Читаем без скачивания 36 рассказов - Джеффри Арчер

— В двенадцатой главе мы узнаем, каков же замысел террористов, — продолжал Дункан. — Взрыв поезда для них — всего лишь рекламный трюк, гарантия того, что эта история попадет на первые полосы газет всего мира. Но оставшиеся в поезде пассажиры планируют во главе с американцем дать отпор злодеям.

Метрдотель зажег спичку, Дункан машинально взял со стола сигару, поднес ко рту. И поневоле замолчал.

— Миллионер, собственными руками сколотивший свое состояние, в этой ситуации тоже может стать неформальным лидером, — возразил я.

— Может, но ненадолго. Он ведь грек. А если я хочу что-то заработать на этом проекте, мне надо действовать с прицелом на американский рынок. И не забывай о правах на экранизацию, — заявил Дункан, размахивая зажатой между пальцами сигарой.

Что ж, в логике ему не откажешь.

— Пожалуйста, чек! — попросил Дункан проходившего мимо метрдотеля.

— Разумеется, сэр, — ответил тот, не сбавляя шаг.

— Меня беспокоит финал, — начал было мой приятель, но тут вдруг Кристабель встала со своего места: резко, хоть и не совсем уверенно.

Она взглянула на меня и сказала:

— Пожалуй, мне пора. Рада была с вами познакомиться. Правда, у меня такое ощущение, что больше мы с вами не увидимся. Но ваш последний роман мне очень понравился. Оригинальный замысел! Он вполне заслужил первое место.

Я встал, поцеловал ей руку и поблагодарил за теплые слова, чувствуя себя совсем неловко.

— Счастливо, Дункан! — повернулась она к своему бывшему возлюбленному, но тот даже не взглянул на нее. — Не волнуйся, — добавила она, — к твоему приходу меня в квартире уже не будет.

Кристабель нетвердой походкой прошла через весь зал к выходу. Метрдотель, лично державший для нее открытой входную дверь, низко поклонился.

— Не буду притворяться, будто я переживаю из-за ее ухода, — заявил Дункан, попыхивая сигарой. — Фигура что надо, и в постели она просто прелесть, но воображение начисто отсутствует.

Метрдотель вновь приблизился к Дункану, на этот раз — чтобы положить перед ним черную кожаную папочку.

— Знаешь, а критики были правы насчет этого заведения, — заметил я.

Дункан кивнул в знак согласия. Метрдотель поклонился, правда, уже не так низко.

— А проблема, о которой я заговорил, перед тем как Кристабель решила покинуть нас, — продолжил Дункан прерванную мысль, — заключается в следующем: я продумал сюжет, собрал нужный материал, но никак не могу определиться с финалом. Может, что-нибудь подскажешь?

Пока он говорил все это, из-за соседнего столика поднялась женщина средних лет и направилась в нашу сторону.

Дункан резким движением открыл папку и теперь в недоумении разглядывал счет. Женщина подошла и остановилась возле нас.

— Я узнала вас и хотела сказать, что мне очень понравилась ваша новая книга, — громко заявила она.

Другие посетители стали оборачиваться, чтобы понять, что происходит.

— Спасибо, — ответил я довольно резким тоном в надежде, что она не станет усугублять и без того неловкую ситуацию.

Дункан все так же, не отрываясь, смотрел на счет.

— А финал! — сказала женщина. — Здорово придумано! Я бы ни за что не догадалась, как вам удастся оставить в живых американскую семью, оказавшуюся в тоннеле…

Правая рука Дуги Мортимера

Впервые Роберт Генри Кеффорд III, для друзей — просто Боб, услыхал о правой руке Дуги Мортимера, лежа в постели с девушкой по имени Хелен.

Бобу было жалко покидать Кембридж. Он провел в Сент-Джонс[18] три восхитительных года, и хотя читал здесь не так много, как когда-то студентом в университете Чикаго, он приложил немало усилий, чтобы преуспеть в речной гребле.

В начале семидесятых не было ничего необычного в том, что американец побеждает в гребных соревнованиях «Rowing Blue»,[19] но чтобы он три года подряд приводил к победе кембриджскую восьмерку в качестве загребного — такого прежде не случалось.

Отец Боба, Роберт Генри Кеффорд II, для друзей — просто Роберт, все три раза приезжал в Англию, чтобы посмотреть, как его сын участвует в гонках. После того как Боб в третий раз привел Кембридж к победе, отец заявил, что он не может вернуться в свой родной Иллинойс, пока не преподнесет университетскому гребному клубу какой-нибудь незабываемый подарок.

— И запомни, мой мальчик, — заявил Роберт Генри Кеффорд II, — подарок не должен быть претенциозным. Надо продемонстрировать, что ты приложил определенные усилия, чтобы в итоге вручить им нечто, представляющее историческую ценность, а не просто что-то очень дорогое. Британцы это любят.

Боб потратил не один час, размышляя над словами отца, но ни одной стоящей идеи у него так и не появилось. Как ни крути, гребной клуб Кембриджского университета завоевал куда больше серебряных кубков и трофеев, чем мог выставить на своих стендах.

И вот в то воскресное утро Хелен впервые произнесла имя Дуги Мортимера. Они с Бобом лежали в обнимку, когда она решила пощупать его бицепсы.

— Это что, какая-то давняя английская разновидность любовной прелюдии, о которой я еще не знаю? — спросил Боб, кладя свободную руку на плечо Хелен.

— Нет, конечно, — ответила Хелен. — Я просто хотела проверить: у тебя такие же большие бицепсы, как у Дуги Мортимера?

Так как Боб никогда прежде не сталкивался с девушкой, которая говорила бы о другом мужчине, лежа в постели с ним, он не сразу нашел, что сказать.

— Ну и как? — осведомился он через какое-то время, сгибая руку.

— Трудно сказать, — ответила Хелен. — Я же никогда не прикасалась к руке Дуги, только видела ее на расстоянии.

— И где же ты видела этот образчик мужской силы?

— Он висит над барной стойкой в пабе в Халле, это город, где живет мой отец.

— Наверное, этому Дуги Мортимеру немного больно? — со смехом спросил Боб.

— Думаю, ему абсолютно все равно, — сказала Хелен. — Ведь он умер больше шестидесяти лет назад.

— И что, его рука до сих пор висит в пабе? — с явным сомнением в голосе спросил Боб. — Она же, наверное, воняет?

На этот раз рассмеялась Хелен.

— Нет, тупой янки. Это бронзовое изваяние его руки. В те годы, если ты выступал за университетскую команду три года подряд, с твоей руки делали бронзовый слепок и вешали его в помещении клуба. Не говоря уж о карточке с твоей фотографией, которую вкладывали в каждую пачку сигарет «Плэйерс». Я, кстати, никогда не видела твоей карточки в пачке сигарет, задумайся об этом, — сказала Хелен.

— А он выступал за Оксфорд или за Кембридж? — спросил Боб.

— Без понятия.

— И как называется этот паб в Халле?

— «Король Уильям», — ответила Хелен, и Боб убрал руку с ее плеча.

— А это такая американская любовная прелюдия? — спросила она чуть погодя.

Тем же утром, но уже после того как Хелен отправилась домой, Боб стал рыться на своих книжных полках в поисках книги с голубой обложкой. Наконец он откопал чрезвычайно древнюю «Историю гребных соревнований» и, просмотрев оглавление, выяснил, что там значатся целых семь Мортимеров. Пятеро выступали за Оксфорд и двое — за Кембридж. Внимание Боба привлек Мортимер Д. Дж. Т., биография на странице 129. Он пролистал книгу в поисках нужной страницы. Так: Дуглас Джон Таунсенд Мортимер (Святая Катарина, Кембридж, 1907–1908–1909), загребной. Боб прочитал краткую информацию о спортивной карьере Мортимера.

Дуги Мортимер был загребным в экипаже Кембриджа, одержавшем победу в 1907 году. Подобного же успеха он добился и год спустя. Но в 1909 году, когда, по мнению экспертов, у Кембриджа был один из сильнейших за всю историю составов, «светло-синие» неожиданно проиграли Оксфорду, чей экипаж считался аутсайдером. В прессе высказывалось немало предположений на этот счет, но истинная подоплека странного исхода гонки до сих пор остается загадкой. Мортимер скончался в 1914 году.

Боб закрыл книгу и, ставя ее обратно на полку, предположил, что великий гребец, должно быть, погиб во время Первой мировой войны. Он присел на край кровати, обдумывая полученную информацию. Если бы он смог вернуть правую руку Дуги Мортимера обратно в Кембридж и преподнести ее клубу на ежегодном обеде «светло-синих», этот приз полностью соответствовал бы требованиям его отца.

Он быстро оделся и спустился по лестнице вниз к таксофону в коридоре. Обнаружив в телефонном справочнике четыре подходящих номера, Боб решил устранить следующее препятствие.

В справочнике были номера трех пабов в Халле, которые назывались «Король Уильям». Позвонив в первый из них, он спросил:

— У вас над стойкой случайно не висит правая рука Дуга Мортимера?

Он не мог разобрать дословно, что ему ответил голос с явным северным акцентом, но что ответ был отрицательным, Боб не сомневался ни секунды.