Читаем без скачивания Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд

У водопада командир Бе Дан объявляет привал, мы перекусываем клейким рисом и помидорами.

Стараясь перекричать рев водопада, командир Бе Дан сообщает нам, что до пункта назначения мы доберемся к наступлению сумерек, и сегодня же вечером вступим в бой. Получаем указание отдохнуть пару часов, чтобы восстановить силы перед боем.

Не стягивая потных одежд, мы ступаем босиком по склизким камням, обросшим мохом, и входим в зеленую воду. Бойцы ныряют в нее с головой. Я усаживаюсь на подводный камень и растираю ногу.

Сонг стоит на каменном уступе под водопадом. Вода падает гигантским душем, как будто колонна из жидкого серебра валится и растворяется в искрящейся белой пене, ударяясь о поверхность тропического озера. Сонг играет в игру: сколько сможет простоять, удерживаясь под напором падающей воды, пока та не собьет ее в озеро. После этого она вылезает из воды и предпринимает очередную попытку. Вскоре и все остальные бойцы тоже начинают соревноваться в этой игре, крича и смеясь как дети.

Я растягиваюсь на подводном камне. Только лицо торчит над водой. Солнце согревает лицо. Я закрываю глаза и расслабляюсь. Успокаивающий рев водопада нагоняет сон.

Омыв свои тела, мы рассаживаемся в мокрой одежде на солнце. Глядим, как командир Бе Дан возводит на камне песочный замок. Этот плоский камень — вьетконговский стол. Песочный замок — «Американская боевая крепость». С помощью камушков и палочек командир отмечает основные позиции, минные поля, тяжелые пулеметы, наиболее укрепленные блиндажи.

Наша цель, объясняет командир, представляет собой спецназовский лагерь, который используется в качестве основного опорного пункта секретным отрядом нунгов — вьетнамцев из числа этнических китайцев — наемников, сражающихся под контролем ЦРУ. Нунги нападают на селения горцев под личиной солдат Северовьетнамской армии. Это пропагандистский трюк ЦРУ, направленный на то, чтобы горцы начали сражаться против сил Освобождения. Наша задача — уничтожить этот лагерь.

Командир Бе Дан доводит до каждого бойца его точно расписанные обязанности во время боя.

Моя задача — выступать с обращениями к защитникам лагеря, не давая им спать всю ночь перед штурмом. В штурмовую группу меня не включат, потому что права носить оружие я еще не заслужил, потому что слишком рослый и буду сбивать с толку бойцов, и потому что у меня легкое ранение в ногу. Я останусь с арьергардной группой мастер-сержанта Ксуана, которая будет прикрывать отход штурмовой группы.

Труонг Си Ксуан одаривает меня взглядом, в котором читается, что ему противно, что меня ему навязали, урода этого американского, капитулянта, обузу лишнюю, идиотскую пропагандистскую выдумку, туриста гребаного.

Мастер-сержант Ксуан тощ, одни кости, мускулы и сухожилия. Ему лет семьдесят, но, судя по всему, он способен пробегать целый день по горным склонам с буйволом на спине, а потом всю ночь разбивать головой кирпичи. Крутой мужик, старой закалки, со страшными осколочными шрамами по всему лицу. Своим бойцам он всегда отдает приказы угрожающим тоном, как будто предупреждает, что убьет на месте, если кто-нибудь только подумает замешкаться.

Определив боевые задачи, Командир Бе Дан просит всех выступить с замечаниями или возражениями. Час или около того мы переделываем план до тех пор, пока все до последнего бойца не приходят к единому мнению о том, что следует делать и как. Я указываю на то, что американцы растягивают колючую проволоку так, чтобы заставить атакующие силы идти на минные поля. В ответ на предоставленную мной информацию бойцы утвердительно кивают головами, хотя все это им, как всегда, известно. На основании замечаний, поступивших от бойцов, в план вносятся необходимые изменения. Все, план атаки составлен, и должен теперь выполняться неукоснительно.

«ХОА ХО!» — отвечаем мы. — «Ура. Вперед!»

Пока секция седлает коней, я тихонько отхожу в кусты в поисках места, где справить малую нужду. И быстро выполняю «кругом!», замечая Нгуена Хая, одного из братьев, который сидит опершись спиной о нижнюю часть дерева, прикрыв глаза и открыв рот. С ним одна из двойняшек Фуонг. Ее голова у него между ног и ходит вверх-вниз.

Размышляя о преимуществах войны, на которую берут и мальчиков, и девочек, я тороплюсь обратно к секции, хихикая как школьник-малолетка — а я ведь такой и есть.

Мы топаем и топаем вниз, и доходим до мангрового болота, кишащего привидениями. Сотни и сотни чешуйчатых, бледно-зеленых стволов стоят плотной стеной, запустив корни под вонючую воду. Вонючая вода похожа на канализационные стоки с ошметками овощей, среди которых обитают ядовитые змеи.

В этом болоте мы ведем себя с большой опаской, потому что под водой, доходящей до пояса, скрываются воронки от озерных бомб, сброшенных с B-52. Боец может топать с полной выкладкой и вдруг уйти под воду на двадцать футов.

Оставив болото позади, мы замечаем дым. Дым черный. Слишком много дыма, явно не из печек. На горизонте виднеется красный огонь.

Переходим на бег.

Через несколько минут слышим огонь из стрелкового оружия, он неупорядочен, и на него никто не отвечает. Потом слышим крики.

Командир Бе Дан изучает деревню через полевой бинокль, отправляет мастер-сержанта Ксуана с одним отделением налево, а Сонг с другим — направо, с приказом атаковать, когда услышат стрельбу. Держусь бок о бок с мастер-сержантом Ксуаном.

Когда секция сосредотачивается на склоне над деревней горцев, мы замечаем с полсотни человек в рубашках и шортах цвета хаки, в маленьких коричневых пробковых шлемах и со знаками отличия Северовьетнамской армии. На их обмундировании и оружии свежие листья и ветки для маскировки.

Нунги, переодетые в солдат Северовьетнамской армии, поджигают деревню, убивают мужчин и насилуют женщин.

Мы бегом врываемся в деревню и открываем огонь по приказу командира: «Бан!»

Избушки горцев стоят на невысоких сваях. Ярды носят набедренные повязки. Мужчины изможденные, с костлявыми грудными клетками. Женщины ходят с неприкрытой грудью и выглядят болезненно. У детей от недоедания вздулись животы.

В нормальные времена горцы и вьетнамцы друг друга терпеть не могут.

Мы рассредоточиваемся. Маневр и огонь. Огонь и маневр. Мы изображаем, что нас намного больше, чем на самом деле, а у нас всего тридцать бойцов — маловато по сравнению с пятью десятками нунгов-наемников.

Новоиспеченные вдовы перебегают от одного тела к другому. Когда одна из них обнаруживает «свой» труп, начинает страдальчески вопить. И вот уже все сразу страдальчески кричат, и вопли их сливаются воедино в одну жуткую песнь.

Мы преследуем отступающих нунгов, держим их под прессингом, ни на секунду не даем им возможности даже подумать о том, чтобы развернуться в боевой порядок и оказать сопротивление. Продвигаясь по деревне, мы вопим: «КСУНГ ФОНГ!» … «Товарищи, вперед!». И сообщаем: «Мы — Освободительная армия!»

Замечаем старуху, она присела на корточки на столе, стонет, держась за живот — бабушка чья-то с брюшной раной. Бодой Бакси остается позади, чтобы оказать ей помощь.

Нунги — крутые отморозки. Через каждые двадцать ярдов они оставляют за собой бойца. Каждый оставленный боец дерется, пока наши из первых рядов его не убьют, а на это тратится время.

Я пытаюсь держаться рядом с мастер-сержантом Ксуаном, согласно приказу, но нога снова начинает кровоточить, и я отстаю на несколько ярдов.

Нунговский снайпер стреляет по нам с дерева, спрятавшись в листве. Мастер-сержант Ксуан приказывает мне оставаться на месте и пытается зайти на нунга с фланга, открываясь, чтобы тот открыл по нему огонь.

Нунг стреляет. Кто-то стреляет в него. Нунг валится с дерева как мешок с грязным бельем.

Командир Бе Дан машет нам: «Вперед!». Мы наступаем, мастер-сержант Ксуан приостанавливается и пинает умирающего нунговского снайпера по яйцам. Нунг стонет, снизу вверх глядит на нас без страха или боли в глазах. Когда он замечает меня, то приходит в замешательство. Мастер-сержант Ксуан кладет конец его замешательству очередью из АК.

Мы преследуем нунгов, пока не выходим на открытую равнину, расчищенную бульдозерами и освобожденную от растительности, чтобы у спецназовцев в лагере был открытый сектор обстрела.

Одна из гаубиц на территории лагеря начинает бахать снарядами. Мы растворяемся в джунглях, а тем временем снаряд разрывается в кронах деревьев, не причиняя никому вреда.

Мы все понимаем, что истребители-бомбардировщики «Фантом» уже вызваны, они уже в воздухе, и минут через двадцать начнут заходить на бомбардировку.

Появляются братья Нгуен, с гордостью ведут двух связанных нунгов, которых взяли в плен. Салаги они еще, эти братья Нгуен.

«Молодцы!» — говорит командир Бе Дан. Взмахом руки приказывает братьям Нгуен отойти. Мастер-сержант Ксуан делает шаг вперед и ударами приклада сбивает обоих плененных нунгов на землю, потом выпускает по пуле в их головы.