе:

– Правильное решение. Поддерживая легитимность вообще, тем самым поддерживают себя.

– Круговая порука королей? – спросил я. – Омерта, беса?

Церемониймейстер пропустил мимо ушей непонятные слова, главное – уловить смысл, сказал настолько подчеркнуто серьезно, что я впервые уловил скрытую насмешку:

– К тому же всяк знает, кто бы из ложных наследников ни сел в это кресло, сразу же умрет! Такова магия древних мастеров, изготовивших трон по заказу первого короля. Он признает только подлинного!

– Вы верите в этот бред?

Он повел дланью в сторону величественного трона.

– Проверьте.

Наши взгляды встретились, в его глазах было столько насмешки, что я на миг в самом деле ощутил импульс пойти и сесть, чтобы доказать, что все это бабьи сказки, однако присутствие всегда скептичного барона Альбрехта отрезвило.

– Вы ведь не только церемониймейстер? – спросил я.

Он поклонился.

– Я был придворным библиотекарем. Но когда предыдущего церемониймейстера казнили за какую-то ошибку в придворном этикете, все страшились занять его место. Но я знаю все тонкости правил, потому не стал очень уж сильно упираться.

Я отмахнулся.

– За ошибки в такой ерунде казнить не буду. И даже бить не стану. А насчет трона… не стану садиться по одной очень важной причине.

Он спросил с изысканнейшим поклоном, в самом деле церемониймейстер:

– Какой, позвольте поинтересоваться?

– Самой важной.

– Простите?

Я смерил его строгим взглядом. Хоть и знаток этикета, но теперь понятно, почему часто выходит за рамки своих прямых обязанностей – советует, спорит, подсказывает, библиотечная мудрость, как шило в заднице, тоже ищет способ улучшить мир.

– Прощаю, – ответил я и сказал уже серьезнее: – Оказавшись королем этого самого Изначального, а на хрен мне оно, придется занимать восстановлением экономики не только в Сен-Мари. По всем территориям налаживать связи, спешно резать претендентов, а у них всегда верные и честные вассалы… это же снова море крови, а мне нравится больше побеждать бескровно, так победа значительнее. Меня начнут осаждать толпы просителей, за двадцать тысяч лет сколько удобрений в авгиевых конюшнях?.. придется спешно строить новые крепости, реорганизовывать армию… да еще сотни и тысячи дел, которые надо взвалить на себя и тащить, тащить, как бы ни трещал хребет!

Я отмахнулся и, уже не глядя на выстроившиеся в ряд кресла, кивнул Альбрехту.

– Пойдемте, барон. Пусть сыр останется в мышеловке. В крайнем случае, я буду второй мышью, которой он и достается.

Церемониймейстер вышел вслед за нами, мы с бароном повернули в сторону моих покоев, а тот сказал вдогонку внезапно:

– Ваша милость, вы еще вернетесь!

Я обернулся, спросил почти враждебно:

– Зачем?

– Чтобы сесть в это кресло, – ответил он. Несколько мгновений смотрел очень серьезно, будто в самом деле зрел грядущее, затем неожиданно растянул губы в сдержанной улыбке: – Натура у вас такая, любопытная. Захочется проверить! И чем больше пройдет дней, тем сильнее захочется сесть на этот трон.

Я покачал головой и ответил уверенно:

– Ни за что!

– Почему?

– Принципы, – ответил я лаконично.

Он удивился:

– Принципы?

– Ага, – ответил я и утер нос рукавом.

– Какие?

– Я демократ, – ответил я гордо.