Читаем без скачивания Антология современной британской драматургии - Кэрил Черчил

БРЮС. Извините… но…

РОБЕРТ. Знаешь, на что готовы молодые врачи, чтобы попасть под мое Руководство? Я имею в виду нормальных врачей… умных. На что они готовы, чтобы обеспечить свое будущее? Рад и шанса стать консультантом? Они мне жопу готовы лизать.

Молчание.

(Но это к делу не относится.)

Он подходит к двери и выглядывает наружу.

Возвращается. Садится.

Так. Ты хочешь, чтобы я рекомендовал тебя на должность консультанта, или нет?

БРЮС. Конечно, хочу.

РОБЕРТ. Тогда веди себя как профессионал. Как член Королевской коллегии психиатров.

БРЮС. Но я же еще не…

РОБЕРТ. Но ты хочешь им стать? А? Тогда соберись. Не будь таким наивным. Иначе я назначу ему другого врача.

БРЮС. Вы не можете отнять у меня пациента.

РОБЕРТ. Лично назначу медсестру и выпишу его.

БРЮС. В таком случае я обращусь к Руководству.

РОБЕРТ. Я и есть Руководство. (Но это между нами.)

БРЮС. Я совершенно уверен… Я… убежден… что его надо оставить у нас на некоторое время.

РОБЕРТ. А если из-за тебя ему станет хуже?

Подумай. Он поступил к нам с пограничным расстройством личности, но из-за твоего диагноза ему придется остаться здесь на неопределенное время, и его личность окончательно распадется. Вмешается семья, местные депутаты. Позору не оберемся.

Пауза.

И, и, и помимо всего прочего, почему тебе так приспичило именно сейчас изменить диагноз? Ему осталось двадцать четыре часа до нормальной жизни. Хочешь разрушить его жизнь! У него и так проблем хватает.

Пауза.

Ты хоть представляешь, какую ответственность на себя берешь? Ни один врач не хочет ставить такой диагноз. Ни участковый врач, ни терапевт, ни консультант. Никто. Понимаешь?

БРЮС. Разумеется. Но… э-э… при всем уважении, это-это-это-это… я в это верю.

РОБЕРТ. Знаете, доктор, при всем уважении, этого маловато будет.

БРЮС. Маловато делать то, что я считаю правильным?

РОБЕРТ. Да. Это наивно.

БРЮС. Наивно?!

РОБЕРТ. Именно. Ты наивен. И ты меня уже достал. Молчание.

БРЮС. Почему вы не хотите меня выслушать?

РОБЕРТ. Что? Тебя «выслушать»? Тебя?! Слушать — не мое дело, твое… О Господи.

Пауза.

Так. Хорошо. Слушай.

Объясняю главное.

Раскладываю по полочкам.

Шизофрения — болезнь non grata.

Шизофрения — это финиш.

Ее не понимают.

Не хотят понимать.

Она пугает.

Вгоняет в депрессию.

Ее не берут чудо-лекарства, вроде Прозака или Виагры. Она не в моде.

Она не лечится.

Это не героин и не экстази.

Это не фишка супермоделей, рок-звезд и модных писателей.

О ней не говорят за столом.

Педофилы и то популярнее.

Фильмы снимают про наркоманов, алкоголиков, бандитов и тех, кто, напившись в стельку, избивает жен до полусмерти, но шизофрении, друг мой, в хит-парадах нет.

БРЮС. Значит, это нужно менять.

РОБЕРТ. И… что?!

БРЮС. Менять.

РОБЕРТ. «Менять». Хмм. Ну… видишь ли, ты не сможешь ничего изменить. Неужели не понимаешь? Даже я не смогу. Честное слово.

Руководство — даже не я, остальные члены совета — они усомнятся в твоей компетенции. Они задумаются, почему это, собственно, тебя так волнует. Они зададутся вопросом, нет ли у тебя личной заинтересованности, засмеют, а потом отымеют по самые помидоры. Сто процентов.

БРЮС. Личная заинтересованность?

РОБЕРТ. Они усомнятся в твоем психическом здоровье.

Молчание.

Тебя назовут Сумасшедшим.

И меня назовут, потому что я твой Руководитель и допустил, что мое отделение дошло до такого безобразия.

БРЮС. Ну если вы не хотите мной руководить… Если вы передумали… только скажите.

РОБЕРТ. Вовсе нет. Я руководитель учебной практики, я здесь, чтобы учить.

БРЮС. Э… это из-за субботы? Я после регби что-то не так сказал?

РОБЕРТ. Послушай. Я не Страшный Серый Волк, а ты не Красная Шапочка. Я не отменяю твое решение и, разумеется, не хочу выписывать Кристофера, если он еще не готов. Мне не все равно. И тебе не все равно, я это знаю. Но иногда можно перестараться. Можно перебрать со всем этим сочувствием и состраданием. Ты пытаешься быть всем сразу. Врачом. Другом. Разумным человеком. Мы все хотим быть разумными людьми.

А? Брюс? Ну пожалуйста. Давай. Разве я тебе не друг?

Пауза.

Мы ведь друзья?

БРЮС медленно кивает.

Утро вечера мудренее.

А я еще раз с ним побеседую. Утром мы снова соберемся и вместе решим. А? Обещаю без тебя ничего не предпринимать.

БРЮС. Да. Хорошо. Как скажете.

РОБЕРТ. Не расстраивайся ты так. Подожди, скоро сам станешь Консультантом. И подумай, как чердак перестроить.

БРЮС. РОБЕРТ…

РОБЕРТ. БРЮС… БРЮС… БРЮС…

У тебя вся жизнь впереди.

Правда.

Мы с тобой хотим одного. Честно.

Мы верим в одно и то же.

Я На Твоей Стороне.

Свет гаснет.

Тот же вечер. РОБЕРТ и КРИСТОФЕР сидят за столом друг напротив друга. Настольная лампа — единственное освещение.

РОБЕРТ достает из пачки сигарету и закуривает. КРИСТОФЕР достает сигарету из-за уха, РОБЕРТ дает ему прикурить. Оба затягиваются.

РОБЕРТ. Слушай-слушай-слушай-слушай.

Пауза.

Слушай.

Пауза.

Такие мысли бывают у всех. Это нормально. Даже у меня. Да. У меня. Иногда приходишь с работы домой, с долгого ночного дежурства — обычного дежурства, ничего из ряда вон, ничего особенного, ну с коллегой поцапался из-за ерунды, приходишь домой, закрываешь за собой дверь и с ног валишься. Как будто вся жизнь из тебя вытекла. Думаешь… Зачем Это Мне? А? На что это мне сдалось? Столик в ресторане «Айви», если представлюсь профессором. Семинары в Норвегии. Прыщавые ординаторы водят на регби и в рот смотрят. Ну и что? Бывает, видишь профессора, он подъезжает к больнице на новеньком ягуаре, только что из «Ля Рошели» по пути в гольф-клуб, где членство — тысяча фунтов в год, потом выпить в Мейфэр-клаб, отобедать с директорами фармацевтических компаний, посвящения в рыцари, интервью на радио, нха-ха-ха…

И я думаю… Почему все так?

Что они, такие уж «эксперты»?

Я хочу быть профессором!

Чего мне не хватает?

А ответ-то какой?

Да плевать! Это их жизнь. И все равно я чувствую, что я какой-то ущербный, и жизнь моя — никчемная. А что, нельзя, что ли, им завидовать? Почему я не могу так думать? Это не жадность, не алчность. Это очень по-человечески. Я веду себя как человек. Это ко всем относится. Каждый вправе сделать шаг.

Но самоубийство?!

Кристофер!

Зачем?

Молчание.

Такое со всеми бывало. В определенные моменты. Жизни. Всем, бывает, кажется, что они… неудачники. Это нормальное человеческое состояние. Способность испытывать разочарование. Это и отличает нас от животных. Разочарование. М-м. Так и есть. Способность горевать по утраченным возможностям. По жизни, которую мы могли бы прожить. По тем, кем могли бы стать. Нас душат эти мысли.

Иногда мы говорим: Зачем Жить Дальше? И хотим поставить точку. Послать все к черту. Все равно жизнь — говно. Это тоже по-человечески. Собак не огорчает бренность бытия. Собаки не ноют: «О, если б этот плотный сгусток мяса растаял, сгинул, изошел росой!» Конечно нет. Почему? Они же собаки! Это была бы полная ерунда! Собаки совсем другие. Они умеют себе яйца лизать. Они гении простоты. Мха-ха-ха. Понимаешь? Развивай в себе Гения Простоты.

Пауза.

КРИСТОФЕР. Учиться Себе Яйца Лизать?

Значит, вы мне это советуете, доктор, да?

РОБЕРТ. Мха-ха-ха. Мха-ха-ха, ну… Вдруг поможет…

КРИСТОФЕР. Ты же врач, мать твою за ногу.

РОБЕРТ. Знаю, я пошутил, но ты, ты же понимаешь. Жизнь — это дар. Пища, запахи, деревья, небо, многообразие бытия… Это чудесный дар, и если ты сейчас почему-то этого не видишь, то я Исцелю Твои Глаза. Чтобы ты Прозрел. Обещаю, клянусь, я тебя вылечу. Сделай несколько глубоких вдохов. Успокойся. Подумай сам. Ну какой из тебя самоубийца? Выдумал тоже.