Читаем без скачивания Девять граммов пластита - Марианна Баконина

Митя вздохнул. Факты есть, а к делу не подшить.

– А вот и он, с хмырем каким-то… – Дворничиха начала шаркать метлой с удвоенной энергией и зашагала в сторону.

Митя последовал за ней, стараясь не упускать из виду занятную пару. Туманова он не раз видел на Чайковского. Довольно высокий, гибкий, с задумчивым лицом и мечтательными глазами, тот ходил по коридорам, словно манекенщик по подиуму, и благоухал дорогим одеколоном. Лицо второго тоже показалось знакомым, однако Митя не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах он встречался с квадратноплечим черноволосым крепышом в рыжей кожаной куртке и темно-зеленых джинсах. Двое мужчин дошли до стоявшей чуть поодаль землистого цвета «девятки», принадлежавшей, вероятно, гостю. Остановились. Тихий, явно занимательный разговор продолжился. Митя пошел к своей машине. Чего ему, в конце концов, бояться? Вряд ли Туманов его помнит. Он же не начальство, не звезда сыска. А стоит «четверка» так, что им номеров не видно.

Туманов и крепыш говорили не просто тихо, а очень тихо. Ни слова не разобрать. Митя вспомнил боевик, который они с Людмилой смотрели в воскресенье. Там бравый сотрудник МИ-5 или, может быть, МИ-6, если хотел услышать нечто не предназначенное для его ушей, включал маленький, висящий на поясе приборчик, вставлял в ухо динамик, и пожалуйста – конфиденциальная информация в твоем распоряжении. Можно ехать и расправляться с бандитами. А тут бьешься с одним пистолетом в кармане, машину и то не всегда дают. Пока Сунков мечтал о чудо-технике, Туманов и его гость уселись в машину. Митя быстро запрыгнул на водительское место пикапчика. Брюнет с мучительно знакомым лицом к своему автомобилю относился бережно, долго грел двигатель, и Митя, основываясь на холмсовском дедуктивном методе, пришел к выводу, что встретились они давно, рано утром, если не вчера вечером. Что же это за тема, которую много часов мусолить надо?

«Девятка» аккуратно тронулась и выехала в Кузнечный переулок, дважды мигнув поворотником. И правила брюнет соблюдает. Какой сознательный!

По Владимирскому на Литейный, потом Чайковского – всего минут десять езды. Митя не упускал из виду землистую «девятку», но и старался не мозолить глаза пассажиру, который какой-никакой, а все же рубоповец, первичную подготовку прошел. Попутно он размышлял о другом приборчике из того же фильма. Выстрелил микрофоном с присоской, попал в стекло, а дальше можешь пить чай – и разговор слышишь, и на экране весь маршрут интересующего тебя автомобиля. Впрочем, маршрут он и так выяснил – из дома на работу.

Митя видел, как мужчины в «девятке» обменялись крепким рукопожатием с небольшим восточным акцентом. Сначала вроде ударили по рукам, а потом уже сцепились ладонями, как люди. Сунков задумался. Он мог проследить за ранним гостем Туманова и выяснить, кто это такой. Или не выяснить, если тот поедет не на работу, а к любовнице или на дачу. Поехать же квадратноплечий мог куда угодно. Он не производил впечатления человека, высиживающего за канцелярским столом от звонка до звонка. Нет, идея не из лучших. Лицо знакомое, стоит покопаться в оперативных фотографиях, наверняка где-нибудь мелькнет. Митя выждал еще три минуты, вышел и запер автомобиль.

Горный встретил подчиненного молчанием и грозным взглядом. Сунков, опоздавший минут на тридцать, старался держаться гордо и независимо. В конце концов, он не под теплым жениным бочком отлеживался, а материал собирал. Митя стремительно прошел к своему столу, покопался в ящиках, разложил папки. Горный не шевелился. Лицо его, и обычно-то мрачное, потемнело еще больше. Молчание стало надоедать. И Митя решил его разрушить:

– Привет! Как дела?

– Если тебя на самом деле интересуют дела, – ответил Игорь, помедлив, – то мог бы явиться вовремя и постоять на ковре у Бойко!

– А что, так плохо?

– Он даже похудел от злости, пока объяснял мне, кто есть я, ты и прочие члены группы, брошенной на расследование взбудоражившего город происшествия и ради этого освобожденной от всех прочих дел и обязанностей.

– От чего это он нас освободил? – возмутился Митя. – И кто такие прочие члены группы? В этой комнате даже тараканов нет! Ты ему сказал, что мы работаем?

– Нет, он сам мне сказал, что ему нужна не работа, а результаты. У нас же вместо результатов – убитые, раненые, взорванные и еще жалобы уважаемых людей!

– И ты промолчал? Эх, жаль меня не было! – воскликнул Сунков.

– Мне тоже жаль, – кивнул Горный и, помолчав секунду, добавил: – Впрочем, Ваню понять можно. Отчасти он прав – результатов-то нет. Его долбят и нас долбят. Принцип пирамиды.

– «Отчасти он прав»! Ты, часом, в буддисты не записался? У него работа такая, чтоб его долбали. Ему по должности положено!

– Ты брат, хватил, тебе тоже по должности положено. Погоны носишь.

– Не скажи. У меня должность другая. Он что делает после того, как его подолбали? Чай пьет в теплом кабинете. А мы, как савраски, по городу носимся, вынюхиваем, высматриваем, мокнем и голодаем. Между тем он поставлен для того, чтобы помогать нам это делать и спасать от долбежа. Так что ты не мудри, мы свою работу делаем, а он свою – нет. Я, между прочим, опоздал, потому что последил за Тумановым.

– И выследил что-нибудь? – Горный мгновенно забывал обиды, стоило заговорить о работе.

– Так, кое-что, – скромно потупил голубые глаза Митя. – Передай-ка мне папки с последними оперативными фотками, ну, те, что мы еще не вернули.

Через минуту он разглядывал снимки и рассказывал об утренней слежке.

Региональные борцы с организованной преступностью временами посылали своих фотографов в насиженные братвой кабаки, где проходили знаменательные бандитские сходки, на банкеты или на обыкновенные бизнес-презентации, если были сведения, что замешаны «не те» деньги, чтобы быть в курсе, кто, с кем, что и как. Потом фотографии показывали почти всем операм. Знакомили с потенциальными клиентами. Митя чувствовал, что видел лицо крепкого брюнета на одном из таких снимков. Не помнил, а именно чувствовал.

Ощущение его не обмануло. Уже во второй пачке фотографий он обнаружил искомое лицо. В сопроводительной записке значилось – Андрей Говоров, журналист, председатель индивидуального частного предприятия «Агентство расследований».

– Слушай, это кто? – Митя протянул глянцевую карточку Горному.

– Это? Неужели не знаешь? «Верное перо – друг бандитов» – так его называют. Говорят, что занимается продажей компромата. В смысле собирает материал, а потом получает деньги за то, что его не публикует. Очень осведомленный в городских делах человек.

– Ага, а наш Эдик с ним дружит. Это о многом говорит, – оживился Митя.

– Ни о чем это не говорит. Кто угодно может общаться с кем угодно. Общение, так же как и помыслы, даже криминальные, уголовно не наказуемо. Ты сие знаешь не хуже меня.

– Знаю, но все же это свидетельствует о том, что не все чисто.

– Нет такой статьи УК – «не все чисто».

– Все равно надо ими заняться. Этот Туманов был последним, с кем Айдаров общался по телефону. А через Говорова у него ход на бандитов. Это перспективно.

– Никакой перспективы. В крайнем случае, долгая дорога. Люди опытные, их на допросный «хапок» не возьмешь. И вообще, мы идем от частного к общему. У нас нет единой версии. Мы разбираемся в серии никак не связанных происшествий. Мы так и не сумели придумать, зачем кому-то одному могли понадобиться все эти взрывы, убийства, отравления. А связь есть… По нервной реакции начальства это чувствуется особо. Кто-то давит, и давит сильно.

Телефонный звонок оборвал его рассуждения. Горный взял трубку, внимательно выслушал абонента, лицо его стало совсем черным.

– Едем прямо сейчас.

– Что случилось?

– Бомба в подъезде Зориной. Взрыв. Жертв, к счастью, нет.

От Чайковского до Надеждинской десять минут езды. Рубоповцы домчались за четыре минуты.

ЧАСТЫЕ ВСТРЕЧИ – СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ

Дмитрий Сунков и Игорь Горный приехали на Надеждинскую, когда оперативно-розыскные мероприятия шли полным ходом. «Полный ход» на современном милицейском языке означает следующее: два опера из отделения, один с видеокамерой, осматривают место происшествия, еще один болтается по дому и беседует с соседями, а самый опытный расспрашивает непосредственно потерпевших.

В принципе, взрыв в жилом доме вовсе не обязательно теракт. Хотя в последнее время таких взрывов было много, трагически много, недопустимо много, все же опытные люди знают: самая частая причина таких происшествий – утечка бытового газа.

Рубоповцам хватило одного взгляда, чтобы сообразить – в данном случае газом и не пахло. Они чаще, чем земледельцы из районных отделений, работали на бомбах, и бомба, причем качественная, тут просматривалась отчетливо: копоть, поплывшие от жара двери лифта, не раскрошившийся, а растолченный ударной волной цемент.

Горный подошел к сидящему на корточках оперу, помахал удостоверением и спросил: