Читаем без скачивания Государство и революции - Шамбаров Валерий Евгеньевич

Довольно прочные связи с родиной имела и "Крестьянская Россия". Она отпочковалась от эсеровской партии еще в Москве в 1920 г. и успела оставить там свое подполье. Есть данные, что эта организация поддерживала контакты с повстанцами Тамбовщины и Западной Сибири, оказывая на них определенное влияние. Через крестьян приграничной полосы была налажена пересылка на советскую территорию нелегальной литературы. А поскольку "Крестьянская Россия" вошла в Республиканско-Демократическое Объединение, то и союзники по этому блоку, сторонники Милюкова, пользовались ее каналами для переправки литературы, посылали своих представителей для поиска внутри России каких-нибудь гипотетических партий и организаций, близких милюковцам по политической платформе (и конечно же, без особого успеха).

Но с подавлением восстаний и стабилизацией внутренней обстановки в Совдепии активные формы противоборства сами собой начали затухать, не имея реальной опоры. А гигантская машина советских спецслужб работала на полных оборотах, и большинство подпольных организаций, созданных в данный период, вскоре стали добычей чекистов. Точнее — мы знаем только о тех, которые стали добычей чекистов, так что сведения в данной области вряд ли можно считать полными. В мае 1921 г. был арестован начальник штаба одной из частей Западного фронта Опперпут, работавший на Савинкова. Под угрозой расстрела или другими приемами его сумели расколоть, и на основе его показаний была разгромлена почти вся подпольная сеть НСЗРиС, ликвидированы областные комитеты в Белоруссии и на Смоленщине. В Минске прошло несколько процессов над савинковцами, по приговорам которых было казнено 45 чел. Для восстановления организации в России Савинков послал штабс-капитана Герасимова. Однако он попал на проваленную явку, от него тоже добились исчерпывающих показаний, и в результате чекисты захватили и те звенья, которые не смогли выявить прежде, в том числе центр НСЗРиС в Москве. По полученным сведениям были перехвачены и другие эмиссары, посланные параллельно с Герасимовым — например, адъютант Савинкова Шешеня. Провалилась и подпольная организация в Харькове — тут расстреляли 12 чел. К концу 1922 г. практически вся мощная сеть НСЗРиС перестала существовать. Некоторых вылавливали и позже. В 1923 г. прошел процесс над савинковскими агентами Свержевским, Жилинским и еще девятью членами НСЗРиС, осужденными к высшей мере. В том же году 19 савинковцев расстреляли в Питере.

Аналогичная судьба постигла и подпольные сети других антисоветских сил. В 1921 г. был раскрыт "Всеукраинский повстанческий комитет" Тютюнника и Петлюры, крупные петлюровские организации в Одессе, Тирасполе, Киеве, Житомире. В следующем году провалились организации в Николаеве, Минске, Гомеле, Каменец-Подольске, Виннице, еще одна в Одессе. После разгрома этой сети число одних только казненных достигло 603 чел., а сколько получило сроки заключения или лагеря, данных не сохранилось. В результате поражения Махно и перехода части его соратников, в том числе и «контрразведчиков», на службу в ЧК, мощный удар обрушился и на подполье анархистов. Перестали существовать их многочисленные группы в Москве, Одессе, Жмеринке. В 1922 г. захватили эсеровскую сеть в Саратовской и Воронежской губерниях.

А о некоторых раскрытых организациях даже нельзя сказать, к какому течению они принадлежали, поскольку в советской прессе и чекистских отчетах их обозначали просто «контрреволюционными». Так, в 1922-23 г. аресты и расстрелы подобных «контрреволюционных» групп зафиксированы в Подольской губернии (5 организаций), в Чернигове, в Мелитополе, Бердянске, Красноярске, Николаеве, целая куча — в Харькове (в том числе одна среди военных курсантов), несколько в Москве, несколько в Киеве, несколько в Екатеринославе, несколько в Грузии, в Семипалатинске, Карелии, Чите, Ростове, Енисейской губернии. Только опять же надо помнить, что такая информация далеко не всегда может быть достоверной. Где-то подпольные организации действительно существовали, но нередко они инспирировались и придумывались самими чекистами, чтобы выслужиться перед начальством и обосновать репрессии. И в каких случаях речь идет о настоящих «контрреволюционерах», савинковцах, петлюровцах, а в каких — о случайных жертвах красного террора, сейчас разобрать уже невозможно.

Киевский комитет, созданный "Центром действия" Чайковского, попался вообще глупо. Пользуясь прекрасно действующими каналами нелегальной связи с зарубежьем, некоторые члены этой организации загорелись желанием опубликовать на Западе свои произведения, которые не подлежали изданию в условиях советской цензуры. Их благополучно переслали, благополучно напечатали в парижском журнале «Новь», после чего чекистам осталось только забирать авторов и выколачивать из них всю известную информацию. Дольше других продержалось московское подполье "Крестьянской России". Его ОГПУ обнаружило и уничтожило лишь в 1925 г.

Тайная война, ставшая непосредственным продолжением гражданской, носила обоюдный характер. Не успели отгреметь последние залпы сражений за Крым, Кавказ, Читу, как коммунисты развернули активное наступление по преследованию своих противников, спасшихся в эмиграции. Этому способствовало и значительное количество агентуры, которую легко было забросить за рубеж в массах беженцев, и строительство Коминтерна разветвленной пятой колонны, напрямую подчиненной Москве и имевшей отделения почти в каждой стране, и политика западных держав, наперегонки ринувшихся налаживать контакты с советской Россией — сперва стали открываться торговые представительства и миссии, а после установления дипломатических связей — полпредства (посольства) и консульства. Как теперь известно из свидетельств бывших советских разведчиков и дипломатов, любое такое представительство, как торговое, так и дипломатическое, выделяло как минимум два места резидентам спецслужб — одно для ОГПУ, другое для армейского Разведупра. Они действовали неподконтрольно «официальному» начальству миссий и независимо друг от друга, а в более крупных представительствах штаты резидентур были больше, и они становились настоящими экстерриториальными отделениями спецслужб. И сплошная сеть подрывных коммунистических организаций стремительно распространилась по всему миру.

На начальном этапе главной формой наступления на эмиграцию стала массированная агитация за «возвращенчество». Сразу же после эвакуации армии Врангеля Франция, согласившаяся принять белогвардейцев в своей зоне оккупации Турции, сочла, что исчерпала этим жестом свои союзнические обязательства и всеми силами стремилась избавиться от такой обузы. Русских разместили в отвратительных условиях лагерей, на полуголодных пайках, без какого-то вещевого снабжения и медицинского обеспечения, то и дело подвергали всяческим унижениям. От Врангеля требовали распустить войска, переведя их на положение гражданских беженцев. В лагерях шла беззастенчивая вербовка в иностранный легион — воевать за французов в Алжире и Марокко. Сюда преднамеренно запускались и другие вербовщики — например, на торговые суда, или на кофейные плантации в Бразилию. Этим и воспользовалась большевистская агентура. Выискивали случайных, разуверившихся, запутавшихся. Использовали общую деморализацию после поражения, ностальгию по родине, материальные трудности. Ловко обыгрывали естественное чувство обиды на западных союзников за их свинское отношение ко вчерашним соратникам. А когда 7. 4. 1921 г. советское радио передало обещание амнистии рядовым-белогвардейцам, к большевистским агитаторам фактически подключились и французы, ухватившись за это как за отличный повод избавиться от бывших соратников. Мол, если им теперь ничего не грозит, то и говорить больше не о чем, пусть возвращаются в Россию. Одна за другой следовали ноты французского правительства и командования о предоставлении эмигрантам "полной свободы" и ограждения их от влияния собственных командиров.

Во всех центрах эмиграции красными агентами организовывались так называемые "Союзы возвращения на родину" ("Совнарод"). Их кадры старались формировать из самих эмигрантов, многих активистов просто покупали за кусок хлеба. «Совнарод» финансировался из России, издавал свою газету "На родину". В рамках этой кампании вышло постановление ВЦИК от 3. 11. 1921 г. — об амнистии рядовых белогвардейцев, которое широко распространялось коммунистической пропагандой. Ну а «союзная» французская администрация вовсю помогала большевикам. Представителей «Совнарода» французы беспрепятственно допускали в те же лагеря, позволяя вести открытую агитацию, вели ее сами. Усиливали ее действие своим давлением — путем снятия с довольствия, уменьшения пайков, публикуемыми от лица союзного командования листовками, тиражирующими текст большевистских обращений. Доходило и до силовых акций — так, на Лемносе подогнали транспортное судно и под прикрытием пушек миноносца высаженные солдаты начали насильно загонять содержавшихся там казаков для отправки в Россию. А когда армию Врангеля удалось перебросить из лагерей и разместить в балканских государствах, к ее обработке подключились и компартии этих стран. Только в одной Болгарии «Совнарод» имел 65 отделений. А кроме него, в той же Болгарии были созданы местные коммунистические группы по разложению белогвардейцев, действовавшие в Софии, Пловдиве, Старой Загоре и Горной Оряховице.